Рыжий: спасти СССР 2

— Приходилось.

— Ну вот от имени этого мышонка…

— Грузин изучает русский язык и возмущается: «Ничего у этих русских не поймешь. Маленький зверек у них мЫшка. А большой косматый зверь мИшка!»

Володя хохотнул.

— Ребятам расскажу… — и тут же спросил: — Ты наш новый сотрудник?

— Нет, но в перспективе мог бы им стать.

— Тогда ты не туда попал. Здесь лаборатория бесперспективных проблем.

Я осмотрел довольно просторную комнату. Столы, стулья, большая доска, исчерченная формулами, всюду раскиданы такие же исчерканные бумажки. И никого. Я глянул на часы.

— Что-то не видно в этой лаборатории сотрудников. Или — обед?

— Нет. Все разошлись. Ведь — бесперспективно…

Он заржал, а потом спросил:

— Так ты по какому вопросу?

— Ваш Джерри отправил меня к тебе, как к дежурному по будущему.

— А-а, да… Сегодня я отпущен сюда, чтобы подумать…

— Над чем? Над тем, где достать пятерку до получки?

— А ты парень ничего! — хлопнул он меня по плечу. — Давай к нам! Образование позволяет?

— ЛИЭИ окончил.

— Сгодится! Нам как раз нужен аналитик экономической эффективности внедрения новых инженерных решений.

— Ну так как насчет будущего?

— Ты серьезно?

— Вполне.

— Наша цель — коммунизм.

— Это я уже слышал. А если по-честному, без дураков?

Фокин прищурился.

— А ты, парень, не из этих?

И постучал костяшками согнутых пальцев по столешнице.

— Сегодня в шестнадцать ноль ноль я выступаю на комсомольской конференции с предложением создать при ПТУ и других учебных заведениях ресурсно-производственные центры.

— А-а, так ты Чубайсов!

— Могу и паспорт показать.

— Не надо. Мы же с ребятами сегодня отпросились у начальства, чтобы тебя послушать. А ты, оказывается, у нас.

— Да вот, заглянул…

— А можно я сейчас наших соберу? У нас к тебе куча вопросов!

— Кого это ваших?

Володя смутился.

— Да так… Что-то типа кружка у нас… Нет, ты не подумай, не антисоветчина… Скорее — наоборот.

— Хотите сблизить советскую экономику с западной? — закинул я крючок.

— Что?! — неподдельно удивился он. — С западной?!

* * *

Их было шестеро. Четверо парней, включая Володю Фокина, и две девушки. Они с интересом смотрели на рыжего гостя из Ленинграда, о котором в комсомольско-молодежной среде Москвы ходили разные слухи. Что у него в голове? Можно ли ему доверить сокровенные мысли, которые они на своих собраниях, тайком от институтского и партийно-комсомольского начальства, обсуждают уже целый год? Не стукач ли? На стукача нарваться очень не хотелось бы.

— Ну хорошо, — сказал чернявый, похожий на цыгана Витька Васильев, — будут эти твои бурсаки паять кастрюли и мангалы варить, но как им зарплата-то будет начисляться? По документам — они учащиеся, степуху получают по линии какого-нибудь роно, а все остальное — им не положено.

— РПЦ — это отдельное в финансовом смысле подразделение. Ребята будут приниматься туда на работу по временному договору. Следовательно их доход будет легальным.

— Представляю, как встанет на дыбы наша педагогическая общественность, — хмыкнул Соня Петрушко. — Развращающая власть легких денег… Потакание мещанским частнособственническим инстинктам.

— Нифигасе — легких, — проворчал Марат Гафурин. — Я сам бурсу кончал… Помахали бы они напильником на производственном обучении, эти педагоги…

— Ну вот ты скажи, Марат, — обратился к нему ленинградский гость. — Отказался бы ты заработать лишнюю копейку, когда уже что-то научился делать, вместо того, чтобы за зря напильником швыркать?

— Смеешься? — отозвался тот. — Да я месяцами на одних макаронах жил, чтобы на кассетник накопить…

— Ну а чем студенты хуже? — пожал плечами Эрик Гольдштейн. — Конечно, в стройотряде платили неплохо, так стройотряд — летом. Да будь у меня возможность устроиться на подработку в течение года, я разве отказался бы!

— Что вы все о деньгах, ребята, — нахмурилась Маша Стругацкая. — Мы не буржуи какие-нибудь. Да, разумеется, важно, чтобы учащиеся зарабатывали своим трудом, но это нужно лишь для того, чтобы мысли их крутились не вокруг шмоток, а были направлены в будущее…

— Ну это же ты у нас дочь великого советского фантаста, тебе положено говорить о будущем,— захихикал весельчак Фокин.

— А тебе — нет, что ли? — удивилась она. — Кстати, сегодня ты у нас дежурный по будущему…

И смутилась, заметив что Чубайсов пристально на нее смотрит. Мария Аркадьевна Стругацкая, двадцати двух лет, дочь знаменитого советского писателя-фантаста Аркадия Натановича Стругацкого, соавтора своего младшего брата Бориса, еще не подозревала, что через восемь лет станет женой родственника другого великого советского писателя, а именно — Егора Тимуровича Гайдара, став его верной соратницей в деле развала СССР.

Рыжий гость из города на Неве смотрел на нее не потому, что она ему понравилась, как подумала Маша. Он старался погасить огонь ненависти в своих глазах. Узнав, кто эта худая длинноносая девчонка, Чубайсов не очень удивился. Похоже, Гвишиани пригревает у себя отпрысков московской творческой интеллигенции, формирует ту часть пятой колонны, которая в Перестройку будет радостно обгаживать Советский Союз, готовя идеологическую почву к госперевороту 1991 года.

— Ну если у вас нет пока вопросов, на этом пока закончим, — сказал ленинградец. — Мне пора на конференцию, но вечером мы могли бы где-нибудь собраться и поговорить в более неформальной обстановке.

— Можно у нас на даче, в Дунино! — предложила Стругацкая.

— Давайте! — откликнулся Фокин. — Договорюсь с дядей Мишей, шофером нашего институтского «РАФика». Скинемся ему по трояку, плюс — по рублю на бензин. Ну и закупим мяса на шашлык, и прочее.

Чубайсов вынул из кармана бумажник, вынул сотню, протянул ее Володе.

— Моя доля, — сказал он. — Чтобы все было по высшему разряду. Я еще с собой кое-кого захвачу.

— Договорились! — сказал Володя принимая купюру и добавил, обведя строгим взглядом всю компанию: — Явка строго обязательна. Если кто-то потащит с собой друзей и подружек, несет за них всю полноту ответственности, в том числе — и финансовой.

— Я вас провожу, — сказала Маша гостю из Колыбели Революции, когда тот вышел из «Лаборатории бесперспективных проблем».

— Пожалуйста, — кивнул он.

Они пошли по коридору. Чубайсов сказал:

— Книги вашего отца и дяди великолепны. Правда, что-то последнее время не видно новинок, только журнальные публикации.

Дочь старшего Стругацкого нахмурилась.

— Не печатают. Правда, два года назад у вас, в Ленинграде, вышел сборник, но и все… С «Молодой гвардией» давно уже лежит договор на новый сборник, а дело никак не сдвинется с места.