Рыжее море
Шрифт:
– Обидно, досадно, но ладно. Эээй вы там, сонные сурчины, гуся вам в печёнку, канат будете нести, или куда?...
– ------------------------------
Кселиса Утрая за успешные походы на "баклане" получила высшую награду Союза, после уничтожения "Циприта" и "Крамсиба" переведена в технические службы базы Мртыевск с формулировкой "ввиду исчерпания всей мыслимой удачи". Лиса больше никогда не выходила в море на подлодках, и как она сама признавалась, не очень-то и хотелось, фыр-фыр, конец цитаты. Долгое время работала в центре подготовки подводников и внесла значительный вклад в повышение боеготовности подводного флота Союза в послевоенный период.
Старпом Гудель и механик Тред спустя три месяца после вышеописаных событий погибли при бомбёжке в порту Биль, к тому времени занятому советскими войсками. От попавшей в рубку бомбы также пострадали Гырба и Пафнутий, отправившиеся мотыляться по госпиталям и вернувшиеся в строй уже
Енотка Зиса также продолжала плавать на "Плюхановце", ободрённая тем, что её подругу Ренту поместили в дурку на принудительное лечение, а не в яму с пулей в затылке, как можно было ожидать. У Ренты было выявлено раздвоение енота, что и привело к столь неадекватному поведению на борту лодки. После нескольких лет она даже вышла на волю и прожила до старости... хотя спички от неё старались держать подальше, воизбежание.
Подводный транспорт ПТБ-37 "Плюхановецъ" после войны попал под программу модернизации, был отремонтирован и оснащён новым оборудованием, ввиду чего эксплуатировался ещё три года в составе военно-морского флота и затем ещё двадцать лет - в качестве гражданского транспорта. Как нетрудно догадаться, скупердяи загоняли посудину до такой степени, что она затонула посередь океана, но к этому все были готовы, и количество жертв равнялось нулю. Спустя несколько десятилетий "баклан" был поднят с глубины в четыре километра при помощи новой системы "Феникс", отбуксирован в порт Жабом и разобран на металл.
– ------
Мама, как ты учила -
Я верил, я бился, я шёл до конца.
Мама, мы победили!
Я верил, я знал, что так будет, всегда.
– из песни
– ------
. Жадный Феникс
– ------
Ранним утром, когда на востоке только начинало светлеть небо, к доку на базе Эйсщит подошло крупное судно. Причём, в данном случае это не означало, что трюм набит крупой, просто корабль имел весьма внушительные размеры. Не настолько, чтобы соперничать с танкерами или авианосцами, но метров сто пятьдесят в длину там будет, это уж к бабке не ходи... Вирана, чёрная кошка с зелёными глазами, отвесила себе мысленный подзатыльник за такой фольклор - сперва в мыслях, а потом и на языке, а это совсем не в пух, как кое-кто цокает. Кошка вернула на место занавеску на кухне, которую невзначай взялась поправлять, и продолжила нарезать стейки. Фотографировать посудину особого смысла не имелось, Вирана отлично запоминала увиденное, так что, могла потом пересказать своими словами. Будучи изрядно укошачена опытом по военно-морской тематике, кошка однако затруднилась бы сказать, что это за корабль. Довольно высокий, мореходный, раздумывала она, кромсая мясо ножом - так себе информация. Эйсщит это одна из баз на островах Хавай, вокруг на тысячи километров океан, поэтому тут все корабли - с высокими бортами и мореходные.
– Ээй Вир, как там стейки?!
– заорала патлатая собака, проходя мимо кухни.
– Уже ставлю!
– мявкнула чёрная, моментально включив дурочку.
Точнее, Дурочку. Вирана Хэллкэт, как её знали листовцы, на самом деле была Мурковская, и не первый год работала в советской внешней разведке. Она уже полностью выработала контролируемую шизофрению, когда можно включить отдельную логическую личность. "Дурочка", например, реально была ни бум-бум в кораблях, хоть под наркотой допрашивай. Это было весьма специфическое состояние, когда кошка наблюдала за действиями Дурочки от третьей морды, и при этом могла в любой момент вмешаться. Например, той и в голову не пришло бы выглянуть в окно столовки и опознать судно, заходящее на швартовку в док. А так рраз - и дело сделано. Причём так, что реально не к чему придраться, никаких наблюдений из кустов с биноклями, упаси Политбюро. На островах маловато населения, поэтому даже не слишком рьяные листовские безопасники могут обратить внимание на подозрительного зверя. Тем более, что Вирана специально приехала в Эйсщит как раз за этим судном.
