Сага ледяного оазиса

Вадим равнодушно пожал плечами. Настолько далеко его текущие планы не распространялись.

До кузни, оказавшейся простым квадратным срубом метров четырех в поперечнике и высотой в полтора человеческих роста, они добрались за пару минут, петляя между деревьями. Никакой тропинки к ней не вело, немудрено, что бандиты убежище Интах так и не обнаружили. Внутри чувствовался легкий запах гари, так и не выветрившийся за недели бездействия. В одном углу высился широкий плоский столб обожженной глины, в котором Вадим без труда опознал примитивный горн. Рядом валялись потемневшие от жара кожаные меха, которыми покойный кузнец его раздувал. В другом углу стояла небольшая каменная наковальня, на прибитых к стене полках лежали простые инструменты - три молота разных размеров, клещи и зубила. Там же прямо на полу было сложено несколько криц - заготовок для ковки, произведенных в горне. На крючке висел не раз латаный фартук из толстой закопченной кожи, со следами прогаров, и рукавица из того же материала. Между горном и наковальней располагалось окно, прикрытое приставной ставней из неровно обструганных досок. Вся обстановка была совершенно спартанской, ничего лишнего. И только у дальней стены оставалось свободное место. Там валялась кучка соломы, прикрытая шкурой, служившая, видимо, постелью Интах. У изголовья стоял кувшин и небрежно слепленная глиняная посуда.

– Сейчас пожарю зайца! Утром в силок попал!
– девушка засуетилась, разжигая горн, на котором, видимо, и собиралась готовить.

А готовить она действительно умела! Вадим с аппетитом сожрал две трети зайца, пожаренного с какими-то приправами.

– Жаль, хлеба нет!
– вздохнула Интах, суетясь вокруг своего спасителя.
– Все запасы муки забрали, изверги! И эля нет, извини!

– Обойдемся!
– промычал Вадим, прожевывая очередной чудно пахнувший кусок мяса. Совсем не жесткого, благодаря умелой кухарке.

– Вот, свежая вода из ручья, - она налила из кувшина в стакан и протянула мужчине.

– А зачем твой отец новую кузню поставил? Чем старая была плоха?

– Пожар там случился, в прошлом году. Потушили сразу, но Старший селения сказал, что кузня стоит слишком близко к жилищу. Вот отец новую и поставил, на удалении.

"С пожарной безопасностью и здесь не очень" - отметил про себя Вадим, еще раз осматриваясь.

Интах осторожно взяла в руки его нож, которым Вадим только что отрезал очередной кусок.

– Какой красивый, ровный нож!
– восхищенно поцокала языком она.
– И железо хорошее, чистое!

– Отец учил тебя кузнечному делу?
– удивился Вадим.

– Нет, но я же выросла в кузне. Поэтому в железе понимаю! Ты сам его сделал?

– Нет, конечно! Хоть я немного и умею ковать, но такой нож я бы не смог сделать.

– Нож хорош! И одежда у тебя хороша, никогда такой не видела! И сума странная. И оружие твое... страшное! Откуда ты?

– Издалека!
– Вадим не знал, что ответить.
– Очень издалека. У нас... все по-другому!

– Как же ты попал в наши края?

– Мы отправились в путешествие... за одной вещью, но все мои товарищи погибли. А я не знаю, как вернуться домой!

– Жаль.., - на лице Интах появилось искреннее выражение сочувствия.
– Но в городе же должны знать путь в твою страну? Ты бывал в городах?

– Бывал, но... не в ваших. Тут никто не знает путь в мою страну. Хотя... в Адмате живет один... мудрец, возможно, он ведает. Но мне неизвестен ни путь в Адмат, ни как найти этого мудреца...

– А я никогда не бывала в городе. Очень хочется посмотреть на настоящий город! И на море! Но я тоже не знаю путь в Адмат. Жаль, что так! Я надеялась, ты увезешь меня отсюда к себе домой!

– Если бы я только мог.., - печально усмехнулся Вадим.

