Рыжее море

Барсук Тряуш, который не отличался болтливостью, выслушал все тёрки и сообщил, что он был бы не против. Как определила Вииса, барсук этот - типичный прапор мужского рода, тобишь, все заботы по содержанию гнезда и добыче корма вызывают у него пригорание хвоста. Поскольку в Армии есть казармы и столовые, необходимость в этих действиях отпадает, и зверь доволен. Ну и ладно, главное, чтобы шарил и шуршал. "Прапоры" зачастую могли заниматься мелким и крупным воровством в личные Закрома Родины, однако, как рассудила лиса, топливные сборки от реактора не унесёшь, а натырит мешок сухарей - так чем бы барсук не тешился, лишь бы не тявкал.

Полосатый по погонялу Устрень признался, что его не столько интересовали атомные лодки, сколько крайний Север, потому он и вызвался в распределение на эту базу. Это в пух, отметила Вииса, если у зверя есть тяга к чему-то далёкому, причём не просто так, а выраженная в действиях. Лиса резонно тявкнула, что лодки и Север - понятия неразрывно связанные, потому как большая часть лодок несёт дежурство в Ледяном океане, а базы находятся на побережье. Енот почесал башку и обещал разбрыльнуть мыслями над этим вопросом. Этот, скорее всего, подцеплен, отметила про себя рыжая. Если уж он не поленился из интереса приехать сюда позырить на снег и лёд, то позырить на подлодку вряд ли откажется.

Горностай Вуль оказался достаточно книжным зверем, в плане того, что всю дорогу занимался филологией. Вииса без зазрения совести спросила, что это такое вообще. Всё знать - башни не хватит, для того зверям и язык с ушами, чтобы эт-самое. Судя по обстоятельному ответу, Вуль действительно закопался достаточно глубоко в слои философичных нагромождений прошлого, и делал это с явным удовольствием. От такого и крышу может подснести, сказала себе лиса, к реакторам лучше не подпускать.

– Ну тоесть, лиса-пуш, я видимо всё-таки уже воткнулся во что-то другое, - фыркнул горностай.

– А тебе не кажется, что у тебя мозг разжижится?
– хихикнула Вииса.

– Иногда кажется. Потом беру себя в лапы и понимаю, что точно разжижится.

– Ну вот и сделал бы перерыв, - предложила Вииса, - Вахту там, вахту тут, и в пух.

– Заманчиво, - признался Вуль, - Но вряд ли меня так отпустят с кафедры.

– В каком смысле?
– удивилась лиса.

– Ну, в таком, что там это какбы не принято...

– А по мордам получать - принято?
– осведомилась Вииса, - Можешь так им и передать, могу даже справочку написать. Если, не дай Политбюро, этого им не хватит - приеду объясню лично.

Лиса потёрла острые когти, так что звери поёжились, представляя себе, как она может объяснить.

– Да не стоит наверное, лиса-пуш, - замямлил горностай.

– Стоит, - твёрдо тявкнула рыжая, - Ты там сгниёшь заживо, горностай. А я давала клятву защищать всех наших зверей любыми методами и от любой угрозы.

В любом случае теперь им не отвертеться, пометила для себя Вииса. Как оказалось, она тоже в какой-то степени занимается филологией: например, лиса точно знала, что сочетание слов "так не принято" есть повод взять в лапы веник и вымести тот угол, откуда это прозвучало. Однажды, в походе на атомной лодке, выметать пришлось даже силой оружия. И всё же это было гораздо лучше, чем медленный распад и сползание в болото, такое, в каком находится почти весь остальной мир за границами Союза. В отличие от молодых зверей, которые ничего другого не видели, Вииса знала, как оно бывает. Красивые обёртки и повсеместные "приличия" как высшая ценность, только вот эти животные забывали, что идеально прилично всё бывает на кладбище. Поэтому, хихикая, лисица достала блокнот, вырвала оттуда листок и написала для горностая справку.

– Нет, если хочешь, можешь выкинуть и забыть, - уточнила она.

Молодой горностай внимательно посмотрел на лису, почесал ухи и профыркался.

– Не забуду, Вииса-пуш.

– ---

Из-под колёс с мерным шуршанием летела снежная каша, а мокрые хлопья лепили в ветровое стекло, ограничивая видимость. Дорога утопала в сумерках, и хотя ещё даже не зашло солнце, начало зимы - самое тёмное время, не видно нипушнины. Свет фар со встречных машин создавал столько отблесков на стекле и снеге, что фиг поймёшь, что к чему. Собственные фары тоже помогали слабо. Трифон, почесав за ухом, не нашёл ничего лучшего, как вспушиться. Скорость упала километров до сорока в час, ехать быстрее грызь не мог из-за отвратительной видимости. У него даже была мысль просто остановиться и подождать дня, но нехитрый подсчёт показал, что лучше ехать медленно, чем не ехать вообще. Хотя бы повезло с машиной, Кариса Пухова выбила с автобазы "ПухАЗ"-тягач с тралом, на коем сейчас и отлёживали бока два глубоководных аппарата. А была немалая вероятность, что придётся катиться через пол-планеты на обычном грузаре... Грызь уже проходил это и не рвался повторять. "ПухАЗ" же оснащался вместительной кабиной, примерно в треть длины автобуса, поэтому там имелось место не только для водителя и лежанки подрыхнуть, но и натуральной кухни, дабы испить чаю. А уж от испития оного ещё ни одна белка не отказалась. Вспомнив про чай, Трифон хихикнул, достал из кармана на двери фляжку, и влил в себя ещё жидкости, при этом не отрывая от дороги хотя бы одного глаза.

