Сад для вороны

Часть меня — та, что Воронова — хотела прочесть строки о тоске по дому. И ее же тянуло на тематику воинов. Как предостережение… Мне-нынешней больше подошло бы что-то более легкое. Скажем, про белый нефрит лунного диска.

Ворон — это вообще родное. Но — тяжелое, про вдову. А у меня сложилось ощущение, что прочесть нужно что-то жизнеутверждающее. Что-то, полное уверенности в себе. Не спрашивайте, почему, я не смогу ответить.

Так я выбрала для концерта стихотворение «Один на горе». Ли Бай поистине великолепен, ведь мало кто в несколько строк смог бы ярче передать и одиночество, и твердость духа, и единство с миром.

Там, высоко, исчезла птичья стая,

Клок облака прошествовал один.

Без устали мы смотрим друг на друга,

Как равные: я и гора Цзинтин [1].

Отличный, очень правильный посыл здесь. Уверенность, самодостаточность, решимость и спокойствие — всё есть в этих рифмованных строчках.

И всё же… Если бы эти мысли появились после той передачи по ТВ, никаких вопросов не возникло бы. Но в том-то и дело, что чувство и новости появились не в том порядке.

Итак, о новостях. Кое-кто решил пробить дно в моих представлениях о человеческой глупости. И — до кучи — подлости.

Так, я снова бегу впереди паровоза. Телевизор бормотал на минимальной громкости, мы тепло и уютно общались в кругу семьи, ничто не предвещало катастрофы. Мы его (ТВ) вообще-то включили, чтобы не пропустить официальное объявление об утвержденном актерском составе «Шелеста осенних листьев». Оно как раз сегодня должно было состояться.

Предкам — лишний повод гордиться чадом. Мне — узнать, кто там еще (кроме господина Ляня) будет сниматься. Любопытно же.

Выпуск Развлекательных новостей начался с другого. Вообще, это информационная передача. В ней можно услышать о стартующих проектах, в ней же объявляют (когда это становится официально известно) о номинантах различных премий. Мероприятия различные там освещают. Иногда включают формат интервью. И еще реже в РН проскакивают сплетни.

Считается, что редактор передачи весьма щепетилен в выборе тем. Даже слишком: многие «горячие» сплетни остаются вне фокуса Развлекательных новостей. Мол, материковый Китай большой, и другие каналы своего не упустят.

У этого имелась и другая сторона медали: если что-то эдакое все же попадало в эфир РН, зрители — в большинстве своем — доверяли озвученной теме. Ведь если в новостях сказали, что актер Лу вскоре женится, или что певец Му замычал… в смысле, был пойман за вождением в нетрезвом виде, это были проверенные факты.

И, разумеется, никаких политических скандальных тем на этой передаче не поднималось никогда.

Для чего я пустилась в детальное описание? О, вы вскоре сами всё поймете.

Воскресный выпуск начался с необычной для формата РН истории, рассказанной корреспонденту программы «героиней, пожелавшей остаться неизвестной».

«Издевательства, рукоприкладство и пытки: скрытая сторона нашумевшего сериала», — вспыхивали на экране слова. А на фоне проигрывали трейлер к дораме.

Сериал — Дело о фарфоровой кукле. Первая, успешная часть дилогии. В разоблачение говорилось о побоях и унижениях, которые были вынуждены терпеть «некоторые участники» съемочной группы. Бесконечные переработки, жесткие запреты и крайне деспотичные методы работы режиссера Ян.

«Это про то, как их после пьянки заставили на съемки выйти?» — мысленно обалдела я от услышанного.

Но это оказалось только началом. Верхушкой айсберга.

Героическая, но скрывающая свое лицо девушка предоставила снимки, где на ее спине видны синяки. И продольные красные ссадины — похоже на следы кнута. Следующие фото были с кровоподтеками на руках. Когда с силой тащат человека, и пальцы впиваются в плоть, остаются подобные.

В программе преподнесли это как измывательства на регулярной основе. А режиссер Ян Хоу, обладатель национальных наград, выставлялся жестоким злодеем. И самодуром, конечно же. А еще он выбирает любимчиков, меняет ради них сценарий.

Здесь мне первым делом вспомнились не наши с мамой правки. А момент в домике в горах, где канцлер видит куклу. И запрос от Лин Сюли на присутствие в той сцене.

Правду ведь сказали: меняет он сценарий. И еще как. А то, что изменения там к лучшему — об этом можно умолчать.

Журналист обратился в киностудию Лотос-Фильм за разъяснениями. Там отказались что-либо комментировать. Зато сообщили, что студия разорвала контракт с Яном Хоу. Также покинул киностудию Бу Сунлинь, главный оператор «Дела о фарфоровой кукле».

Подтекст — эти события произошли незадолго до начала съемок продолжения. И Лотос оказался в сложной ситуации: поиск замены для двух ведущих специалистов в кратчайшие сроки.

— Они пытаются свалить провал «Таинственных дел» на оператора Бу и режиссера Яна? — воскликнула моя (обычно) выдержанная мамочка в рекламной паузе. — Да как им на такое наглости хватило?! Я сейчас же позвоню режиссеру. Это не может остаться безнаказанным.

— Подожди, милая, — нахмурился батя. — Сначала дослушаем до конца.

Он хоть и не вполне «в теме» внутренней киношной кухни, но здесь его отстраненность скорее играет в плюс. Гнев — плохой советчик. И куда-то рыпаться, мчать на раздачу праведных и справедливых пинков-опровержений, рано. Нужно увидеть всю картину. Целиком.

— Нет, они в самом деле думают, что их дорама вышла такой скучной по вине режиссера и оператора? — мать моя чуть снизила градус возмущения, но уже скорее бормотала себе под нос. — И дело не в том, что в сценарии множество повторяемых действий? И не в том причина, что на роли опытных полицейских они взяли пару популярных молоденьких певцов. А те хорошо показали бы милого щеночка, но не стража порядка.

— Дорогая, люди не склонны винить в неудачах себя, — родитель сплошь умные вещи говорил. — Всегда проще найти внешнюю причину. Скажи, этот режиссер действительно так суров?

— Нет! Режиссер Ян строг, но всегда остается в рамках профессиональной этики, — Мэйхуа покачала головой. — Видишь, даже ты поверил этим бредням.

— Неправда, — упрямо дернул подбородком Ли Танзин. — Я должен был убедиться. Ведь наша драгоценная А-Ли работает с этим человеком.

— Пап, А-Ли скажет, — вздернула носик я. — Как есть: они всё врут.