Сах. Мастер руны

Спустя пять минут всё было кончено. Все пятнадцать служителей Г’Ха неподвижно лежали на песке, пачкая его алой кровью. Ещё пришлось добить пять лошадей и верблюда, коих покалечило первым ударом эльфийки и во время сражения. Лисстер получил рану в лицо и почти лишился левой руки, которую почти полностью перерубил один из врагов. Оллада заработала глубокую колотую рану в бедро и ожог левой половины лица, когда в неё почти в упор разрядил огненный амулет её противник. Даже Аббай не стал исключением и вышел из схватки с несколькими небольшими ранами. Сейчас над ними священнодействовала Фаинэлия. Я же стоял на страже, держа в руках лук с наложенной стрелой. В голове крутились мысли о недавнем бое и рассуждения о моей жизни в целом. Например, мне не раз приходило в голову, что моё ускорение — это буквально читерный навык. Ведь я ещё стал и мастером руны с лёгкой руки Пристэнсиллы, а эти ребята быстрее, сильнее, выносливее обычных тренированных воинов. Но создательница знала, что делала, когда не пожалела на меня ресурсов. Без своей сверхспособности я бы ещё во время стычки с храмовниками Тавалана мог превратиться в препарированную неумелыми хирургами тушку. А та страшная ночь в Лаконе, когда дети богини ночи закошмарили крупный город и едва не добрались до меня? Без ускорения мог и не справиться сразу с парой почти бессмертных монстров. Наиболее полно открылись полезные качества ускорения в Нихгрхе, где без этой способности я на сто процентов был бы трупом. В общем, создательница отлично знала, с кем мне предстояло встретиться в бою, что мои враги будут не меньшими читерами, чем я сам. Потому и не пожалела на меня своих сил, хотя их у неё был мизер.

«С другой стороны, я уже отработал все её вложения. Даже информация про башню с осколком уже полностью окупила их. Без меня она имеет реальный шанс договориться с кем-то из искателей, чтобы они разрушили постройку и принесли ей ценную вещь, — подумал я. — Странно, что не может натравить на неё тварей Саха. Хм, хотя, Мирида говорила, что на остров не может пробраться ни одно из этих порождений как раз из-за наличия на нём башни. М-да, вот же я подложу охотникам огромную свинью, когда взорву её».

— Юрий, я закончила с ранами, — оторвала меня от раздумий эльфийка.

— Как себя чувствуете? — я обвёл взглядом товарищей.

— Немного устала, но с ног не падаю, — первой ответила верховная жрица.

За ней откликнулся Аббай.

— Отлично, хоть сейчас в бой, — сказал он.

— Сильно хочется есть и пить, немного слабость ощущается, но рука действует отлично и готов сражаться, — отрапортовал Лисстер.

— Всё хорошо, готова драться с кем угодно прямо сейчас, — сообщила Красная Коса.

— Ну, тогда ждём караванщиков для переговоров. Оружие опустите или даже уберите в ножны, пусть они поймут, что мы готовы к общению, — произнёс я.

Всё так и случилось. Стоило мне убрать лук в чехол, а моим товарищам спрятать мечи в ножны и копья направить наконечниками в небо, как от самой большой группы охранников отделились четверо и направились к нам.

— Блин, чуть не забыл, — спохватился я. — Оллада, Лисстер, соберите пепел и кости упырей, их обязательно нужно принести создательнице. А то всё ветер разметает или песком засыплет. Особенно внимательно с косточками и зубами, которые не сгорели, они нужны все до единой. Голова одной твари залетела на крышу вон того фургона.

— Мы всё сделаем, — пообещала еретичка и потянула за собой товарища.

Через минуты рядом с нами остановились четверо всадников. Несколько секунд они рассматривали нас сверху вниз, потом один из них спрыгнул с седла на землю. За ним последовали остальные. Двое воинов встали по бокам и чуть сзади мужчины, одетого богаче всех, третий взял под уздцы лошадей. Телохранителей можно было опознать по однотипному доспеху и вооружению: длиннополая кольчуга с рукавами чуть ниже локтя и со стальными пластинами на груди, животе, плечах; остроконечный шлем с кольчужной бармицей и хвостом какого-то зверька на острие; за спиной небольшой круглый щит из нескольких слоёв толстой кожи с металлическими крупными заклёпками; на одном боку кожаные ножны с длинной и кривой саблей, а на другом деревянные ножны, украшенные золотом и серебром, с широким кинжалом, ещё более кривым, чем сабля. Металл доспеха воины ничем не прикрывали от палящих лучей солнца. И раз так, то у них имеются хорошие амулеты, защищающие из перегрева. Выглядели они типичными арабами на Земле, даже бородки с усиками сильно походила на такие же у моих земляков (здесь, на Агре все земляне земляки) с Востока.

