Самая темная мука

Гадес знал. Возможно, не все, учитывая его стремление защитить Катарину, а не попытки убить, но кое-что точно.

– От моей руки. От моего рта. Она моя.

Даже Разрушение запротестовал от заявления мужчины.

– Формальность. Ты принадлежишь мне, и все твое тоже.

"Полегче". Чем дольше Катарина находится в Реальности Забытого, тем выше вероятность, что этот мир... и этот князь в том числе... о ней забудет.

– Уверен, я здесь не для того, чтобы ее обсуждать.

– Верно. У тебя очередное задание.
– Гадес засунул руку в карман и вытащил ожерелье, которое Баден украл у любовницы Посейдона.
– Передай это морскому богу. Если... и только если... он согласится поддержать меня во время войны. Если нет, разрешаю разрезать его на кусочки. Но тебе понадобится это.

– Гадес бросил оружие, Баден его поймал за рукоять.
– Раздай кусочки остальным бессмертным царям, какие существуют.

"Ты, должно быть, шутишь". Баден изучал новое оружие. Это оказалась мини коса с изогнутым золотым лезвием.

– Оружию нужно только ощутить кровь жертвы, - сказал Гадес.
– После этого оно может искромсать цель самостоятельно. Только отпусти.

Мило.

– Посейдон не согласится. Я украл ожерелье. Он захочет со мной только сразиться.

– Звучит, словно у тебя проблема, - сказал Гадес. Будто отец говорит с сыном. Он хлопнул в ладоши.
– Пипин.

Появился мужчина в робе с каменной скрижалью и положил камушек в ладонь Гадеса. После того как Баден вдохнул пепел, то получил способность перемещаться непосредственно к Посейдону и возможность выжить в подводном мире, в случае если Посейдон окажется там.

– Прежде чем ты уйдешь, у нас есть еще одно дело.
– Гадес щелкнул пальцами, как настоящий повелитель зла.
– Монета.

Баден напрягся. Его величайший провал.

– Я...

– Александр согласился отдать монету Люциферу.

Александр все еще жив. Все еще связан с Катариной. Разрушение брыкнулся, словно бык пойманный за рог.

– Я остановлю его прежде, чем он сможет сдержать слово.

– Люцифер заблокировал твою способность перемещаться к мужчине. И он уже сдержал свою часть сделки, предоставив Александру бессмертную армию.

– Армии можно уничтожить.

– Да, и тебя тоже.

Мужчина за него переживал. Внезапно это стало ясно как божий день, и Баден удивился, что когда-то сомневался в привязанности Гадеса.

Он решил, что не стоит больше ждать. Время задавать вопросы.

– Я знаю, что наручи сделали меня твоим сыном. Что ты планируешь на счет меня... и Пандоры... после войны?

Гадес долго не сводил с него глаз, словно раздумывая о целесообразности своих следующих слов. В конце концов, он сказал:

– Оставьте нас.

Пипин, стражи и все ползучие гады, которых Баден не заметил ранее... змеи, пауки и их гибриды... бросились из комнаты, словно их ноги горели.

– Я дам тебе ответ.
– Гадес выглядел недовольным.
– Но хочу получить кое-что в обмен.

Этого он не может приказать Бадену сделать? Звучит интригующе.

– Я весь внимание.

– Ты же знаешь, что... связан со мной.
– Неохотно признался он.
– И я в курсе, что твоя женщина тренирует адских гончих.

Эти слова... прозвучали самодовольно.

И Бадена, и Разрушение охватила злоба... защитить, неважно какой ценой.

– Ты не причинишь вред ей или щенкам.

Князь улыбнулся.

– Я не собираюсь вредить им, Баден. Я хочу их использовать.

– Я не втяну их в войну.

– Они уже втянуты.

– Нет!
– Разрушение рычание поддержал крик Бадена.
– Никогда.

– Я могу приказать тебе привести ее сюда.

– Гадес потер челюсть двумя пальцами.
– Если она откажет мне, я могу пригрозить тебя убить. Думаю, она быстро поменяет решение.

Когда в Бадене вспыхнуло желание атаковать, каждый мускул в его теле застыл, не давая двинуться.

Князь вздохнул.

– Но такие угрозы недолго работают. Она найдет способ сбежать. Нет. Я хочу ее преданности.

– К преданности нельзя принудить. Даже с наручами.

Гадес щелкнул языком по клыку, и Баден узнал в этом действии свою привычку.

– Один разговор с девушкой. Мне нужно только это.

Если он откажет Гадесу в этом, заставит ли мужчина решить это?

– Ты можешь говорить с ней, пока я рядом, но должен пообещать не причинять вред ей или щенкам в любом случае... или позволить другому это сделать... независимо от ее ответа.

Холодный кивок, словно Гадес и не надеялся на большее, но все же возмущался условиями.

– Так тому и быть. Теперь. Твои ответы.
– Он шагнул к трону и сел. Излучая царственность с головы до ног, Гадес казал: - Ты не мой сын... пока. Но можешь им стать. Потенциал есть. Все зависит от тебя. Наручи находятся снаружи твоей плоти, но прожигают себе путь внутрь, когда твоя воля заменяет мою. Как только они полностью укоренятся, у меня не останется якоря для влияния, и я потеряю свой контроль.

Никакого якоря, но благодаря Разрушению Баден и Гадес связаны навечно... Разрушение всегда будет его частью.

– Отмеченным я останусь ощутимым для тех, у кого есть тела?

– Да.

Баден пошатнулся и с трудом удержался. Он с Пандорой могли вытеснить волю Гадеса, став его детьми, прежде чем игра закончится. Гадес потеряет над ними контроль, а они сохранят преимущества наручей.

Этого. Этого и хотел Баден. Его жизнь вновь станет принадлежать ему... за исключением зверя. Но он уже научился ладить с существом, благодаря Катарине, они больше не разделены, а стали одним целым.

Гадес отмахнулся от него.

– Предполагаю, тебе нужно завершить новое задание и подготовить свою женщину к встрече со мной.

Почти окрыленный Баден закрепил ожерелье и спрятал мини косу под футболкой.

– Ох, и прежде чем уйдешь, - сказал Гадес.
– Твои методы были немного... грубыми в прошлом. В этот раз ты имеешь дело с королевской особой. Попытайся быть дипломатичным.

– Как пожелаешь. Папочка.

Баден переместился. И оказался в спальне, стены которой были окрашены в черный цвет. Там было два окна, и оба открывали вид на дно океана. Вода была чистой и гладкой, кораллы блестели, и рыбки плавали. Выше куполообразный потолок также демонстрировал глубины океана... и морские обители восторженно наблюдали за происходящим на кровати. Постель под балдахином, который спускался с каждой стороны.

Эта раса всегда хорошо разбиралась в публичных показах. Секс, наказания, разногласия, ничего не было под запретом.

Когда русалки и русалы заметили Бадена, то начали бить по стеклу, чтобы привлечь внимание Посейдона. Судя по усилящимся стонам и хрипам, морской король предположил, что публике нравятся его движения и толчки.

Баден раздумывал над тем чтобы уйти и вернуться чуть позже... дурной тон прерывать мужчины до кульминации... но зачем рисковать переместиться в ловушку, после того как подданые предупредят короля о его неожиданном госте?