Сага о Хельги
Шрифт:
И они ждали кораблей из Сигтуны. Воины Эйрика разбрелись по округе и, пока у них было серебро, покупали себе пиво и еду, а когда деньги кончились, то разграбили несколько хуторов и даже один маленький городок, который отказался выставить им пиво.
В это же время к ним в стан приехал Ульф Готландец и позвал погостить у него в доме пару дней в плату за то гостеприимство, что оказали они ему на корабле. И с Ульфом отправились Хельги, Кетиль, Асгрим и Торгейр. И два дня пировали в доме у Ульфа, а на третий день к Ульфу приехали еще гости. И вышло, что гости эти были торговцами из Висбю[40]. И когда выпили они крепкого пива, то один из них, что звался Гудродом, сказал, что лучше он думал о людях ярла
На это Гудрод ответил, что торговцы, конечно, не тот народ, который может возместить ему потерю хутора. Но что они рассказали о том, что конунг Олаф Трюггвасон отправил весть конунгу Вальдемару в Гардарики, и теперь оттуда к нему идут корабли с воинами, что служили вместе с ним в дружине у Вальдемара, и что среди них много бывалых воинов. И Олаф обещал им заплатить золотом, если они нападут на ярла Эйрика. Кетиль встал, и Хельги уже готовился к драке, так как не помнил он, чтобы такие слова оставались без ответа. Однако Кетиль заплетающимся языком сказал, что негоже желать зла доблестному конунгу из-за одного разграбленного хутора, а потом сел, опустил голову на стол и заснул. Однако на следующее утро он был первым, кто проснулся еще засветло, и быстро разбудил остальных. Не мешкая, попрощались они с Ульфом и отправились к своим кораблям.
Там Кетиль переговорил с Гудбрандом, а тот с ярлом. И ярл приказал всем готовиться к отплытию на следующее утро. И им была удача, так как в тот же вечер из Сигтуны к ним пришли еще два корабля от Свейна, брата Хельги. И Свейн передавал, что скоро пришлет еще четыре, потому как и среди людей Олафа конунга свеев нашлось много таких, кому показалось, что ярл Эйрик – удачливый вождь. И только серебра на покупку кораблей было мало.
Они отплыли и повернули на юг, а затем на запад. Так они прошли землю данов и достигли земель вендов. Там они растянулись неводом на много полетов стрелы и пошли на восток. И вскоре увидели они четыре драккара, что шли на веслах, потому как ветер дул прямо с запада. И ярл Эйрик подал знак, и корабли, что шли в середине их невода, стали брать рифы на парусах, замедляя ход, так что вскоре они выстроились полумесяцем. И не прошло много времени, как окружили они драккары, идущие им навстречу.
Ярл Эйрик крикнул, чтобы те назвали себя, и викинги с кораблей ответили, что они были на службе у конунга Вальдемара, а сейчас возвращаются домой. И ярл спросил их, где их дом, а с кораблей ответили, что дом у каждого из них в разных местах, но сейчас плывут они в Викен к конунгу Олафу и что он обещал им немало серебра, коли найдут они Эйрика сына Хакона и привезут Олафу его голову. Затем они спросили Эйрика, кто он такой и не желает ли он к ним присоединиться со всеми своими кораблями. На это ярл ответил, что им повезло и что они нашли того, кого искали, потому как Эйрик сын Хакона – это он и есть. И теперь могут они стать богачами.
Потом он подал знак, и они сблизились с кораблями из Гардарики и взошли к ним на борт. Схватка была яростной, но короткой, потому как викинги из Гардарики не ожидали увидеть врага с таким количеством кораблей и не думали, что кто-то осмелится бросить им вызов. Многих из них убили, а остальных покидали за борт. И ярл взял корабли и все серебро, что на них было.
Во время боя Кетиль первым перелез через борт вражьего корабля и так быстро махал топором, что вскоре у кормила не осталось вражеских воинов. И Гудбранд сказал ему:
– Видать, сын мой, пришло тебе время иметь свой корабль, раз ты так резво запрыгнул на палубу чужого.
