С/С том 9. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
Шрифт:
У мальчишки загорелись глаза.
— Да! Наверное, проголодаюсь! Вот спасибо!
После его ухода Террел вызвал Лепски и Бейглера.
— Похоже, что нам подвернулось весьма интересное дело. Я этому пацану верю. Прошло уже почти одиннадцать часов после похищения, и мистер Джемисон наверняка должен получить требование о выкупе. Раз он к нам до сих пор не обратился, значит, похитители угрозами заставили его не вступать с нами в контакт. Но сидеть сложа руки мы не будем. Я сам поговорю с Джемисоном. Послушаем, что он скажет.
Террел снял трубку и попросил телефонистку соединить его с виллой мистера Джемисона.
Глава 7
В 8.30.
— Подожди, я осмотрюсь, — сказал Клинг, когда Нго остановил машину у лифта.
Он вышел наружу, внимательно огляделся вокруг, убедился, что в гараже никого, кроме них, нет, и кивнул Нго. Подошел к лифту, нажал кнопку вызова.
— Давай быстрее, малыш, — сказал он, когда дверца лифта раскрылась.
Нго открыл заднюю дверцу и вытащил Шеннон из машины.
— Помочь? — спросил Клинг.
— Не надо, сэр. Справлюсь.
Нго затащил Шеннон в лифт, Клинг закрыл дверцу и нажал кнопку верхнего этажа.
Держа в объятиях Шеннон, вдыхая аромат ее духов, Нго испытал какие-то новые, ранее неведомые ему ощущения. Он чувствовал упругость женской груди, тепло бедер… Все это было для бедного вьетнамца совершеннейшим откровением. До сих пор у него просто не было денег, чтобы проводить время в женском обществе. Да и маменька настоятельно рекомендовала ему держаться от них подальше — на том основании, что такие забавы очень дорого обходятся. Нго был послушным мальчиком. Иногда, конечно, он ощущал, как в нем вздымаются какие-то смутные, непонятные силы и желания, но легко их подавлял, не потрудившись даже осознать их причину. Жизнь, которую он вел с матерью, приучила его к жесткому самоконтролю, дисциплине. Так что до сих пор женщины в его жизни ничего не значили. И вот сейчас близость бесчувственного тела Шеннон, отяжелившего его руки, доставляла ему неиспытанное ранее наслаждение.
И пока лифт плавно возносился на верхний этаж, Нго, сам того не понимая, пламенно и без оглядки влюбился в Шеннон Джемисон.
Клинг что-то говорил, и Нго лишь огромным усилием воли смог оторваться от переживания неведомых доселе ощущений и сконцентрироваться на словах хозяина.
— Как ты думаешь, малыш, с ней все в порядке? Не помрет часом? — спрашивал Клинг. — Что-то уж больно она в глубоком отрубе…
— Очнется, сэр, — ответил Нго. — Часа через полтора придет в себя.
— Выноси, — сказал Клинг, когда лифт остановился и дверь раскрылась.
Нго подхватил тело Шеннон на руки и проследовал в роскошно обставленную спальню. Подойдя к широкому алькову, он нежно уложил в него Шеннон. Сердце его в это время стучало в ритме весенней капели.
— Отлично, малыш. Оставайся с ней, а я отделаюсь от тачки. Осмотрись. Когда женщина придет в себя, скажи, что ее похитили, но беспокоиться ей не о чем. Все понял?
— Да, сэр.
— Продукты в холодильнике. Лаки об этом уже побеспокоился, — продолжал Клинт. — Женщина пробудет здесь не меньше недели. Одежда для нее в шкафу. Будь с ней вежлив и услужлив. Когда мы отпустим ее — если отпустим, — у нее не должно быть поводов жаловаться на грубое обращение.
Нго пристально взглянул на хозяина:
— Но ведь мы отпустим ее, сэр?
— Тут все зависит от Джемисона. Не ломай себе голову. Там видно будет. — Он отдал Нго ключи от квартиры. — Надолго не отлучайся, а когда будешь выходить, не забывай запереть двери.
