Сага о Хельги

– В этот раз так легко не будет, – сказал Кетиль и показал на стену щитов, которую в полете стрелы от них строили пруссы. – Теперь они пойдут вперед все разом, и мы не сможем убивать их по одному. Потому главное здесь – стоять крепко и выдержать первый натиск. Потом, когда мы сойдемся и копья станут бесполезными, нам надо будет разделиться по двое.

– Хельги, – продолжил он, – ты будешь прикрывать мне левый бок, а я возьму топор – здесь будет узко и все будут стоять вплотную. Щит мне будет мешать.

– Почетно мне защищать такого великого воина, как ты, – сказал Хельги, – но смогу ли я отвести все удары?

– Все удары могут отвести только девы-валькирии, если на поле боя защищать воина их послал Всеотец[32], но надо же и тебе придумать какое-никакое занятие, чтобы ты не заскучал и не начал тут на поле боя сочинять свои висы.

На это Хельги сказал:

– Вису я уже сочинил, и я прочту ее тебе, если останусь в живых. Или Одину, если отправлюсь в его чертоги.

– Вижу я, недостаточно тебе, что уже почти все конунги Севера слышали тебя, хочешь ты предстать перед лицом Одина. На это я скажу: думаю я, что твои висы еще недостаточно хороши для него, поэтому постараюсь, чтобы ты не покрыл себя позором из-за какого-нибудь прусского копья.

Так они построились, и было их по неполных две дюжины с каждой стороны, так что в середине могли они стоять в два ряда и слегка выдвинуться вперед.

Слева от Хельги оказался Аслак. Он сказал:

– Это твой первый раз в стене щитов, Хельги Скальд? Постарайся не намочить штаны, когда пруссы приблизятся.

Хельги отвернулся, но видно было, что руки его и вправду дрожат. Внезапно раздался голос Гуннара Молчуна:

– Я помню, как у меня дрожали руки в первый раз, когда я стоял в стене щитов в битве с англами. С тех пор уже много лет, как дрожь прошла, а сегодня снова вернулась. Видать, не выйти мне живым сегодня.

На это Кетиль сказал, что руки у него могут дрожать от усталости, ведь он славно поработал топором утром, а Асгрим добавил, что у него руки не дрожали никогда, зато часто он чувствует слабость в коленях за мгновение до того, как щиты должны сомкнуться.

– Но здесь главное – это броситься вперед, и сразу все проходит. Наоборот, ноги несут тебя, как на крыльях, – добавил он.

На это Гуннар сказал, что он так и сделает и посмотрит, что из того выйдет.

– Не увлекайся только и не выходи один далеко из строя, Гуннар, иначе твое предсказание сбудется, – сказал Кетиль.

Пруссы начали приближаться с обеих сторон. Сначала они шли медленно, но каждый их новый шаг был чуть быстрее предыдущего. За десять шагов до викингов они уже почти бежали.

– Держать строй! – крикнули одновременно Гудбранд и Кетиль.

Хельги и остальные посильнее уперли ноги в землю.

– Вперед! – крикнули Гудбранд и Кетиль, когда до пруссов было пять шагов.

Стены щитов столкнулись, но пруссы не ожидали, что викинги кинутся им навстречу, и в последнее мгновение немного замедлили натиск. Стены щитов сошлись и ни одна из них не треснула. У передних рядов пруссов были только щиты и мечи, задние ряды были вооружены копьями и били ими поверх плеч тех, кто стоял впереди.

Хельги пытался ударить кого-то копьем, но все стояли так близко, что он бросил его и вытащил меч. Удары сыпались на него со всех сторон, но сам он не нападал, а старался отбивать как можно больше ударов щитом, помня о том, что его главная задача – прикрывать левый бок Кетиля.

А тот, как только стены щитов столкнулись, бросил свой щит под ноги и схватил обеими руками боевой топор на длинной рукояти. Пруссы стояли плотно, прячась за щитами, и оттуда пытались достать его мечами и копьями. Кетиль размахнулся и первым же ударом разрубил ближайшему пруссу плечо вместе со щитом, которым тот пытался отбить удар. Следующим ударом он попал справа в голову пруссу, что нападал на Хельги. Тот упал.

