Сама себе фея

— Осталось только решить, что мы делаем со всем этим дальше, — озадачил собеседников Лертин. — Обращаемся в стражу?

— А поверят? — усомнился Ренмил. — Особенно с учетом того, что придется скрывать способности лесных…

— Собственно, это не такая уж великая тайна… — неуверенно начал Мирт.

— Магистр Нолеро! — эту идею Викис вынашивала в голове в течение всего разговора. — Он точно не станет задавать лишних вопросов, даже если о чем-то догадается.

— Неплохая мысль, — согласился Малко.

И Викис ухватилась за сережку, связываясь с наставником. Она уже успела прикинуть, что будет ему говорить, а о чем умолчит, поэтому пересказ событий получился четким и лаконичным.

…Вот чего они не предусмотрели, хотя могли бы и догадаться — что магистр явится на следующий день в школу не один, а в компании мага и следователя из сыскного отдела. Пришлось выкручиваться на ходу. Лертин экспромтом сочинил историю о том, как он уронил монетку в комнате госпожи Танри, наклонился, чтобы ее поднять, и… что-то почувствовал. Вот и решили проверить. К счастью, это был не допрос, беседовали со всеми вместе, так что 'расхождений в показаниях' не было.

Поверили? Было не понять. Но выслушали их очень внимательно, задали несколько вопросов — вроде бы совершенно не опасных для тайн братства, потом маг засел над схемой, изображенной Викис и Тернисом.

— Молодцы ребята, — похвалил он, — хорошо слепок сняли, четко.

— Так там свеженькое все было, — скромно потупив глазки, отозвалась Викис, — такой след, прямо бери — не хочу.

— Зеркало, значит, — пробормотал маг. — Вот ведь… Кому бы в голову пришло, что этот принцип можно использовать в таких целях! До сих пор его больше в защитных амулетах применяли… одноразовых.

— Ну что? — не выдержал следователь, который в магических делах явно ничего не смыслил и ждал приговора одаренного коллеги.

— Доказательств, конечно, никаких, — подытожил маг, — взять его прямо сейчас не с чем… Значит, будем присматривать за этим… дурхом и брать на горячем.

'Дурха' в устах мага Викис оценила: так назывались твари, которые, по слухам, умели менять облик, прикидываясь безобидными представителями фауны. Правда, этого никто никогда не видел, способности дурхов считались порождением людской фантазии, однако и опровергнуть эти фантазии никто не мог, да и любая легенда, как известно, имеет под собой реальную основу.

'Оборотень в погонах, — мысленно хихикнула Викис, — бывают же такие совпадения'.

О том, чем закончилась эта история, братство узнало от магистра Нолеро пару недель спустя.

Хайде, как и планировалось, взяли на горячем — на месте преступления с артефактом в руках. В шайку, кроме самого 'оборотня', входили двое самых обычных взломщиков и парнишка, задачей которого было подкидывать на место будущей кражи артефакт — за исключением случая с Мелой, когда все проделал сам Хайде. Парнишка в свободное от преступной деятельности время подвизался на театральных подмостках и потому виртуозно владел искусством смены облика, без всякой магии, являясь к будущим жертвам каждый раз под новой личиной. И следователи, неизменно расспрашивавшие пострадавших о последних посетителях накануне кражи, никаких общих закономерностей не обнаружили.

Разумеется, в доле был и артефактор, периодически обновлявший чары на основном орудии преступления…

Но самое главное — Меле вернули бабушкино наследство, воры почему-то не успели его сбыть, и сахарная фея, зазвав Викис к себе, выкладывала перед ней содержимое шкатулки — не столько хвасталась, сколько сама не могла налюбоваться на вернувшиеся в дом сокровища.

— А вот эти — мои любимые, — и Мела протянула ей на ладони сережки в виде сверкающих капель. — Бабушка говорила: это мои слезы. Считай, я уже выплакала их вместо тебя, а на твою долю пусть остается только счастье.

* * *

Успешное окончание дела Ренс Нолеро и маг из сыскного отмечали вместе — сначала с другими сыскарями, потом вдвоем. Оба были уже основательно навеселе, и маг из стражи уже по десятому разу мусолил подробности 'праздничной' темы.

— Однако ребята у тебя не промах! — восхищался сыскарь. — Способные ребята!

— Собственно, это не совсем мои ребята. Моих там только двое.

— Лесные? — заинтересовался маг.

— Какие лесные? — скроил удивленную физиономию Ренс.

— Да ладно! — отмахнулся от 'честного' удивления собеседник. — Думаешь, я не понял, что без лесных в команде они бы это дело так просто не раскрыли?

— Мои — это те двое, которые схему рисовали, парень и девушка, — сообщение о лесных магистр проигнорировал, — больше, конечно, девушка — я ее к поступлению готовил.

Маг, однако, был настойчив:

— Не уходи от темы.

— Не ухожу, — мрачно отозвался вполне протрезвевший Ренс. — Просто сразу заявляю: ничего не слышал, ничего не видел, ничего не знаю. И тебе забыть советую.

— Да я никому! — обиделся сыскарь. — Но вообще-то… Что в этом такого? Лесных давно никто не преследует. Скрываются больше по привычке, чем по необходимости.

— Вот потому и не преследуют, что они не высовываются.

— Ну да, раскрываются, если только доверяют… В нашем отделе когда-то служил один лесной, его нюх нас здорово выручал. Потом женился, в отставку подал — и к своим, в леса. А этих двоих я с первого взгляда вычислил… есть в лесных что-то — если одного знаешь, то и других не пропустишь. Эх, этих бы ребят ко мне в команду!..

— Ты уж ребятам доучиться дай, потом вербовать будешь. Может, и получится что…

— Безнадежно! — махнул рукой маг. — Напарникам в городе делать нечего, слишком уж заметны во время работы. Закончат — и тоже исчезнут в своих лесах.

— Может, оно и к лучшему, — пробормотал Нолеро.

Глава 6. ЗИМНИЙ ЛАГЕРЬ

…столько самого разного случается лишь зимой, а не летом, и не осенью, и не весной. Зимой случается все самое страшное, самое удивительное.

(Туве Янссон 'Волшебная зима')

Кажется, помощь пришла вовремя. Как всегда… ведь если она приходит не вовремя, то помощью уже не является.

(Сергей Лукьяненко 'Фальшивые зеркала')

Зимний лагерь отличался от летнего, как день от ночи… или как лето от зимы. И не поверишь, что место то же самое. Во всяком случае, Викис все казалось новым и незнакомым: и заснеженные домики, и полоса препятствий, местами превратившаяся в каток, и безлюдье.

Собственно, в безлюдье как раз не было ничего удивительного: вольные маги по зимнему времени впадали, за редким исключением, если не в спячку, то уж точно в пассивное состояние, которое никак не располагало к тренировкам. И разминкам на свежем воздухе они предпочитали свои уютные гостиные, горячее вино и приятное слуху потрескивание дров в камине. Из школьников же в зимний лагерь выезжал только второй курс.