Рыжик

– Э-э, нет, не так!
– взор Владимира Иваныча загорелся просветительским огнём.
– У нашего народа выпивка всегда была священнодействием. Ещё скифы употребляли "божественный" напиток сому...

– ...чтоб нажраться!
– безжалостно срезала Екатерина Львовна.

– Ну, и это тоже, - вынужден был признать Владимир Иваныч и его глаза укрылись за лукавыми морщинками.
– Вот был у нас такой товарищ, так тот не пропуска-ал! Шел он как-то в маршруте с двумя молоденькими девочками-практикантками. И вдруг, повёл так носом, прислушался и ломанулся через кусты. Девочки решили, что настоящий геолог обнажение по запаху чует! А оказалось, сидит там местный дядька и на костерке хитрый аппаратик греет. Из которого некая мутная жидкость в бутыль капает. И рядом уже таких бутылей штук пять лежит. "А чем тут занимаемся?!" - грозно вопрошает геолог и сразу к бутылкам. "Ой, пане, то я ж трошки... То я ж - на веслЭ [прим.

– "свадьбу"]..." - растерялся дядька. А тот, со словами "щас посмотрим", хватает бутылку, нагло откупоривает и - "буль, буль... а-а-а!". Дядька только посмотрел грустно и смирился с потерей: "Ну, то - вам, пане-товаришу. Пийте на здоровля". Геолог сел поудобнее и девочкам махнул: "Вы тут обойдите вокруг, сами опишите, а я потом проверю".

Девочки были исполнительные: дошли до обнажения, описывают, стараются. Как вдруг слышат - топот по дороге. Оказалось, тот же дядька бежит: "Ой, двчата, рятуйте! Ваш, той, вже присмоктався!" [прим.
– "...спасайте! Ваш этот уже присосался"] Прибегают на место, а там... Геолог уже допил все пять бутылок и прилёг под змеевик - чтобы прямо в рот капало! Ещё и сопротивляется: "Нет! Я тут буду!" Всё-таки подняли, взяли под руки, повели. Дядька на прощание аж прослезился: "Господи поможи вам, двоньки!".

Ведут его, значит, "под белы ручки", а тот всё вырывается: "У меня маршрут! Мне работать!", и падает. А мужик здоровый, девчатам не поднять... Потом дорога пошла вниз, но только воспряли духом, как этот вдруг выскользнул из рук и вперед погнал. Девочки с криком - за ним. А там - резкий поворот... и обрыв! Этот не вписался и с обрыва - хлобысь!
– только кусты затрещали. Девчонки в ужасе побежали вокруг, пока спустились, пока добрались... Смотрят, под обрывом река промыла глубокое место и геолог стоит там по грудь в ледяной воде - как памятник. Они с берега кричат ему, плачут: "Василий Петрович, миленький, вылазьте!" А он, так серьёзно: "Девочки, я не могу. У меня ноги не ходят". Но видно, холодная вода постепенно отрезвила, и мелкими шажками выбрался на берег. Посидел, очухался, обсох и - что б вы думали?
– пошёл завершать маршрут!
– закончил рассказ Владимир Иваныч, обведя присутствующих, гордым за всё своё поколение, взглядом - знай наших!

– Робота - то наше життя або смерть!
– торжественно заключил пан Ромцю.

– Кстати о работе!
– пришла Владимиру Иванычу идея.
– А не пора ли юным дарованиям учиться работать с фондами, а?
– И он оглядел молодёжь на предмет энтузиазма.

"Щас куда-то пошлют, - поняла Люда и прибегла к чёрной магии.
– Работа, работа, перейди на Федота, на Юльку с Олежкой... чтоб воз им с тележкой..."

– Людочка!

"Послали..."

– Сходите-ка вы в фонды и подберите крупномасштабные съёмки по Истре. Во-он там, - он встал и потянулся рукой к карте на стене, - в районе Золотой Вербы. Запоминайте! Найдёте на схеме номер листа, затем по картотеке выберете съёмки пятидесятитысячного масштаба, затем из них выберете карты фактматериала и описание обнажений...

"...и пусть земля мне будет пухом", - закончила Люда, потерянно следя за рукой, указующей ей путь в светлое профессиональное будущее.

– Дидашенко, ты сдурел?
– укорила Екатерина Львовна.
– Куда столько ребёнку?

– А вот, пусть сама попробует, - заупрямился тот, - пускай учится.
– И пафосно посмотрел в "горние выси".
– Это ОСНОВЫ!

– Фонди, молодьож, це наше всьо!
– подтвердил пан Ромцю.