После обеда, по времени скорее близкого к ужину, он, под крайне заинтересованным взглядом хозяйки, немного разобрал свои вещи и трофейное имущество. Надо было понять, какими ресурсами он обладает. Два нормальных боевых ножа, четыре трофейных, ограниченно пригодных для настоящего дела. Пара трофейных же топоров и три копья, при ближайшем рассмотрении вызвавших необоримое желание немедленно их выбросить. "Гюрза" и двадцать пять патронов к ней - последняя надежда. Мультитул с кучей различных инструментов, большей частью бесполезных в данных обстоятельствах. Портативный набор электрика - пассатижи, тестер, паяльник с термогенератором для питания, мини-дрель, пара измерительных приборов и мелкие инструменты. Из них Вадим выбрал маленькие ножницы и тут же подарил Интах. Вместе с одним из трофейных ножей.

Радости девушки не было предела. Она вертела подарок и так и эдак, пробовала разрезать ткань и кожу, пока, чего и следовало ожидать, не укололась.

– Какая хорошая вещица!
– воскликнула она, посасывая проколотый палец.

– Вообще-то, я предполагал, что ты ими будешь срезать ногти и подравнивать волосы.

– Зачем обрезать ногти?
– натурально изумилась Интах.
– Их же можно обгрызть!

– Обрезать красивее. Так в городе делают!
– добавил он, видя, что эстетического довода недостаточно для убеждения девушки.

– Тогда я тоже буду так делать!
– ожидаемо согласилась та.

Последними из рюкзака он извлек две пары чистого белья и столько же пар запасных носков - одежду за неделю скитаний Вадим не менял и только сейчас ощутил насколько же он грязный. И небритый - длиннющая недельная щетина уже даже почти не чесалась. Но с этим, пожалуй, ничего не сделаешь! Одна одноразовая бритва у него имелась, но надолго ее не хватит, да и условий для комфортного бритья здесь нет. Все встреченные до сих пор местные мужчины носили бороду, стоит, видимо, тоже завести. Короткую, благо обрезать есть чем. А вот помыться и постираться хотелось бы поскорее!

– Интах, где у вас тут ручей? Мне надо помыться и постирать вещи.

– Зачем ручей? У нас в поселке горячий источник есть, как и у всех! А одежду я сама тебе постираю! Идем!
– девушка с готовностью вскочила на ноги, вновь скривившись от боли.

До поселка было минуты две ходу. Пробравшись через дыру в изгороди, они оказались среди обгорелых развалин. Примерно посредине совсем небольшого селения, вернее, его остатков, находилась яма метров трех в поперечнике, выложенная отполированными досками. В яме плескалась и заметно парила вода, поступающая с одной стороны по канавке и вытекающая в другую сторону. Данное сооружение было, пожалуй, единственным, что не пострадало в селении после нападения. А вот навес над ней сгорел, его остатки валялись черной грудой неподалеку.

– Купальню я очистила от упавших бревен. Теперь можно ей пользоваться!
– с гордостью заявила Интах.
– Правда, если дождь пойдет, будет неприятно. А вот мыла остался только один кусок, все остальное забрали грабители! Так что давай свои вещи, я их постираю, а ты пока залазь в купальню.

Девушка вытащила из-под развалин потрескавшуюся бадью, набрала в нее воды из купальни и выжидающе уставилась на Вадима. Тот, понимая, что раздевалки здесь нет, скинул куртку, штаны с рубашкой, аккуратно разложил оружие у кромки ямы - на всякий случай. Оставшись только в термобелье, застеснялся под совершенно нескромным взглядом спутницы. Он понимал, конечно, что здесь наверняка нравы предельно простые, и голых мужиков возле купальни девочка наблюдала ежедневно, однако ему трудно было переступить через собственные понятия о приличном. Ведь она почти ребенок! Трудно сказать, сколько бы он так простоял в тупике, если бы Интах не схватила уже снятую рубашку со штанами:

– Ну, остальное тоже давай!
– она бросила сграбастанную одежду в бадью.
– Разожгу-ка я костер, солнце скоро зайдет!

Воспользовавшись тем, что девушка отвернулась, склонившись над грудой обгорелых досок, явно стащенных ею заранее именно для этой цели, Вадим быстренько скинул термобелье с трусами и запрыгнул в яму, тут же присев на дно. Яма оказалась неглубокой, чуть более полуметра, а вода - обжигающе горячей. По крайней мере, так ему показалось в первый момент, ведь снаружи было довольно прохладно.