Сага о неудачнике 3

Резкая боль в затылке от удара о дерево заставила прийти в сознание. Обычно бывает наоборот – именно от удара по затылку люди отрубаются, но со мной всегда так, все не как у людей. Я обнаружил, что медленно качусь по склону.

Еще один удар, на этот раз в спину. Меня перевернуло, но не остановило. Словно неведомая сила продолжает тащить меня вниз, хотя на самом деле причина в крутости склона.

Очередной удар в грудь отозвался в теле такой болью, что если бы я мог, то взвыл, но вместо этого рот наполнился кровью. Я резко выкашлянул, попытался ухватиться за что-то, но руки не слушаются. В этот миг я начал замедляться, пока не оказался в самом низу склона и окончательно не остановился. От момента как я пришел в сознание, до остановки прошло не более десяти секунд.

Яркая горячая волна боли прошла по телу, я встал на четвереньки, начал откашливаться кровью. Меня всего шатает. Попытался вдохнуть, но в груди вместо легких словно камень. Холодная волна страха прошла по телу, я запаниковал, рука нервно прижалась к сквозной ране в груди, почувствовал, как сквозь пальцы потекла кровь. С трудом заставил себя вздохнуть. Боль острым колом вонзилась в легкие, я зарычал. Кровь пульсирует в висках, я прямо физически ощутил, как вздулись вены по всей голове, словно я пытаюсь поднять рекордный вес в соревновании штангистов.

Черная пелена накатила, рука начала подгибаться, но я усилием воли вцепился пальцами в землю, напрягся, не давая телу упасть. Наконец тьма отступила, остались, лишь изредка вспыхивающие, красные круги. Рот вновь наполнился кровью, я откашлянул, медленно вдохнул, но все равно какие-то капли попали обратно и вновь закашлял, чувствуя, как в грудь каждый раз будто наносят удар ножом.

Если бы не моя выносливость в 251 единицу, то я бы уже давно умер. Даже базовая выносливость у меня 142, что на 362 % больше, чем у среднестатистического человека, что уж говорить том, когда я еще и в доспехах, а это на 471 %, или в 5,7 раза больше, чем у обычного человека. Я могу потерять больше крови и остаться в сознании, моя регенерация быстрее, чем у обычного человека, и если кому-то на сращивание костей требуется от месяца до двух, в зависимости от тяжести перелома, то у меня все протекает за неделю. Хотя я никогда не отлеживался, а сразу использовал зелье регенерации.

Я уселся у дерева, чувствуя головокружение и жар, который медленно спадает, уступая холоду, конечности потихоньку немеют. Достав зелье регенерации, я в очередной раз сплюнул кровь, запрокинул голову и за пару глотков выпил содержимое баночки. Все, теперь через час мои раны более-менее затянутся, только вот этого времени у меня и нет.

Слух уловил множественный приближающийся топот. Так и знал, что меня не оставят в покое, пока не снимут голову или не убедятся, что я точно умер. Будь это какой-нибудь низкопробный боевичок, главный злодей просто спихнул бы меня и ушел уверенный, что я умер, чтобы потом в один момент резко удивиться моему появлению и бледными губами прошептать вопрос: «Почему ты все еще жив?» А я бы потом ему пафосно рассказал бы, как с великим трудом и благодаря чуду или смекалке выжил. Но нет, это все происходит в реальности, а в ней, будь она неладна, враг подойдет и всегда сделает контрольный выстрел, ну или пройдет меж трупов врагов и методично будет всаживать каждому в сердце нож, чтобы наверняка убедиться, что противник не оживёт и не нанесёт удар в спину.

Используя оставшиеся силы, я с трудом поднялся. Было чувство, что я стал металлическим, а земля подо мной огромным магнитом. Еле-еле преодолевая притяжение, я все же смог распрямиться. Боль кольнула так, что чуть снова не согнулся и не упал. Сжав зубы, заставил себя сделать шаг. Не знаю, как далеко враги, но нужно как можно быстрее убираться отсюда. Оглянувшись, я увидел множество варваров, что торопливо, но в то же время осторожно спускаются по склону. Идут шеренгой в несколько рядов, так что проскочить мимо них незамеченным не получится. Остается только убегать.

Рука машинально метнулась к ножнам, но пальцы нащупали лишь пустоту. Помнится, я не убирал мечи в ножны и упал, держа в руках. Видимо, пока падал, и потерял их. А это не есть хорошо. В магическом хранилище только легендарный меч, но он не дает статов, впрочем, это лучше, чем драться с пустыми руками. Конечно, я не собираюсь вступать в бой, но быть готовым к нему – важно.

Стиснув зубы, и не дав крику боли вырваться наружу, я двинулся вперед. Первый же шаг дался так тяжело, словно пытаюсь тащить на себе еще гору. Нога подогнулась, я рукой оперся о дерево, чтобы не упасть, перед глазами потемнело, во рту вновь появился привкус крови. Ну же, зелье, действуй уже! Ты же ускоряешь регенерацию, так давай! У меня она быстрее, чем у обычного человека почти в шесть раз, значит, и такие раны ты должно излечивать в шесть раз быстрее.