Здесь, ближе к северу, автомобильные дороги в основном были пустынны, но это отнюдь не значило, что можно расслабиться. Напротив, тут резко увеличивались шансы на встречу с телегой, которая из средств сигнализации будет оснащена только ничем. Вдобавок, обильный снегопад, начавшийся утром, завалил дороги и в иных местах очищенной оказывалась только одна колея, на которой нужно разъезжаться со встречными. От наблюдения за снежной кашей снаружи какой другой зверь мог бы и уныть, но Трифон был белкой до кисти ушей, поэтому он хихикал, а когда вспоминал что-то реально смешное - ржал. Не отрывая от дороги как минимум одного глаза, но ржал. Иногда он приоткрывал окно, чтобы дыхнуть свежего воздуха - иногда, потому как снаружи стоял холодок, и постоянно открытое окно чревато замерзанием. Вместе со свежаком в кабину врывался запах мокрой хвои от лесов, которые существовали вокруг, и ровный шум колёс, плещущихся в подтаявшем снегу. В пух, в пух, констатировал грызь, закрывая форточку на двери.

Будучи сделан по стандартам для автобуса, грузовик качался плавно, никакой долбёжки от выбоин и прочих прелестей не наблюдалось. На этом твёрдо настояли при разработке, потому как машина предназначалась как раз для дальних рейсов, как минимум между областями. Общеупотребимые грузовики делались попроще, потому как там водитель не будет просиживать за баранкой по восемь часов подряд. Здесь же - сначала просиживал один водитель, потом второй! Очень даже в пух второй водитель, захихикал Трифон, потому как сейчас ехал напару с Варисой, собственной согрызяйкой. "А давай покатаемся?", бугага... Кхм! Грызь в очередной раз принял к обочине, пропуская внедорожник, лопативший гораздо быстрее. Красные фонари быстро скрылись за поворотом, и впереди опять раскинулось море мокрого снега - и уже лежащего, и ещё падающего. Эта картина сильно напоминала Трифону море, особенно с подлодки - такой же "обалденный" обзор, точнее, отсутствие оного.

Когтистые рыжие лапы грызя плотно сжимали баранку, оплетённую какой-то пластиковой лентой, как раз чтоб удобно было держаться. Ноги пока отдыхали, потому как тут имелся даже автомат газа, чтобы не держать педаль весь день. Месить рычаги переключения передач на шоссе вообще не надо, потому как здесь можно воткнуть гидротрансформатор, что Трифон и сделал. В таком режиме передаточное число регулировалось автоматически, что крайне удобно для равномерного движения. Когда же потребуется влезть на горку или ещё что такое, рычаг под лапой, берёшь и втыкаешь обычную механическую передачу. Движок, упрятаный под толстые "одеяла" из звукоизоляции, ровно булькал на средних оборотах - на такой скорости есть ещё приличный запас мощности, что в пух. Не имея больших навыков в вождении, Трифон опасался встрять на подъёме, потому как тягач волочил за собой сорок с пухом тонн.

Как это зачастую случается, разные компоненты одного дела сильно разлетались по планете. Предприятие, которое занималось постройкой глубоководных аппаратов и было готово принять участие в проекте, что важно, находилось в Неленьграде. Сотрудники "Феникса" провернули пухову тучу работы, даже металл для изделий привезли сами! Как уже цокалось, причастные звери, особенно рыжие и кистеухие грызуны, были упороты, в хорошем смысле слова. Они были готовы начать с самого начала - тоесть, поехать на рудник накопать руды, потом горно-обогатительный комбинат, сталеварка, штамповка, песок... Ведь если переводить стоимость изделий в денежные знаки, получится допушнины. Это уже была не Жадность, а неизбежность, потому как выделять сумму, равную бюджету небольшого города, никто не будет. В итоге - два аппарата, надёжно закреплённые, путешествовали лёжа на трале, приближаясь к цели. С виду они походили на серые цилиндры с небольшими выступами, так что, если не приглядываться, то легко принять за бетономешалки или цистерны под молоко.

Вииса тявкала, что помимо всего прочего, это сильно затруднит работу вражеской разведке. Шпиёны не ходят в плащах, разыскивая секретные объекты, они узнают про них из бюрократии. Проект "Феникс" в бюрократии следа практически не оставлял, а сотрапы не трепали языками по поводу того, зачем им вообще нужно то или иное оборудование. На них несколько раз катали заявы в службу безопасности, и по сути, совершенно правильно - негоже отгружать товар каким-то мутным зверям. В частности, Трифон предполагал, что также сделают и на неленьградском заводе, больно косо смотрели на них, когда грызи забирали свой груз. Главное - на заводе никто не узнает, для чего действительно нужны эти машинки, а стало быть, и болтать лишнего не станет.