Сама себе фея
Шрифт:
— Как я уже сказал, вариантов развития событий не так много. При первом я остаюсь сидеть здесь, делая вид, что ни о чем не слышал. Королева собирает своих сторонников, пускает в ход слухи о том, что коронация законного наследника сорвана заговорщиками. Знать, приверженная традициям, объявляет об измене королевы — супружеской и государственной, и тоже начинает собирать народ. И тогда…
— Война… — прошептала Викис.
— Война, — сухо подтвердил Тернис. — При втором варианте я тоже не высовываюсь. Испуганная королева, поняв, что ее план сорван, бежит из страны. Сразу оговорюсь, зная мачеху, я не очень-то в это верю, она
— Получается, опять война? — спросила Викис упавшим голосом.
— Опять война, — откликнулся Тернис, — причем в самом худшем случае — война всех против всех. Наверняка найдется и такая партия, которая вспомнит обо мне — пропавшего принца объявят жертвой клеветы, несправедливо оболганным, что в свете новых событий будет звучать вполне убедительно. Но едва ли они будут рады, если я явлюсь лично.
— Почему? — казалось, Викис с Тернисом в комнате вдвоем — остальные притихли и молча слушали.
— Потому что далекий обиженный принц куда удобнее, чем присутствующий во плоти и борющийся за свое законное наследство. Потом, конечно, можно будет преподнести корону на блюде… поставив некоторые условия и ожидая, что осчастливленный король, юный и неопытный, будет во всем слушаться тех, кто привел его к власти… вернее, к трону. Ручаюсь, о том, что у покойного короля остались две законные дочери, никто и не вспомнит. Разве что ради укрепления новой власти через брак с одной из них.
— Разве королева, убегая, не заберет детей с собой?
— Не думаю. Мачеха довольно прохладно относится к дочерям. Они ее разочаровали… тем, что не родились мальчиками.
— А третий вариант?
— А это вариант, при котором я возвращаюсь в Ирегайю и заявляю свои права на престол. Есть шанс, что в этом случае удастся обойтись без войны — все-таки законный наследник. И тогда все будет зависеть от того, какие настроения сейчас владеют народом и знатью, как глубоко проникли слухи, распространяемые мачехой и кого они смогли убедить… И смогу ли я что-то противопоставить ее пропаганде.
— Значит, ты возвращаешься… — эти слова дались Викис с немалым трудом. — Если есть хоть малейший шанс избежать войны, его нужно использовать.
— Да. Я должен вернуться.
Они смотрели друг на друга и дальше говорили без слов.
'Но ты ведь понимаешь, что это может значить для нас с тобой?'
'Да… Да, я понимаю. Но мир в стране важнее. Человеческие жизни важнее', - по щеке скатилась слеза.
— Значит, ты принял решение? — уточнил Ренмил.
— У меня нет выбора. Я сын своего отца.
— Когда?
— В ближайшие недели. Мне нужны сведения о развитии событий. Я должен знать, что меня ждет по возвращении.
— Сведения мы с Ренмилом тебе обеспечим, — снова вмешался в беседу Малко. — Так что сдавай спокойно экзамены, к концу сессии ты уже будешь знать полный расклад.
— Экзамены? — поднял недоумевающий взгляд Тернис.
— Конечно. Ты еще не забыл, высочество, что ты вообще-то адепт школы магических искусств?
— Тут забудешь, пожалуй, — хмыкнул ирегайский принц, окидывая взглядом свое боевое братство.
Выходя, Викис обернулась на пороге и поймала полный жалости взгляд
Малко. Вздернула гордо голову, расправила плечи: 'Не дождетесь!'Но ночью, когда соседка уснула, все-таки рыдала в подушку, беззвучно, но горько и безутешно. Ее маленькое — как раз на двоих — королевство разрушалось на глазах. И ничего нельзя было сделать.
Поздним вечером в комнате Малко вновь сидели гости, всё те же — принцы и сын придворного мага.
— Я уже побеседовал с отцом, — говорил Ренмил, — он обещал, что теперь наши люди в Ирегайе будут связываться непосредственно со мной для передачи сведений.
— И я со своим договорился.
— Спасибо вам. Я рад, что вы у меня есть.
— Ты просто помни об этом, — мягко сказал Лертин, — постарайся не забывать, что мы одна команда.
В этот раз, вопреки школьным правилам, в бокалах плескалось настоящее терпкое вино. Тернис коснулся губами тонкого стеклянного края, но пить не спешил — уж больно не вязался вкус благородного напитка с его паршивым настроением. И вряд ли вино могло развеселить его сердце.
— Не отчаивайся, — от друзей не укрылось его состояние, — иногда выбор, который мы делаем, приводит к очередной развилке. Как знать, возможно, на одной из них есть поворот к счастью…
Почему-то именно от Ренмила Тернис не ждал таких слов, но своего удивления никак не показал — кивнул благодарно и сделал глоток.
Вино оказалось чудесным, оно не окутало разум туманом, но растопило собравшийся внутри тугой ком и позволило наконец вдохнуть полной грудью.
Глава 8. БРАТЬЯ И… СЕСТРЫ
Настоящие друзья не нуждаются в проводах, они всегда с тобой, даже если не просишь.
(Ольга Громыко 'Ведьма-хранительница')
Женщины вообще неустрашимы, за исключением тех, которые боятся всего на свете.
(Жюль Верн 'С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут')
Наутро Викис проснулась с опухшей физиономией, но от вчерашнего отчаяния не осталось и следа. 'Не дождетесь', - еще раз мысленно повторила она — то ли неведомым высшим силам, то ли самой себе, для моральной поддержки.
Экзамены? Раз плюнуть!
Принц из сказки и счастливая любовь? Ну извините, что-то напутали при распределении.
Она справится!
И вообще, пора заканчивать страдать о себе любимой и задуматься о том, что впереди у них, если не война, то политические интриги. И принц — ее принц, пусть и нет у них общего будущего, — в опасности.
С экзаменами и впрямь оказалось все просто. Сдавали их как-то между делом и умудрялись не заваливать. Даже Тернис, который почти постоянно имел отсутствующий вид и был погружен в размышления, с сессией успешно справлялся. Правда, иногда в глазах его мелькало недоумение: мол, зачем мне это? Но вслух он ничего не говорил — прилежно занимался вместе со всеми и честно являлся к назначенному времени на экзамены.
Основным же вопросом, который занимал умы боевого братства, были события в Ирегайе, которые развивались пока по первому из озвученных Тернисом сценариев: вдовствующая королева всеми силами пыталась повернуть ситуацию в свою сторону и никуда не собиралась сбегать.