– Хельги, помни: ты мой щит! – крикнул Кетиль и двинулся вперед.

Хельги, переступив через упавшего противника, двинулся за ним, по-прежнему больше отражая удары, чем нанося сам. За него это делал Кетиль, чей топор разил налево и направо, разрубая щиты и доспехи. Слева от них так же бился Аслак, а дальше – Гуннар. И Гуннар кричал:

– Мои руки больше не дрожат! Мои руки рубят врага! – И его топор поднимался и опускался, как будто он молотил хлеб.

Первые ряды пруссов не устояли перед натиском викингов, но бежать они не могли, ведь на них напирали с тыла. И многие из пруссов полегли тогда. Викингов пытались остановить ударами копий, но в общем замешательстве и тесноте нелегко это было это сделать. Тогда часть пруссов вышла из ложбины и стала обходить викингов по внешней стороне дюны, обращенной к морю. Калле выпустил несколько стрел и крикнул, что их обходят. Торкель прокричал, что пора отступать, и викинги сделали десять шагов назад. Пруссы за ними не пошли.

Тут Торкель осмотрелся и увидел, что Гуннар не отступил, и вместе с прикрывавшим его слева Лейфом из Вика они уже почти окружены врагами. Торкель крикнул:

– Гуннар, отходи! Мы прикроем вас справа!

– Еще никогда Гуннар сын Гуннара не отходил перед какими-то женоподобными сыновьями шлюх! Они не умеют драться, как мужчины! – крикнул Гуннар в ответ, и видно было, что никто не отваживается приблизиться к нему на длину его руки с топором.

Кетиль крикнул:

– Вперед! Поможем Гуннару!

Но было поздно. Перед ними уже стоял строй пруссов с копьями, к которым было не подойти. Пруссы не нападали, они просто медленно приближались, заставляя Кетиля и остальных пятиться.

Первым пал Лейф из Вика. Прусс, обошедший со стороны моря, ударил его копьем в левый бок под щитом. Затем несколько пруссов напали с копьями на Гуннара. Одному из них он раскроил череп, но второй ударил его копьем в ногу, и Гуннар упал. Пруссы бросились на него, однако прозвучал приказ, Гуннара выволокли из схватки и куда-то потащили.

Хельги обернулся. За его спиной Гудбранда и его людей также теснили, а Калле пускал стрелу за стрелой и кричал, что их обходят. Асгрим и те, кто были вместе с ним, уже бились с пруссами, которые наконец напали со стороны леса.

Кетиль толкнул его в плечо:

– Хельги, Грим, Карр! Держите их со стороны моря!

И Хельги бросился наверх, к гребню дюны. За ним кинулись Грим Исландец и Тощий Карр. Они добежали как раз вовремя, чтобы встретить первых пруссов, готовых сбежать с гребня вниз и ударить им в спину. Хельги, как и раньше, прикрылся сверху щитом и бил по ногам. Двух пруссов он легко ранил, но третий, со шрамом через все лицо, подпрыгнув, увернулся от его удара и со всей силы обрушил свой меч на щит Хельги. Щит распался на части, и Хельги упал вниз. В левом предплечье у него была глубокая рана, и рука онемела. Прусс прыгнул на него, Хельги откатился, и меч вонзился в землю рядом с его животом. Хельги ударил воина со шрамом ногой в бок, так что тот упал. Хельги поднялся на ноги. Прусс уже тоже был на ногах и приближался к Хельги, прикрываясь щитом. Левая рука Хельги висела как плеть.

– Меч – это продолжение моей руки, – сказал сам себе Хельги и отбил первый удар, отскочив вправо. Прусс попытался толкнуть его щитом. Но Хельги снова уклонился. Прусс ударил сверху, и Хельги принял его удар на наклоненный к земле меч. Лезвие прусса скользнуло, и он немного повернулся вправо. Хельги замахнулся справа, и прусс выставил вперед щит, чтобы принять удар. В это мгновение Хельги присел, и его меч ударил прусса в бедро под щитом. Прусс потерял равновесие и упал, что-то крича. Хельги вонзил меч ему в грудь. Потом он оглянулся.