С утра и до вечера
Шрифт:
где Кук и повстречал этих самых «гангуру».
Каких именно кенгуру видели мореплаватели с
«Эндевора» — позднее они даже поймали несколько из них,— точно
неизвестно. Думают, что, скорее всего, бичехвостых валлаби.
Натуралист Миллер дал им в 1776 году латинское
название — Wallabia canguru.
Не прошло и двадцати лет, как вслед за Куком к берегам
Австралии прибыл первый британский флот во главе с
генерал-губернатором всех новооткрытых здесь территорий*
И с первыми же кораблями, которые отплыли отсюда
Англию, губернатор и его офицеры послали в дар королю
Георгу III живого... кенгуру.
В Англии заморского оригинала ждала восторженная
встреча. Тысячи лондонцев спешили посмотреть на него.
Были напечатаны и расклеены по городу афиши,
превозносившие действительные и мнимые достоинства кенгуру. Одна из
них, например, была составлена в таких выражениях:
УДИВИТЕЛЬНЫЙ КЕНГУРУ!
Единственный, который живым прибыл в Европу.
Показывают ежедневно в Лицеуме на Стрэнде с восьми утра до
восьми вечера.
Это поразительное, прекрасное и кроткое животное не
похоже ни образом, ни сортом, ни симметрией тела НА ВСЕХ
ДРУГИХ ЧЕТВЕРОНОГИХ! Era многочисленные и
исключительные качества превосходят все, что» может вообразить
широкая публика. Созерцая его, она приходит в восторг и
награждает необыкновенное животное аплодисментами.
И так далее в том же роде. А в конце маленькая
приписка:
„Плата за вход — един шиллинг"
Но среди похвал, щедро расточаемых составителями
афиш по адресу кенгуру, не было упомянуто одно самое
редкое его качество. Не заметили его и капитан Кук, и
сопровождавшие его натуралисты—Со ланд ер и Бенкс. Но
старый морской волк Франс Пелсарт о нем знал. «Снизу, на
животе,— писал он,— самка носит сумку, в нее можно залезть
рукой. Мы нашли в сумке детеныша, который висел на
соске, вцепившись в него своим ртом. Мы видели несколько
подобных зародышей, они все были величиной с боб, так что,
по-видимому, и вырастают здесь из сосков».
Это убеждение, что детеныши кенгуру не родятся
обычным путем, а отпочковываются от сосков, очень широко
было распространено прежде. Да и сейчас еще многие фермеры
в Австралии верят, что между яблоней и кенгуру есть неко-
торое сходство: плоды на ветках и детеныши на сосках
вырастают у них примерно одинаково. Эллис Трофтон,
известный знаток
сумчатых животных, описал однажды вавстралийской газете, как кенгуру рождают своих детей. И
получил письмо, в котором возмущенный читатель заявлял, что,
несмотря на рассуждения всяких «трофтонов» и других
умников «с Питт- и Джордж-стрит», он останется при своем
мнении о том, как родятся кенгурята.
Долго об этом велись споры и среди натуралистов.
Правда, не многие из них сомневались в том, что кенгуру
размножаются не вегетативно, как растения, а обычным для зверей
путем. Но вот как новорожденные «эмбрионы» попадают к
мамашам в сумки, чтобы закончить там свое развитие,— об
этом спорили особенно много. И лишь сравнительно
недавно истина окончательно была установлена. Я сказал:
окончательно установлена, хотя первые правильные наблюдения
(а им не всегда верили) сделаны были очень давно.
Зоологи тогда1 думали, что новорожденных своих дете-
1 Да и не только тогда, а многие, по-видимому, и сейчас. В пятом
томе «Жизни животных» по А. Брему, изданном под редакцией
академика А. Н. Северцова в 1941 году, написано, например, о
новорожденном кенгуру буквально следующее: «...мать тотчас после рождения,
захватив губами, вкладывает его в сумку».
нышей кенгуру и другие сумчатые переносят в сумки,
схватив их губами. Лапами в это время мамаша открывает будто
бы сумку. Это мнение поддерживал и развивал известный
английский биолог Ричард Оуэн. И даже когда в начале
прошлого века его коллега профессор Бартон из Филадельфии
своими глазами увидел, как новорожденные детеныши
американского опоссума, похожие больше на червячков, чем
зверят, сами ползли по брюху матери в сумку, он не поверил
Бартону.
За три года до того как Ричард Оуэн в 1833 году развил
свою неверную, но «живучую» теорию о методе
транспортировки новорожденных кенгурят в сумку, лондонский
зоологический журнал опубликовал очень интересную статью
военного врача Александра Колли. Статья имела
непосредственное отношение к теории Оуэна и очень жаль, что не
привлекла его внимания.
Колли писал: он «как только родился, сразу пополз по
шерсти на животе у матери к отверстию в сумке. А она,
повернув голову к своему отпрыску, внимательно следила за
его продвижением, не более быстрым, чем у улитки».
Она — мать-кенгуру, таммар-валлаби. Он — ее малютка
детеныш, размером меньше мизинца1. Она, полулежа на
спине, довольно безучастно наблюдала за героическим
маршем крошечного эмбриона, слепого, глухого, но одержимого
«великой идеей», одним неистребимым побуждением —
ползти и ползти ко входу в сумку. И поскорее нырнуть в нее,
А нырнув, найти там сосок и присосаться к нему. Еще до
рождения в хромосомных шифрах его наследственности был