— Да, сэр.
— Ну, хорошо.
Пойду, займусь тачкой. Глаз с этой тетки не спускай, особенно на первых порах. Но никакой грубости, ясно?— Да, сэр.
Когда дверь за Клингом захлопнулась, Нго вернулся в спальню и принялся рассматривать Шеннон.
На ней было белое платье очень простого покроя. Подол слегка задрался, обнажая длинные стройные нош и мягкую округлость бедер.
Юноша подошел ближе и осторожно одернул платье. Он стоял у постели и не мог оторвать от Шеннон взгляда. «Какая женщина! — думал он. — Какая красота!» Распростертое на постели тело, как магнит, притягивало его взор. Он ощущал волнующую смесь вожделения и острого любопытства. Он мог бы так стоять часами, но сделал над собой усилие и отвернулся. Прошел в кухню, открыл холодильник, убедился, что тот заполнен до отказа. На столе Нго обнаружил кофемолку и пакет с кофейными зернами. Осмотрев ванную, нашел там полотенца, мыло, шампуни и все прочее. Снова вернулся в спальню, опустился в мягкое кресло и с восточным терпением принялся ожидать, когда Шеннон очнется.
Он разглядывал ее, полностью осознавая, что стал рабом этой беспомощной женщины, готов служить ей и защищать ее. Что собирается делать с ней Клинг?
Отпустит? Нго подумал о том, что сделал Клинг для него и его матери, и глубоко вздохнул. Он давно уже понял, что главным в жизни Клинга были деньги. В них для Клинга заключался смысл бытия. Деньги! Как можно так жить? Для Нго деньги были средством для приобретения пищи и ничем более. Для Клинга деньги были всем. Нго снова глубоко вздохнул. Неужели Клинг сможет убить такую прекрасную женщину, если ее муж не заплатит выкупа? Неужели у него подымется рука? Нго вновь посмотрел на Шеннон. Казалось, она спит. Он робко прикоснулся губами к ее руке.
Лукан увидел, что машина Клинга подкатывает к мотелю. Он бросился навстречу Клингу и схватил его за руки. Лаки обливался потом, лицо побагровело, глаза бегали.
— Ну что? Как дела? — лихорадочно спросил он.
Клинг с холодным презрением окинул его взглядом.
— Не трясись! Все идет по плану. Она в полной безопасности, и малыш не спускает с нее глаз.
Лукан облегченно вздохнул. Клинг продолжил:
— Вечером встречусь с Джемисоном и прижму его как следует.
— А если он откажется?
— А куда он денется? Он у нас в руках. Так что перестань, Лаки, изображать трагедию… Пойду, пожалуй, искупаюсь…
— Ты уверен, что ничего не сорвется и я получу свои полмиллиона?
— Конечно, Лаки, осечки быть не может.
— А как насчет моего счета в швейцарском банке?
— Слушай, да отцепись ты! Сколько можно долбить одно и то же? Все будет тут же устроено, как только Джемисон развяжет свою мошну. Возьми себя в руки!
Клинг пошел в свой номер.
Было девять утра. Лукан вернулся к себе, заварил кофе. Отпивая маленькими глоточками горячий ароматный напиток, он размышлял о предстоящей встрече Клинга с Джемисоном. Слишком многое поставлено на карту — для него, Лукана. Клинг уверен в успехе, но и Джемисон ведь крепкий орешек.
Кто-то постучал в дверь. Лукан нахмурился, поставил чашку на стол, поднялся и открыл дверь. Его аж передернуло, когда он увидел перед собой лысину Сидни Драйсдела из «Парадиз-Сити Геральд». Вот уж кто ему совершенно не был нужен здесь и сейчас.
Драйсдел ласково улыбался.
— Хэлло, Лаки! Как поживаешь, дружище? Вот, проходил мимо, дай, думаю, загляну.
— Слушай, Сид, — ответил Лукан, запинаясь, — извини, но мне сейчас не до тебя. У меня… э-э, дама…
— Я видел, что ты разговаривал с высоким худым парнем. Кто это?