И
ярл Эйрик согласился, что такому славному воину уже пора иметь свой корабль и свою команду. И вместе с Кетилем на новый корабль перешли Хельги, Асгрим Сакс, Торгейр из Сконе, Калле Лучник и Тощий Карр. Самого Кетиля среди людей ярла Эйрика уже знали, и было немало тех, кто готов был идти в его команду. Кормщика Кетиль отбирал очень строго, и только один из многих ему подошел. Звали его Тосте, и был он из Рогаланда. Было ему уже немало лет, и волосы его были седыми. Был он худым, но жилистым и роста небольшого.Пришла осень, и ярл Эйрик взял четыре корабля и отправился на запад в Еллинге. И в числе тех четырех кораблей был и корабль Кетиля, «Чайка», как Кетиль назвал его. Послом вперед себя ярл послал Гудбранда Белого, и тому удалось быстро столковаться обо всем с конунгом Свейном. Так что когда они подошли к пристани в Еллинге, их уже ждали. Свадебный пир длился три дня, и много свиней было съедено, а пива выпито. Ярлу очень понравилась его невеста Гюда, а та не могла наглядеться на такого прославленного воина. И видно было, что от этой свадьбы будет прок.
Ярла Эйрика перед свадьбой крестили, а с ним вместе многих его людей. И всем очень понравилось, как бритоголовые монахи при этом пели, но многие фыркали, когда на них лили воду. Гудбранду и тем его людям, кого уже крестил конунг Олаф, в этот раз креститься не пришлось, и всей заботы было только отогнать от себя священников, что пытались рассказывать им о королевстве Белого Христа и требовать, чтобы они каждый седьмой день ходили в церковь. На это Асгрим Сакс сказал, что ради ложки франкского вина он не станет долго слушать их поучения. А если Белый Христос хочет, чтобы люди приходили в его дом, то, как добрый хозяин, может выставить и пива.
В первый же день пира конунг Свейн велел созвать своих скальдов, и все долго слушали их сказания о походах и битвах. На следующий день гостей развлекали скальды ярла Эйрика. И первым был Торд Колбейнсон, а последним – Хельги Торбрандсон. И когда Хельги рассказывал о битве в дюнах, даже сам конунг погладил свою бороду, которую в бою заплетал он в две косицы, за что и получил свое прозвище, и сказал, что видел он битвы и побольше, но чтобы четыре дюжины воинов выстояли против трех сотен, о таком он в последние годы не слыхивал. И еще он добавил, что несколько лет назад дал он обет завоевать земли англов и рад будет, если в его войске будут такие воины. А его жена Гунхильд сказала, что ей понравилась драпа Хельги и она хочет послушать еще сказания этого скальда.
Хельги готов был рассказать и об их встрече с конунгом Олафом, но Свейн сказал, что женщинам уже пора спать, и Гунхильд со своими служанками ушла. А Свейн затем уединился с Эйриком, и они долго что-то обсуждали. Кетиль не терял времени и еще в первый день нашел среди женщин, живших в поместье молодую вдову, которая благосклонно на него смотрела и заливисто смеялась над его шутками. Потому он тоже скоро ушел, и раздосадованный Хельги уже собирался возвращаться спать на корабль, когда его позвал какой–то датский воин. Он сказал, что королева Гунхильд хочет еще послушать его рассказы и приглашает его в свои покои.
Пойдя за воином, Хельги пришел в другой просторный дом, где в главной палате сидела Гунхильд, а вместе с ней еще две женщины. Одна из них была Гюда, жена ярла Эйрика, другая – Тюра, сестра Свейна. Воин, который привел Хельги, сел на страже у дверей, а сам Хельги вышел в середину палаты к очагу.
– Привет тебе, скальд, – сказала Гунхильд. – Мне понравилась твоя драпа, и удивительно, что я не слышала о тебе раньше. Расскажи нам о себе.
И Хельги рассказал свою историю: и о поединке во время тинга, и о встрече с Олафом, и о походе в землю вендов. И закончил он так: