Рыжик

– Чего?.. Ну, донести помог, - попыталась она объясниться и тут же, противореча себе, покраснела (Олежка только хмыкнул, а Юлькины глазки проникновенно сузились).
– Да ну вас...
– буркнула она и наконец уселась на место.

В наступившей тишине Екатерина Львовна как-то очень настойчиво посмотрела на Владимира Иваныча, тот заёрзал, вздохнул и начал выбираться из-за стола.

– Так, молодёжь! Все сюда!
– бодро скомандовал он.
– Будем разбирать стратиграфию Поистрья.

Люда вошла в "сетевую", молча прошла мимо хозяина и также молча взгромоздилась с ногами на лежак. Костя проводил её взглядом и... тоже промолчал. Выдержав минут десять такого содержательного диалога, он оглянулся и застал Люду за аппетитным закусыванием собственной губой, для разнообразия - верхней.

– О-о-о! Бедняжка... На печеньку.

Люда подняла невидящий взгляд, взяла "подаяние" и всё так же, на автомате, вгрызлась. Костя сделал глазами "ого!" и вернулся к монитору. Время шло. Люда молчала. Костя клацал мышкой. Наконец, за его спиной раздался тяжкий вздох и робкий голос:

– Ко-ость...

– Да-да?..

– А ты Матвия знаешь?

Костя оглянулся, внимательно посмотрел Люде прямо в "ждущие" глаза и скептически "цыкнул зубом".

– Почему?
– обиделась Люда такому прямому ответу на незаданный вопрос.

– Во-первых...
– начал Костя, но подумал и решил, что с "убогими и влюблёнными" надо иначе.
– Сама поймёшь.

– А... где он сидит?
– с тихой надеждой поинтересовалась Люда.

Костя ещё раз оглянулся, будто решил удостовериться, что пациент вменяем, и только тогда ответил:

– Он петрограф. В палеонтологической группе. Кабинет триста первый... Но тебе туда нельзя.

– В смысле?

– БабЫ, - просто ответил Костя.
– Съедят.

И оба опять надолго замолчали. Наконец, Люда снова тяжко вздохнула и с обречённой решимостью заявила:

– Придётся. Начать. Курить.

___ _______

На следующий день хуже не стало. Хотя, для кого как...

– Ю-у-уля, встава-ай.

– Ну чего-о-о... я спать хочу.

– Юльк!!! Ану годь спанькати, бо не дам гамкати!

– ШО-О-О?!
– подружка от удивления проснулась и вытаращилась на Люду.

– Не "шо", а "га"! Пора знать ридну мову... Приччу мне заделай?

Юлька проснулась окончательно и села на кровати. Глазки её понятливо сузились:

– При-и-иччу?.. Н'ну-ну...

Люда не выдержала и отвернулась, отчаянно краснея.

– Не хочешь, не надо, - буркнула она.
– Обойдусь!

– Хвостом?
– скептически скривила губки Юлька.
– Неа, не обойдешься! Давай сюда башку... Щас мы ЕМУ сделаем... Щассс мы тако-о-ое сссделаем!
– бормотала она уже вцепляясь жадными пальчиками в людыны волоса.

И сделала...

– Эт... эт-то шо?
– глянула Люда в зеркало.
– Это "Взрыв на макаронной фабрике", да?!

– Круче!
– гордо отстранилась парикмахерша.
– "ВОССТАНИЕ СПАГЕТТИ"!

– Я-а-а-а в этом не пойду...

– Да ты чё?!

– ужаснулась Юлька и тут же заканючила: - Ну Люськи-и-ин, ну миленький... Тебе ТАК ИДЁТ! Только раз покажемся...

Гр-р-р-р-р... Пришлось идти.

Заново не узнавать её каждый новый день становилось уже плохой традицией.

– ДИвчыно, вы к кому?
– поинтересовался главный геолог, когда девочки пытались прошмыгнуть мимо него по вестибюлю.

– Как... "к кому"?..– Люда даже растерялась.
– Михал Михалыч, это ж мы!

Тот отвлёкся от разговора с коллегой и внимательней глянул на девочек: на одну, на другую, снова...

– Люда?! О господы... Я думав - снова кто-то новенький!

– Ой, Михалыч, - встрял коллега, подмигнув девчатам, - Смотри! Сначала мОлодежь не признаёшь, потом, глядишь, надвиги отрицать станешь...

– Та не кажи!
– вполне серьёзно возмутился Михайло Михайлович.
– Понабирали в этом году... красавиц, аж у глазах рябит...
– и, махнув девочкам рукой, вернулся к разговору с коллегой.

"А я что говорила!" - подняла победоносный взор Юлька.

"То ли ещё будет..." - мрачно "отозвалась" Люда и нервно закусила губу.

"То ли ещё" стало прямо на лестнице, где их догнал Назарко.

– О! Привт! Як життя?

– Здоров був, папаша!
– обрадовалась Юлька.
– Это мы у тебя должны спросить - как там Надька... Ну?! Когда?! Кто?!

– Та вже у слдуючому мсяц, - гордо сообщил Назарко и нежно добавил: - До-онечка...

– Клёво...
– Юлька мечтательно вздохнула.
– Будете иметь такое ма-а-асенькое... Уййй!!!
– её аж передёрнуло от предвкушения.

– Ага!
– скептически покивал головой будущий обладатель "ма-а-асенького счастья".
– Мен одна мозг виносить... А потм дв буде! Я ж здурю!! шо з вами, жнками, робити?..

– Шо робити... шо робити...
– ворчливо передразнила Юлька, останавливаясь на их этаже.
– Дю-у-ундук ты, Назарко!
– она шутливо хлопнула будущего отца по лбу и с мудростью психотерапевта провозгласила: - Нас люби-ить надо!

– Ну так...
– развёл тот руками, - куди ж я днусь... Ладно! Всм привт, кого побачиш.
– И уже уходя добавил через плечо: - Людку поцлуй вд мене...

И тогда Люду прорвало:

– Мммать-перемать!!!

Назарко замер, как за верёвку дёрнули, повернулся на каблуках, наклонился, вгляделся - и лицо его изобразило точь-в-точь классическое "кажись свой!".

– Людка?.. Ти?!! А я то думаю, з ким Юлька ходить!