"Учителя... мне...
– ругалась Люда по дороге.
– Этот тон! Эти лукавые морщинки! Ну прямо - старый мастер, окунающий ученика мордой в грязь, типа "меня кунали, и ты кунайся". Нет чтобы привести, показать... Стоп, вот оно - "Геологические фонды"! Железная, надо же...", - Она хмуро оглядела оббитую железом дверь и без всякого почтения к "основам" дёрнула ручку на себя.

Дверь приоткрылась и... с силой хлопнула обратно. "Мммать-перемать!
– Люда, не ожидавшая такой подлости, впечаталась следом в холодное крашеное железо.
– Ах ты та-а-ак?!"

Она злобно рванула дверь на себя, пружина с натугой поддалась и...

"Дзззззынь!!!" - раздалось над самой головой.

– Ай!

Люда шарахнулась. Дверь опять с треском захлопнулась. Заполошный звон умолк.

"М-мама! Что это было?!" - Люда в ужасе уставилась на табличку. Нет, всё правильно - "Фонды"... Глянула по сторонам - никого. И что теперь делать? Она приблизилась и осторожно нажала ручку. Дверь прикинулась неодушевлённой и затаилась. Тогда Люда медленно потянула, преодолевая сопротивление... ещё... ещё...

Дззззззынь!!!
– радостно рявкнуло ей прямо на ухо.

– Уа-ау! Мамочки...
– Люда отскочила и дверь весело грюкнула.

"Да ну нафиг, с этими съёмками, - решилась Люда, - пускай сами, как хотят, ходят..." Она уже повернулась с целью удрать, но тут дверь открылась сама. В проём выглянула женщина и нашла оторопевшую Люду квадратными стёклами очков.

– Это вы никак попасть не можете?
– (Люда только тупо кивнула).
– Заходите уже, не бойтесь.
– И исчезла внутри, придержав дверь.

Люда перехватила ручку и быстренько проскользнула вслед, ожидая всего наихудшего, но сигнализация молчала. "Колдунья какая-то", - решила Люда и отпустила дверь, чтобы с достоинством шагнуть в сокровищницу геологических знаний. "Грюк!" - обрадовалась та и наподдала ей в спину. Так что в глубины "основ" начинающий геолог окунулась несколько быстрее, чем ей бы хотелось. "Ах ты ж зараза!" - оглянулась она и погрозила мерзавке кулаком. И только после этого посмотрела, куда попала.

– З-зд-драсьте...

Фонды были огромны! Большущие столы, громадные шкафы... Человек пять каких-то бесцветных личностей подняли остекленелые взгляды от раскрытых "фолиантов" и тут же снова в них уткнулись.

– Сюда подходите!
– раздалось сбоку, и Люда увидела хозяйку всего этого царства.

Давешняя "колдунья" расположилась за старинным полированным столом с узорами и финтифлюшками. Но сверху весь этот "эрмитаж" покрывали стопки... башни... горы массивных томов, среди которых и хозяйка, и раскрытая перед нею тетрадь совершенно терялись. "Вот это люди работают!" - прониклась уважением Люда, заглянула слева, справа и, наконец, нашла щелку, через которую можно было общаться.

– Я - за съёмками... Владимир Иваныч...

– Нет-нет, давайте сначала запишемся, - остановила её женщина.
– Вы новенькая? Людмила Затынко, так?

"А! Точно колдунья!" - мелькнула мысль, пока Люда согласно кивала, не находя слов.

– Разрешение на вас уже передали, распишитесь пожалуйста, - и она подсунула Люде строгого вида карточку.
– А теперь посмотрим, что у нас есть по вашему району, - поднялась она и направилась к шкафчику с кучей ящичков.
– Так, Золота Верба... Лист 99-ый и 111-ый...

"Колдунья... колдунья... колдунья... И телепатка!"

– Вот ваши съёмки, номера 985-тый и 688-ой, - объявила она совершенно обалдевшей Люде.
– Я принесу, а вы пока пошерстите в картотеке....
– И вдруг хитро подмигнула: - На тот случай, если спросят.

"Штирлец отдыхает..." - покачала головой Люда и последовала дельному совету.
– "Так! Что тут у нас пишут?"

Она перевернула одну карточку, другую... пролистнула десяток, второй, третий... Посмотрела на этикетку ящичка, подняла взгляд на шкаф и расширенными от ужаса глазами зашарила по надписям: "Авторы", "Площади"... "Открытые материалы", "Закрытые материалы"... "Разведочное бурение", "Поисковое бурение"... "Твёрдые ископаемые", "Горючие ископаемые"... "Крупномасштабные съёмки", "Мелкомасштабные съёмки", "Комплексные съёмки"... Мама!