S-T-I-K-S: Бродяга

— Отлично, — сказал Кулак, глядя на нас. — Договорились.

Катя вдруг замерла, задумчиво глядя на меня, и потом, немного помедлив, сказала:

— Слушай, Бродяга, перед тем как выдвигаться, я бы на твоём месте заглянула к местному знахарю. Он тут опытнее меня, и может, что-то интересное скажет о твоём даре.

— С чего бы это? — спросил я, удивлённый таким предложением.

Катя лишь пожала плечами.

— Просто… У тебя ведь способность не совсем обычная. Может, он что-то подскажет, на что я внимания не обратила. Не лишним будет, знаешь ли.

Она была права. Мой дар действительно оставался загадкой, и пока я использовал его лишь интуитивно. Посетить знахаря, который мог знать больше — это был разумный шаг. Но я всё ещё колебался, ведь по рассказам Гвоздя, местные знахари были теми ещё чудиками.

— Ладно, — сказал я, допивая кофе и ставя кружку на стол. — В конце концов, хуже не будет.

Мы все разошлись, каждый по своим делам. Я направился к знахарю, который обитал где-то неподалёку от центральной площади стаба. Едва ступив на улицу, меня встретил привычный гул жизни, которым кипел стабе. Торговцы кричали о своих товарах, расхваливая их так громко и убедительно, что даже самый скептичный покупатель мог бы поверить в их слова. Стук механиков доносился из мастерских, и звон металла резал воздух так ритмично, что напоминал музыку. На перекрёстках шли бурные споры, кто-то активно жестикулировал, стараясь доказать свою правоту, а на лицах у всех была эта энергия жизни — как будто за стенами стаба не Стикс, а просто обычный мир.

Меня это всегда выбивало из колеи. Контраст между жизнью в кластерах и тем, что творилось здесь, поражал до глубины души. Там, в кластерах, каждый день был борьбой за выживание, каждый момент пропитан страхом и неизвестностью. Кисляк, заражённые, муры — каждый день словно изматывающий бой, который ты не знаешь, закончится ли он для тебя живым. И вдруг, всего в нескольких километрах, на территории стаба жизнь шла своим чередом. Люди здесь жили, торговали, строили, общались — так, как будто небо над ними было чистым, а мир вокруг не рушился каждый день.

Идти среди этой толпы было странно. На первый взгляд, это было так успокаивающе — видеть людей, которые обсуждают цены на хлеб или собираются на вечерние посиделки с соседями. Казалось, что эта картина нормальна и даже идиллична. Как будто все они забыли, где находятся, и живут в каком-то пузыре стабильности.

Но стоило включить мозг, как сразу становилось ясно: всё это — иллюзия. Прекрасная, сладкая, но всё равно обманчивая. В каждый момент весь этот уютный мирок мог развалиться на куски. Достаточно одному матерому заражённому прорваться внутрь или начаться незапланированной перезагрузке, чтобы все эти милые уличные сценки сменились на хаос и панику. Как бы люди ни пытались жить обычной жизнью, как бы ни пытались спрятаться за стенами, Стикс всё равно оставался снаружи, готовый в любой момент поглотить их.

И от этого меня слегка подташнивало. Я не завидовал им — тем, кто жил в этом спокойствии. Они не знали настоящей цены за спокойствие. Им казалось, что они нашли своё безопасное место, но, по правде говоря, они просто жили в отложенной беде. А мы — мы знали, насколько всё хрупко. Мы каждый день ощущали на себе дыхание этого мира, и именно поэтому никогда не могли позволить себе расслабиться.

Я шёл дальше по улице, лавируя между спешащими куда-то людьми, и всё вокруг казалось неправильным, ненастоящим. Но что-то тянуло меня вперед — мысль о знахаре, который мог знать ответы на мои вопросы, мог помочь мне разобраться в моём даре.

Знахарь оказался в маленькой лавке, наполненной всяким хламом, который только можно представить. Как только я вошёл, меня встретил запах трав, масел и какой-то ещё незнакомой мне смеси, которая обжигала нос. За прилавком сидел мужик с бородой, похожей на спутанный клубок ниток, и смотрел на меня с любопытством.

— Ты ко мне, парень? — хриплым голосом спросил он, явно не ожидая нового посетителя так рано.

— Да, мне сказали, что вы опытный знахарь, — ответил я, сразу перейдя к делу. — Хочу узнать кое-что о своём даре.

Знахарь кивнул, медленно поднимаясь из-за стола и показывая мне на табуретку.

— Присаживайся. Дай посмотрю, что за дар у тебя. Не каждый день к старому Шархану приходят гости.

Я сел и подставил руки, как он сказал. Он начал водить над ними своими ладонями, не касаясь меня, но будто что-то чувствуя. Его лицо становилось всё более сосредоточенным, как будто он всматривался в невидимую нить, связывающую меня с моим даром.

— Хм, — пробормотал он через несколько минут. — Интересное у тебя состояние, парень. Что-то очень мощное. Но вот как ты этим пользуешься — другой вопрос.

— В смысле? — спросил я, не понимая, к чему он клонит.

Знахарь на мгновение остановился, словно что-то ощупывал в воздухе, невидимое и непонятное мне, и, задумавшись, заговорил:

— Ты видишь себя в одном свете, парень, но твой дар — он намного больше, чем ты думаешь. Невидимость или способность становиться призраком — это лишь вершина айсберга. Понимаешь, твой дар — он как вода. Он может менять форму, подстраиваться под обстоятельства, принимать то, что ему нужно в каждый конкретный момент. Это и твоя сила, и твоя сложность, потому что тебе надо научиться чувствовать его, управлять этим состоянием и не бояться того, на что ты способен.

Я слушал внимательно, пытаясь уловить смысл сказанного. Всё звучало обнадёживающе, но в голове оставалось больше вопросов, чем ответов. Пока всё это были слова, без практического понимания, как использовать свой дар в полной мере.

Знахарь продолжал:

— Вот ты говоришь, что можешь проходить сквозь стены и становиться невидимым. Но дар — он не только об этом. Когда ты переходишь в состояние призрака, ты можешь вытаскивать с собой предметы из реальности и переносить их в свой призрачный мир. Это не просто трюк, это очень мощное умение, которое может спасти тебе жизнь и не раз.

Он замолчал, водя руками вокруг меня, словно пытаясь «прощупать» границы моего дара.

— Чем больше ты тренируешься, чем больше раскачиваешь свой дар, тем больше ты можешь забрать с собой в призрачное состояние. Сейчас ты можешь вытащить с собой вещи определённого объёма и веса, скажем, пару человек, максимум троих. Но тут есть своя ловушка: чем больше ты возьмёшь, тем меньше времени сможешь удерживать этот режим. Вес и объём ограничивают тебя.

Я кивнул. Это объясняло мои ощущения при использовании дара, когда я вытаскивал оружие из бункера. С каждым разом я чувствовал всё большее напряжение, и теперь стало понятно, что это не просто усталость — это был предел того, что я мог вынести.

— Если ты идёшь один, в своём призрачном состоянии, то можешь находиться в нём несколько часов, если просто передвигаешься или сидишь на месте, — продолжил знахарь. — Но как только ты начинаешь проходить сквозь препятствия или брать с собой что-то крупное, то срок уменьшается. Так что, чем больше веса, чем больше действий, тем меньше времени ты сможешь оставаться в этом состоянии.

— Получается, мне нужно как-то комбинировать всё это? — спросил я, чувствуя, как мозг перегружен новой информацией.