Ещё год назад разведка Союза обратила внимание на этот несерийный корабль, который торговал боками по Глухому океану. С одной стороны, а и хрен бы с ним сорок три раза, мало ли что испытывают листовские научники? Не сильно волновал и тот факт, что судно часто паслось в местах, где на дне лежали потопленные боевые корабли - ну допустим, поднимают они оттуда что-либо, и чо? Дело приобрело серьёзность, когда обнаружились листовские разведчики, обшаривающие место гибели советской подлодки П-921. Атомная подлодка, достаточно большой ракетоносец, затонула в океане
пять лет назад при невыясненных обстоятельствах, и лежала на глубине более двух километров. Пока что ни у кого в мире не имелось технических средств, чтобы достать оттуда что-либо... по крайней мере, так считалось. Здоровый корабль неизвестного назначения вполне мог содержать оборудование, пригодное для подъёма - спускаемую платформу, например. Вполне ясно, почему листовцы так заморочились и установили всё внутри корабля, а не на виду - открытая акция вызвала бы слишком резкую реакцию Союза. А закрытая, как они считали, может и прокатить. Они забыли, что для советской разведки нет ничего закрытого.Хотя Вирана работала в столовке и большую часть времени проводила на кухне, ей вполне хватало нескольких минут ходьбы по территории базы, чтобы сделать нужные наблюдения. Кроме того, харчеваться в эту столовку приходил весь технический персонал, и кошка могла без труда вести учёт, сколько прибыло единиц мордного состава. Помимо этого, листовцы не заморачивались скрывать бухгалтерию, и не надо быть семи пяней по лбу, чтобы посмотреть расходы по столовкам для моряков и офицеров, и оттуда элементарно вычислить их количество. Немаловажной частью работы были и открытые уши. У Вираны был весьма чувствительный слух, который умножался на прослушанный курс по акустике; в результате, она без особых усилий могла слышать бубнёж за самым дальним столом, находясь при этом в другом конце помещения. Даже огромные горшки с фикусами возле окон стояли не просто так, здоровенные по площади листья работали как отражатели звуковых волн. А уж потрепать языками листовцы очень уважали...
Главное, уметь фильтровать входящий базар. Без этого навыка разжижение мозга происходило в течении пяти минут, потому как сдешние клиенты могли обсуждать выеденное яйцо, делённое на ломаный грош, причём регулярно и в течении многих дней. Мурковская давно бы не выдержала и взвыла, но слушала не совсем она, поэтому прокатывало. Сейчас, перебегая от стейков к раздаче, чёрная кошка машинально составляла стенограмму из услышанных обрывков сказаного. Вот те четыре собакевича за ближним столом опять трут про самобеглые повозки - как, впрочем, и за всё время наблюдений. Там ловить точно нечего, потому как слушать это невозможно, и даже если они будут вставлять в спич государственные тайны, никто не сумеет их очистить от шелухи. Благо, они ещё и жрут при этом, а следовательно, не могут производить слишком громких звуков, поэтому не глушат остальные источники. В столовку потянулась очередная смена, так что, в воздухе висел бубнёж, возле раздачи толклись сотрудники; поскольку на девяносто процентов это были самцы, многие заглядывались на симпатичную чёрную кису. Дурочка хихикала и строила глазки, а в это время внутри её головы Вирана, расположившись со всеми удобствами, просматривала полученные стенограммы.
– Слушай, Клэп, - пробубнил жирный серый кролик, ковыряясь в тарелке, - Я этого подписывать не буду.
Лис, сидевший напротив и уплетавший тот самый стейк, поперхнулся и вытаращился на грызуна.
– Всмысле?
– Всмысле, я не буду в этом учавствовать.
– Ты дебил чтоли? Вышвырнут из флота с кроличьим билетом, будешь всю жизнь сортиры драить! Подумай о семье, длинноухая скотина!...
– лис слегка притормозил, - А в чём дело?
– В чём дело?
– вытаращился уже кролик, - Ты не понимаешь, с чем вы собираетесь играть? Подумай о семье... Вы тут можете третью мировую устроить!
Вирана вздрогнула от таких ключевых слов. А Дурочка даже ухом не повела, продолжая разливать суп.
– Чушь, - уверено тявкнул Клэп, - Это всего лишь... то самое.
– Нет, Клэп, - покачал ушами серый, - Без меня.
Там ещё было долгое словоблудие минут на двадцать, но этого кошка уже не слушала. Она переключилась на другие зацепки, и быстро сложила картину. На базу прибывала новая партия специалистов, по всей видимости - атомщиков. То, что не хотел подписывать кролик - документ о неразглашении. А "то самое", судя по всем косвенным признакам, это как раз подлодка П-921. Тем не менее, Вирана не спешила делать выводов, и более пристальное внимание уделила грызуну. Тем более, клиент безо всяких подсказок достал спиртное и принялся наклюкиваться! Уже практически все свалили, а кролик опущенно сидел за пустым столом, таращась в тарелку.
– Не нравится наша кухня, мистер?
– мявкнула Вирана достаточно громко, чтобы слышали остальные буфетчицы, и подсев к кролю, продолжила уже тихо, - У вас что-то случилось?
– У нас у всех может что-то случиться, - буркнул кроль и намеревался встать, но кошка ловко подставила подножку, и он плюхнулся обратно на стул.
– Ну расскажите, мистер, - сделала большие глаза чёрная, - Здесь так скучно! Я же не похожа на гусскую шпионку, правда?
– Мисс...
– кроль прочёл табличку на фартуке, и слегка поперхнулся, - Мисс Хеллкэт, всё что я могу вас сказать, так это... Вам будет лучше уехать из Эйсщита, и как можно быстрее. А ещё лучше...