Запоздало понял, что на регенерацию тканей требуется энергия, а ее человек получает от пищи, а если желудок пуст, то в топку идут собственные ресурсы организма – жир и мышцы. Мало того, что я устал после боя с тем неизвестным мне воином, так еще и регенерация сейчас пожирает мои силы с чудовищной скоростью.

Холодный пот выступил на лбу. Нужно идти, потому что сражаться в таком состоянии – не лучший выбор.

Я сделал очередной шаг, затем еще. Меня раскачивает из стороны в сторону как пьяного. В висках стучит, а в ушах стоит легкий шум, словно к ним приложили по ракушке, только изредка сквозь него прорезаются крики и топот. Я иду вперед все ускоряясь, но чтобы сделать очередной шаг, приходится прилагать чудовищное количество усилий. Дыхание все также отдается острой болью, пусть кровь и перестала наполнять рот, но ее железный привкус чувствуется до сих пор.

Нужно идти быстрее и дальше, чтобы не догнали, чтобы не заметили. Хотя понятно: как только не обнаружат тела, то поймут, что все еще жив и убегаю, резко ускорят поиски и обязательно нагонят меня. Поэтому надо оторваться как можно дальше, чтобы было больше времени на регенерацию.

— Вон он! – раздался крик позади.

Я застонал сквозь зубы, попытался ускориться, но топот за спиной нарастает, голоса преследователей все громче. Деревья же шатаются перед глазами, словно флаги в руках демонстрантов, ноги заплетаются, дышать тяжело, а пот заливает глаза. Но нужно бежать, иначе никак. Нужно тянуть время.

Я обернулся. Ближайшие ко мне преследователи в десяти шагах.

Со стоном развернувшись, выхватил меч. Боль пульсирует в груди, словно сердце отрастило шипы и теперь при каждом сокращении ранит внутренности. Воздух с хрипом вырывается изо рта. Сейчас дышать чуть легче, чем минуты три назад. В левой руке появился легендарный меч под названием «Сильон», когда-то принадлежавший Богу света и жизни Ярхвье, затем Ливуалу, а вот теперь и мне.

Как оно нередко бывает в момент наивысшего напряжения, когда ты замираешь на миг, перед тем, чтобы сделать что-то важное или решиться на что-то опасное: от прыжка с парашютом и до рывка под танк со связкой гранат, время резко замедляется. Нет, не так. Оно идет все с той же скоростью, только твои чувства обострены до наивысшей степени, а процессы в мозгу словно ускоряются, из-за чего время ты воспринимаешь намного быстрее, и оно будто растягивается. И десять секунд по ощущениям превращаются в минуту.

Варвары медленно бегут в мою сторону, лица искажены злобой, в руках блестят мечи, топоры и дубины. Бегут вразнобой, словно соревнуясь, кто первым добежит и добьет. Мое сердце медленно стучит в груди, отдаваясь глухим звуком в ушах. Боль разрывает тело, усталость жжет мышцы, пот стекает по щекам, а рот изо всех сил хватает воздух. Мое состояние точно нельзя назвать боевым, скорее предсмертным. Мне тяжело даже двигаться, так что думать о том, что у меня есть шансы выжить в предстоящем бою – не стоит. И все же я спокоен. Паника полностью покинула меня, остался лишь холодный расчет. Как я должен двигаться, что должен делать. Нет ни страха, ни сомнений, словно оказался в какой-то игре, пусть мои жизни почти на нуле, но нужно сражаться, ведь если проиграю, то загрузки сохранения не будет.

Наверное, будь я прежним Сергеем из своего мира, то так и продолжил бы в панике пытаться убежать от преследователей. А ведь так и было, когда я только попал в Ильдриалл. Там тоже была погоня, кажется, я убегал от варгов – черных гигантских волков. Даже понимая, что бежать бессмысленно, продолжал бежать в надежде, что удастся скрыться. Да, с тех пор я изменился. Перестал быть трусливым и полюбил сражения. Это только кажется, что все мои тактики и уловки – это из-за страха за свою жизнь. Нет, я придумываю уловки, подстраиваюсь под стиль противника лишь по одной причине – я хочу победить. Страха за свою жизнь на самом деле нет. Все, чего желаю – одолеть врага. Вот и сейчас, оттягивая миг битвы для того, чтобы хоть чуть-чуть отрегенить раны, делаю это на самом деле не потому, что так у меня будет больше шансов выжить. Нет. Я это делаю потому, что так смогу победить. Я понял это сейчас, вспомнив все предыдущие сражения. Я никогда не сражался так, чтобы выжить, а часто подставлялся, чтобы была возможность ранить и одолеть врага, и о том, что при этом тоже могу получить смертельную рану – уже не думал.