Рыжик

"Бобик" вильнул, заставив пассажиров возмущённо вскрикнуть и схватиться за ручки и спинки. Лёша виновато выправил машину, но терпение высокого начальства иссякло.

– Прекратить бардак!
– взвился завхоз.
– Прекратить отвлекать водителя! А ты тоже - уши развесил, как попугай малайский - на дорогу смотри!

Ушастый "попугай" на этот раз остался без комментариев.

– Да, Люськин, ты поосторожнее со стихами, - попросила Юлька, - а то не доедем.

– А что, может?
– снова заинтересовался Лёша.

– Может, может!..
– заверила подруга.
– На первой практике (тогда, правда, под гитару) водитель и часа не выдержал, сказал, чтоб мы не пели, а то он за автобус не отвечает.

– Ну, хорошая песня в дороге никому не мешала...

– Он тоже так думал, пока Люська матерные частушки про гаишников не врубила.

– Да-а-а?!

– Ага!
– подтвердила Юленька, несмотря на отчаянные жесты стремительно краснеющей Люды.
– Правда, не совсем матерные, - признала она.
– Люсюньчик у нас девочка интеллигентная, так загнёт, что потом неделю будешь думать - чё сказала.

– Ну, это мы слышали...
– хмыкнул Лёшка.

– А так - типа: "Полирую я свой жезл тщательно и вня..." - ай, Люськин!
– "...внятно. Депутата тормозну, будет хоть при..." - ай!
– "...ятно!" Уффф, больно же!

Люда, "полыхающая" как пламя революции, отчаялась достучаться кулаком под рёбра до сознания распоясавшейся подруги и потянулась прямо к горлу. Юлька придушенно пискнула.

– Эй, молодёжь!
– возвысил голос завхоз, но вдруг резко поменял направление и заорал на водителя:

– Стой! Стой! Тормози!

– Да всё в порядке, Данило Петрович...

– Стой, говорят! Поворот пропустили!

– Какой поворот? Нам же прямо!

– Какой - прямо?! Прямо мы до утра добираться будем. Через перевал поедем!

– А там есть дорога?

– От, молодёжь! Там и была дорога, пока новую трассу не проложили. Так что, давай поворачивай!

– Ладно...
– пожал плечами Лёха и взялся разворачивать машину. Подруги расцепились и принялись с интересом оглядываться, стараясь понять, куда их на этот раз везут. Но вдруг Юлька хлопнула себя ладонью по лбу:

– Ой, дура, дура!..

– А я тебе что говорила, - поддакнула Люда.

– Не, я не об этом...
– не стала та отрицать очевидное.
– У нас же карта есть! Олежка, ты куда карту сунул?

– А-а-а... э-э-э...
– засуетился Олежка.
– Так, у Рыжей! Вроде в кармашке... или не в кармашке... или не у Рыжей...
– исказили его лицо тяжкие сомнения.

Но пока он блуждал в дебрях собственной памяти, Люда уже полезла проверить сумку и вынула из кармана сложенную "книжкой" туристическую карту.

– О, это дело, - обрадовалась она, разворачивая лист.
– А где мы сейчас?

– По трассе Гуты проехали, - подсказал Леха.

– Гуты... Гуты...
– принялась ориентироваться Люда, водя пальцем и напевая: - Щоби Гути не минути треба тутка повернути...

Карта была хорошая, топографическая, из недавно рассекреченных и изданных "двухсоток". Единственно, что в целях экономии не удосужились перевести названия. Особенно радовало обилие сёл и захудалых хуторов с громким эпитетом "Великий". Если не знать, что это просто "большой", поневоле задумаешься о мании величия у местного населения. Но попутешествовать местными топонимами Люде не дали. Юлька тоже заинтересовалась и принялась в нетерпении выдирать карту из рук.

– Ну, ДАЙ по-смо-треть!

– Зачем?
– удивилась Люда, разжав от греха подальше пальцы, пока бумага не порвалась.

– Интересно же почитать!

– Ты осторожней, там всё-таки буквы...
– серьёзно посоветовала Люда, нарочито отворачиваясь к окну и продолжая краем глаза наблюдать за подругой. Очень уж было интересно, как Юлька будет "читать" карту.

– Ой, можно подумать!
– оскорбилась подруга, но на всякий случай склонилась к любимому и прошептала так, чтобы Люда не слышала: - А где мы тут?

Олежка с умным видом пригляделся, а после таким же конспиративным шёпотом сообщил ей:

– Ты вверх ногами держишь.

– Ой!
– спохватилась Юлька и перевернула карту.
– Так, так... А мы что, речку проезжали?

– Какую?

– Речку!

– Да какую речку?!

– Ну такую! Вот же написано - "Речка"!

– Та не "речка", а "Ричка"!

– А что, это не одно и то же?

– Ну, "речка" - это речка, а "рИчка" - это уже название. Так, подожди, Ричка же в другой области! Туда смотри, восточнее.

– Ой, а карта кончилась!

– На другую сторону переверни!

"Дурдом!" - подумала Люда и уже не стала слушать, до каких географических открытий дойдёт эта парочка, а решительно уставилась в окно.

Скоро показалась та самая старая дорога - раздолбанный и триста лет не ремонтированный асфальт уводил в сторону от трассы.

– А там точно можно проехать?
– хмуро поинтересовался Лёха.

– Да ты ещё не родился, когда мы тут ездили!
– заверил его завхоз.

– Оно и видно, - буркнул водитель и направил машину туда, куда ездили ещё до его рождения.

Сразу начало трясти и мотать из стороны в сторону. Стало не до карты. И без того чахлый асфальт быстро кончился и глубоко врезанные колеи грунтовки принялись всё круче забирать вгору. Попадались вырубки, заваленные кучами веток - свежих и старых, проросших кустарником. Время от времени дорога зависала над крутыми склонами, теряющимися в глубине среди деревьев. В дебрях забытого перевала скоро исчезла весёленькая травка на обочинах. Лес по сторонам постепенно сгустился и сомкнул сучковатые еловые стволы. Это ещё не было страшно, но уже стало не по себе. Все помалкивали, глядя в окна, только "бобик" натужно выл двигателем, то взбираясь на склон, то балансируя между рытвинами. Странное ощущение охватило Люду - словно идёшь в пещеру дракона. Ни дракона, ни пещеры не было даже близко, но чувство опасности - тёмной, затаившейся, только ожидающей случая, чтобы проявиться во всей силе - росло в душе с каждым поворотом и преодолённым подъёмом.

– Уй-йо! Глядите!
– вдруг подскочил Олежка, тыкая пальцем в окно.

Люда едва успела увидеть из-за Юлькиного плеча, как на обочине промелькнул кол с насаженным длинным черепом какого-то животного. Но едва она откинулась на спинку сидения, как Юлька дрожащим голосом пролепетала:

– А вот ещё...

Показался такой же череп, который нахально скалил длинную зубатую пасть, а вслед за ним в просвет между мрачными разлапистыми елями "вплыла", словно новогодняя ёлка, единственная, наверное, во всей округе верба - старая и мощная, - свежую зелень которой на нижних ветвях густо дополняли трепещущие на ветру разноцветные лоскутки. На фоне сплошной тёмной хвои этот праздничный "наряд" смотрелся жутковато, как клоун в ужастике.