Четвёртый вместо доспеха носил белоснежный халат с золотым шитьём, на голове белый платок, поверх которого находилась шапочка, похожая на большую ермолку или тюбетейку, она была точно такого же цвета и с такой же вышивкой, как и халат. На широком золотистом поясе на левом боку у него висела сабля в белых же ножнах с золотыми кольцами. Рукоять клинка то же была белой и с украшениями из золота. На пальцах мужчины в общей сложности я насчитал семь золотых колец и перстней. Ну, может не из золота, а, как пишут в своих рапортах полицейские, «из металла жёлтого цвета». На груди у него на золотой цепи с крупными плоскими кольцами находилась блестящая золотистая пластина размером в две трети мужской ладони и формой в виде полумесяца, исчерченная ломаными узорами. При виде неё у меня сразу возникла ассоциация с нацистскими мотоциклистами из фильмов про Великую Отечественную. На вид мужчине было лет сорок. У него была смуглая кожа и удивительно ясные ярко-голубые глаза, сильным контрастом выделяющиеся на тёмном лице. Небольшая чёрная, как уголь, без единого седого волоска бородка эспаньолка придавала ему сходства с арабским шейхом. А если пофантазировать и поставить себя на место фаната «железного человека», то в его лице можно увидеть черты Тони Старка, только очень смуглого. По крайней мере, у персонажа франшизы усы с бородкой были практически точно такой же формы. Впрочем, это я уже от нечего делать ерундой страдаю в мыслях, так как пауза затянулась.

— Я Ияз’Корши, владелец этого каравана, — первым представился он.

— Я Юрий, паладин создательницы Пристэнсиллы, — чуть наклонил я голову и добавил. — Её ты, скорее всего, знаешь, как одну из старых богов.

— Тебе мой человек сказал, что все в этом караване находятся под моей защитой, — произнёс он. Это был не вопрос, а утверждение.

— Ему я сообщил, что вынужден защищаться от врагов, которые неожиданно оказались вместе с нами в твоём караване. И ехали они в оазис к магу Ш’Аррхану, чтобы уничтожить его самого и его людей, поклоняющихся старым богам. Для этого везли вот в этом фургоне, — я махнул левой рукой в сторону нужной повозки, — пару чудовищ, которым по силам справиться с любым магом.

Тот машинально посмотрел на фургон, потом вновь на меня и слегка усмехнулся:

— Хочешь сказать, паладин Юрий, что ты и твои люди справились с такими монстрами, которые не под силу одному из сильнейших магов в мире?

— Днём монстры слабее. Они ночные существа и убивают в темноте, когда на землю не падает ни единого солнечного луча. Именно потому я решил защищаться прямо сейчас, а не ждать, когда они ночью примутся убивать моих людей и людей Ш’Аррхана, — спокойно ответил я.

— Это была не защита, — холодно произнёс главный караванщик. — Ты убил тех, кто доверил мне свою жизнь и имущество.

— Ты вёз убийц к тому, кто даёт тебе кров и воду, — в таком же тоне ответил ему я.

Несколько секунд мы бодались взглядами, воздух вокруг нас едва ли не искрился от разрядов молнии. Потом собеседник открыл рот и сказал:

— Я не могу спустить такого. Никому.

— Постой, Ияз’Корши, не торопись с принятием решения, которое может больно ударить по твоей репутации и делу всей жизни, — быстро сказал я, когда тот взял короткую паузу. — Ты считаешь, что прав, требуя наказания для меня. Мои люди и я считаем, что правы мы, так как защищали свои жизни. Давай устроим поединок между мной и твоим лучшим бойцом. Или двумя. Или тремя. Победят твои люди, и тогда мои сложат оружие и сдадутся. Я — ты снимешь все претензии и оставишь в покое мой отряд. Да, и ещё я заберу имущество побеждённых, это будет честно.

— Я согласен, но будет биться он или он, — караванщик указал поочерёдно на Аббая и Лисстера.

— Нет, — я отрицательно покачал головой. — Или выхожу на поединок я, или твои воины будут биться против всех нас, когда ты их пошлёшь, чтобы наказать меня и моих людей. Во втором случае ты потеряешь всех своих бойцов и лишишься той части каравана, которая тебе принадлежит. Это будет справедливо, ведь победитель забирает всё.

У того после моих слов вздулись желваки на скулах. Телохранители выхватили сабли. В том числе и тот, кто держал лошадей.

— Успокойтесь! — громко сказал Ияз’Корши и поднял вверх руку со сжатым кулаком. — А ты, паладин Юрий, будь смиреннее, когда ведёшь беседу со мной, великим Ияз’Корши.

— С чего бы? — усмехнулся я и, добавив наглости (как со мной, так и я с другими) в голос, продолжил. — Я по статусу выше, чем какой-то караванщик. Я верховный паладин создательницы этого мира Пристэнсиллы, её правая рука! Я победитель чудовищ и несметных армий!

Пафосно, слегка преувеличено, но в текущей ситуации самое оно. Если дело дошло до сравнения «пипирок», у кого больше, то моя речь прозвучала вполне себе в тему. К тому же, особого секрета о себе не выдал. Местные боги, полагаю, уже должна были разобраться с моим статусом и возможностями. А простым смертным только на пользу (ну, и мне заодно) пойдут знания про меня. Авось в скором времени будет достаточно назваться, чтобы достичь того, что мне будет нужно. Как говориться, сначала ты работаешь на имя, потом имя работает на тебя. Думаю, телохранители караванщика обязательно проболтаются, что я называл себя победителем армий. Эти слухи пойдут гулять по миру и однажды все станут считать, что самый настоящий победитель и против меня даже с целой армией выходить не стоит. В общем, как-то так. Слухи — это тоже оружие.