Рыжик

– Полиричнее нельзя?!
– съязвила Юлечка.

– Как скажешь, - согласилась Людка и замерла, внимательно глядя в телевизор.

Юля проследила за её взглядом и обнаружила, что картинки на экране мелькают, словно перелистываемые нетерпеливой рукой: одна, другая... боевик, дурная комедия, любовная драма...

– Стоп!
– вдруг скомандовала Людка.

На экране киборг-убийца, самозабвенно крошил полицейский участок из крупнокалиберного вооружения. Но пока Юленька соображала, чем это грозит лично ей, подруга уже наигрывала простенький мотив.

– Ка-а-анешна можно!
– радостно сообщила она и затянула нежным мультяшным голоском:

"Он был когда-то странной

железкой безымянной,

которую на свалке

никто не подберет.

Теперь он Терминатор

и всем крутым ребятам

при встрече

просто

бОшки оторвет".

– Теперь нормально?
– с милой улыбкой переспросила Людка и, не взирая на отчаянье в Юлечкиных глазах, продолжила издевательски-детским тоном:

"Без мяса и без сала

из умного металла

его создали люди

для всяческих работ.

Но сдвинулися клёпки

в его железной попке

и скоро

всем нам

Судный День придет!"

– Люсюньчи-и-ик!.. Ну, Лю-у-у-сь!..
– опять заныла Юленька и поспешила заполнить паузу важной сентенцией.
– Да брось ты переживать, они и так все придурки!

– Правда?..
– с наивным удивлением уставилась на неё подруга, словно поражённая до глубины души данным открытием.

– Да!
– со знанием дела подтвердила Юлечка.

– Как это грустно...
– огорчилась Людка и принялась снова отрешённо бренькать по струнам.

Юля собралась было выдать ещё что-нибудь "утешительное", как вдруг услышала, что в монотонный гитарный перебор вплёлся посторонний звук, словно где-то за окном пытался завестись мотоцикл. А прислушавшись, с удивлением поняла, что это низкое на грани слышимости рычание издаёт сама Людка. Да и струны с каждой секундой всё резче и злее стали срываться с её пальцев, пока наконец, нарастающая угроза не вырвалась в раздражённом возгласе, обращённом почему-то к телевизору:

– Ну, опять?!

Экран испуганно мигнул и начал перебирать картинками с такой скоростью, что в глазах замельтешило. Но вот он остановился и... в комнате раздалось безнадёжно-горькое детское всхлипывание.

– Грррр!
– уже отчётливо "высказалась" Людка и решительно отложила гитару. Юлечка с удивлением проводила взглядом её спину, исчезающую в двери, и только тогда опомнилась:

– Э, куда?! Меня подожди!

Выскочив в коридор, она застала "картину маслом" - подруга остановилась у какой-то двери (похоже той самой, на которой "споткнулась" ещё утром), решительным пинком в неё постучалась и, не дожидаясь приглашения влетела внутрь. Юленьке резко поплохело от предчувствия большой драки, и пока она гнала следом, то успела мысленно накрутить себя до "позвонить в милицию". Однако, достигнув места предполагаемого смертоубийства, она горы трупов не обнаружила. Напротив, в проёме двери виднелся экран телевизора, на котором, судя по азартному голосу комментатора, кто-то у кого-то как раз отобрал мяч, а с кроватей глядели живые и здоровые, но слегка очумелые от вторжения хозяева. Юля ещё успела ощутить табачно-пивной "штын", исходящий из комнаты, и... едва отшатнулась от внезапно вынырнувшей подруги. В руках у той оказался цветочный горшок. Из горшка торчало пригнобленного вида геранька с поникшими листьями.

– Чё это?!
– оглядела Юлечка подругу и её странное приобретение.

– Вы сдурели?!
– очнулись, наконец, хозяева комнаты.

– "Ну кто так принимает мяч?!" - поддакнул комментатор из телика.

Людка неожиданно набычилась, а растение испуганно вздрогнуло и словно приникло к ней обвисшими, с желтыми каёмками листьями. Под его стеблем стали заметны окурки, устилавшие сухую серую землю.

– Смотреть надо за растением!
– гаркнула Людка через плечо и, уже обернувшись к подруге, с упрямой решимостью объявила: - Он будет жить у нас!

– Да ладно, - согласились из комнаты, - мы и так не знали, чего с ним делать.

– Почему - "он"?
– удивилась Юленька, но так как подруга, ничего не объясняя, устремилась мимо неё в свою комнату, поспешила за нею, на ходу успокаивая: - Ну, ладно, ладно... пусть живёт.

Вернувшись к себе, Людка торжественно водрузила горшок с цветочком на стол и начала суетиться, едва не по куриному хлопая руками:

– Где?.. Где?.. Где?..

– Что?!
– попыталась привести её в чувство Юлечка.

– Газета!..

– А нету!

– Кулёк!..

– На!
– заинтригованная Юля выдернула из-под кровати завалившийся туда пустой пакет и вручила подруге.

Людка тут же подстелила его под цветочек и опять чего-то засуетилась:

– Ннн!.. Ннну?!..

– Чё?..
– поинтересовалась Юлечка уже раздражённо.

– Ннн... Лопата!

– Чё?!!

– Ннн... А!
– решилась Людка и схватила столовую ложку, причём - Юлечкину, валявшуюся по причине немытости на столе ещё с утра.

И не успела Юленька возмутиться, как её любимая ложка была сунута в грязную землю и подруга принялась выгребать ею мусор из горшка.

– Вот и хорошо, - говорила она при этом.
– Сейчас мы тебя почистим, и будешь ты у нас как новенький. Мы будем тебя любить, поливать, выгуливать... и назовём Аполлинарием!

Юлечка послушала, покрутила пальцем у виска и решила, что на сегодня душеспасительных операций с неё достаточно.

___

Начальник оперативного отдела смотрел на изображение своего подчинённого и не верил собственным ушам.

– Так прямо отстранить?!

– Угу...
– подтвердил тот уныло, предчувствуя головомойку.

– А причины?

– Необъективное восприятие объектов наблюдения, - отчеканил, словно Устав, подчинённый.

– Долго думал, да?

– Долго...
– со вздохом признался тот.

– Ты понимаешь, что у нас сроки?..

– Понимаю...

– И всё же?..

– Орхан Селимович, а если я сорву операцию?! У нас же сроки!..

– Так... Спокойно... Давай разберёмся. Это была, я так помню, твоя идея-шминдея?

– Ну, моя...

– Кто мне всю плешь проел своей интуицией?

– Ну, я...

– Ты понимаешь, что кроме твоего "предчувствия" у нас других инструментов сейчас нет?

– Понимаю... Но Орхан Селимович!..

– А ты уверен, что действительно необъективно воспринимаешь?

– Я всё обдумал.

– А может, ты просто не веришь собственному чутью, да? Боишься поверить?