Самая невзрачная жена
Шрифт:
– До, - подумав, ответил принц и отпустил девушку.
Нала согласно кивнула, шатавшимся призраком уходя в свои покои, а Ролден только тяжко вздохнул.
Решив, что в бессонных ночах в одиночестве и без алкоголя правды нет, он лёг спать.
***
Стиша наслаждалась ночью, сидя на подоконнике. Эстлиф и Рагд давно спали после целого дня, когда неуёмная девушка водила их по всем лавкам, какие нашла в окрестных деревнях. Ей же не спалось. Вот и дышала она прохладным воздухом, любуясь звёздным небом и горами на горизонте. В ночи чётко была видна
Второй этаж. Под окном - ветвистое дерево. Покосившись на спутников, Стиша прыгнула, ухватившись за ветвь, подтянулась, перебравшись ближе к стволу, качнулась и спрыгнула. Поморщилась: фи, пятки отбила. Деревня спала, только изредка выли псы, но и они стихали к середине ночи, когда луна серебрила улицы с деревянными избами особенно тщательно. Стиша шла к леску, что стоял совсем недалеко, а там из чёрного мрака смотрели девять пар серебряных глаз и одна - серебряно-голубых. Волки! Они вернулись?
Вожак, учуяв кровь одарённых, склонился на передних лапах, следом за ним - остальная стая. Девушка подошла к животным, потрепав по холке. Волки обступили её, почти скрыв за своими спинами. Она гладила подставлявшиеся бока и головы, трепала за уши, уклоняясь от влажных языков, и гадала, что они делали здесь, ведь их отправили за проводником.
Вожак поймал взгляд девушки, и она увидела яркую картинку ночи, ощутила запах крови и азарт охоты, которому не поддавался только он - вожак. Тот, кто всегда должен следить, чтобы его стая не погибла. Она увидела и добычу, ощутила презрение животного к запахам и как от них мгновенно вспыхнула огнём голова.
Они не смогли напасть: хозяин запретил нападать на деревни смертных. А потом след, тот запах, на который они шли, пропал, и, обезумев, вожак лаял и злился на стаю, но и сам ничего поделать не мог... Тогда он принял решение привести стаю к месту встречи, повиниться в провале.
Тонко и глухо завыв - так, что окрестные псы не решились ответить, сжавшись от страха в конурах, вожак снова упал на передние лапы, ожидая наказания. Она одарённая. Она в курсе его миссии. Её право наказать слабого.
– Это решит хозяин, - молвила Стиша, не желая причинять боль животному. Насколько она знала Рагда, тот тоже не сделает больно волкам. А они преданно дождутся, пока он проснётся, чтобы повиниться.
Тот согласно кивнул и поднялся перед ней - невероятный красавец! Поклонившись вместе со стаей, они растворились в ночи, которая их и породила.
Стиша присела под деревом на краю леса. Справа шумели вьюгой горы и светились маленькие огни гарнизона - крепости на самой границе со злобной стихией. Что такое гарнизон? Стиша слабо представляла. Она знала, что все одарённые, которые хотели уйти за горы, приходили в гарнизон. И гарнизон либо разрешал своим людям вести одарённых через вьюгу, либо запрещал. Гарнизон следил, чтобы никакие нелегальные вещи не попадали в обе стороны, и с задачей своей справлялся.
Но были и отчаянные одарённые и смертные, которые создавали союзы для контрабанды. Обычно ими были действительно выдающиеся личности, которые изобретали способы пройти через вьюгу. Для отлова таких в гарнизоне были Преследователи -
особые люди, которые не боялись ходить в горы, не являясь обвенчанными с вьюгой. Они находили стоянки, устраивали облавы и ловили контрабандистов. Последних не сажали в тюрьму, чаще их заставляли работать на корону. Впрочем, если преступников ловили на территории одарённых, они поступали также: новые способы хождения через вьюгу всем нужны.Стишу мало волновали заботы гарнизона: она была в тройке. Она сама прокладывала путь через вьюгу с помощью напарников. Им много раз предлагали промышлять контрабандой, в особенно голодное время они даже соглашались, но так и не сделали это своим кормом. Слишком рискованно.
А нынешнее их задание выходило за все рамки. Но если Рагд принял его, значит, на то есть причины. Девушка задумалась об обратном пути, о том, насколько он будет сложнее, когда придётся тащить какое-то тело. И благослови их Матерь, чтобы это был не огромный, толстый мужик!
Стиша наслаждалась прохладой ночи - приятной, не старавшейся уничтожить. Чёрное небо подмигивало серебряной россыпью, а деревня спала, укутанная тишиной. Встав и потянувшись, девушка вернулась на постоялый двор.
– Стиша, ложилась бы ты спать!
– проворчал проснувшийся Эстлиф.
– Вернулись волки Рагда. Они потеряли след, - доложила девушка, снимая тунику и жёсткий пояс.
– Что ж... Значит, нам придётся звать Гройдеша, - вздохнул одарённый, подвигаясь на кровати и уступая напарнице нагретое место.
Глава 7
Когда на широкой, богатой улице Нала увидела тёмно-зелёный дом с вывеской-ножницами, то замерла, и Ролден невольно остановился. Она смотрела на вывеску в форме ножниц, слушала переливавшийся на двери колокольчик, заглядывала в манившие провалы окон и понимала: ей нужно туда...
– Я отведу тебя к другой швее, - Ролден попытался потянуть девушку следом, но та как зачарованная оглядывала фасад, обитый деревом, и не думала даже сходить с места.
– Нала!
– Я пойду к ней, - глухо отозвалась девушка, отпуская локоть мужчины.
– Если настаиваешь, - принц озадаченно посмотрел на жену, зрачки у которой странно расширились.
– Но зайду вместе с тобой.
Нала не слышала, что он говорил. Она потянула мужчину следом. Уютное помещение наполняли ткани. Казалось, даже однотонные шторы можно было пустить на роскошное платье, достойное самой королевы. Выбежавшая молодая швея раскланялась, поправляя игольницу-розочку на руке.
– Доброе утро, Ваше Высочество. Это большая честь встречать вас в моей лавке.
– Я оставляю вам мою жену. Подберите ей, всё что понадобится, - Ролден поморщился, но вынужден был признать, что это самое обычное помещение, обустроенное для самой обычной швеи.
– Нала, я заберу тебя через несколько часов, - поцеловав на прощание жене руку, он ушёл.
Швея понравилась Нале: не смущаясь титулов, она тем не менее вежливо разговаривала с девушкой, узнавая её вкусы и предлагая свои варианты. Выбранные ткани также понравились Нале, как и оговорённые и даже спешно зарисованные фасоны платьев. Только казалось ей, что не платья звали ее сюда.