Самая яркая звезда на небе

— Скажи мне! — затем он притянул её грудь за чувствительные соски. Она прошипела. Стала размытой грань между удовольствием и болью. У неё затуманился взгляд, а краем глаза она заметила пятна. Она не могла дышать. Она хотела расплавиться. У неё задрожали ноги.

— В-Вальбурга, — начала Гермиона, откинув голову и глядя на потолок, пока хватала ртом воздух и стонала от столь шокирующего возбуждения.

— И что с ней? — он сильнее притянул её за соски, и Гермиона поперхнулась словами, которые собиралась произнести. Она едва ли могла думать. Когда она не ответила без запинки, он ещё больше усилил стимуляцию, ещё сильнее ввергая её в шок.

— Мерлин, Том! Пожалуйста! Я расскажу тебе, но, пожалуйста! — Том остановился, ослабив нажатие на соски. Она всхлипнула от резкой режущей боли возвращающейся крови.

Она почувствовала, как что-то влажное и тёплое накрыло её пики. Он облизывал их с нежностью, но теперь они были слишком чувствительны. Её соски были раздражены. От его стимуляции они заболели ещё сильнее:

— Остановись!

Он усмехнулся. Он знал, что делает с ней:

— Отвечай на вопрос, Гермиона.

— Она просто… — Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь собрать немного своей гриффиндорской храбрости, — сказала, что я не смогу удовлетворить тебя, потому что я… неопытная. Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь, — сердце пропустило удар. Она опустила взгляд, чтобы посмотреть на бурлящий гнев в тёмной бездне его глаз.

— Да что ты? — что-то совершенно смертоносное прозвучало в его голосе. С его приторно-сладкого языка, который наслаждался ею несколько мгновений назад, капала кислота.

— Она сказала, что ты бросишь меня и найдёшь кого-то другого, кто будет тебя удовлетворять, — сказала она. Её грудь вздымалась, а потом потекли слёзы. Она и не подозревала, сколько у неё скопилось тревоги вокруг этого, пока она не хлынула из неё.

Том громко стукнул ладонями по обе стороны от её головы:

— Блядь! — он тяжело дышал, с диким взглядом уставившись на её грудь. От него исходил гнев и пропитывал Гермиону. Она вздрогнула из-за его резкой вспышки ярости.

— Разве она не права? У меня нет опыта! — всё его тело напряглось. — Я не знаю, что делаю! И, скорее всего, всё сделаю ужасно. Тебе не понравится. Я не хочу всё испортить, но я не знаю, как правильно! — она не могла даже смотреть на него. Молчаливые слёзы стекали по её щекам. Она чувствовала себя вывернутой наизнанку от признания перед Томом и не знала, как он отреагирует на её уязвимость.

Он взял её за подбородок и заставил посмотреть на него. Его дикая жестокость смешалась с раздражением и жаром:

— Ты об этом думала последний месяц? После той чёртовой встречи «Клуба слизней»?

Она была уверена, что её лицо пылает так сильно, что обжигает его пальцы. Она сдавленно кивнула, поскольку его подбородок оставался в его руке.

— Блядь! — повторил он, сжав челюсть и вновь взглянув на её лицо.

Том провёл пальцем по её щеке, собирая слезинку подушечкой пальца. Он помрачнел. Его серые зрачки стали почти чёрными:

— Думаю, мне нужно кое-что прояснить, Гермиона.

Он придвинулся ближе, стараясь не касаться её слишком чувствительных сосков своей грудью, и поцеловал её вдоль челюсти.

— Ты моя, — сказал он ей в шею, а потом втянул кожу.

Она всхлипнула, наклонив для него голову. Он оставил на ней засос, чтобы донести суть своих слов.

— Я буду тем, кто научит тебя всему. Я. Больше никто. Я покажу тебе всё, что тебе нужно знать, — он целовал её горло после каждого предложения. — По правде, я убью каждого, кто коснётся тебя. Ты вся моя. Мне достанется вся неопытность. Мне достанется каждое неловкое движение пальцев и каждый неуверенный вздох, — он придвинулся к её уху, опустив голос до шёпота. — Я хочу всё.

Он провёл языком по её ушной раковине, отчего по её спине пробежала дрожь и поджались пальцы ног. Дыхание застряло у неё в горле.

— Ты не можешь ошибиться, Гермиона. Я всё тебе объясню. Я знаю, что ты хорошо следуешь указаниям. Ты идеальная ученица на занятиях. Уверен, и в этом ты будешь невероятной, если у тебя будет достаточно уроков.

Он поцеловал её в висок:

— У нас будут уроки, — он поцеловал её глаза, — практические занятия, — его губы перешли на её нос, — отработки, — к её щекам, — и устные экзамены, — он опустился на её рот. Двойной смысл его намёков не прошёл мимо неё. — Если я что-то о тебе и знаю, маленький лев, так это то, что ты будешь учиться, пока не станешь первой в классе. Пока не выучишь всё, что можно узнать.

Он наклонился и поцеловал верх её груди:

— Поняла, Гермиона?

— Д-да.

Том хотел её именно такой, какая она есть. У Гермионы не было сексуального опыта, а он её хотел. Может, она и будет отвратительна, но он хотел её. Он знал, что потребуется время, чтобы она всё поняла, и его это не отвращало. Он с нетерпением ждал, как будет её учить. Он не хотел в ней ничего менять.

— Для меня ты идеальна, — он прикусил её грудь сверху, а потом втянул кожу, оставляя такой синяк, которому, она знала, потребуется много дней, чтобы зажить. Он обожал вот так над ней доминировать. Каждый раз, когда он видел свои отметины на ней, он практически сходил с ума.

Весь мир исчез, и они остались вдвоём. Её окружали запахи кедра, перечной мяты и старых книг. Её любимые запахи.

— Пожалуйста… — с трудом сглотнула она. Её ноги дрожали, едва выдерживая её вес. Она не хотела, чтобы он останавливался. Но они так не договаривались. Ей отчаянно хотелось продолжить. — Пожалуйста, скажи мне, что делать, — она хотела прикоснуться к нему под его руководством.

Он вздохнул возле её кожи:

— Непременно.

Он начал расстёгивать рубашку, но она остановила его:

— Позволь мне.

Её руки провели по его груди, желая снять этот щит с его кожи. Её неопытные пальцы неловко расстёгивали пуговицы. Она стянула преграду с его плеч, а он притянул её в отчаянный поцелуй. Дикий. Его язык проскользнул в её рот и танцевал с её.

Гермиона закрыла глаза и позволила ему управлять их поцелуем, проводя руками по его голой груди, вокруг широких плеч и вниз по сухим, жилистым мышцам спины.

Её грудь коснулась его, и она вскрикнула от боли. Как её соски до сих пор оставались такими чувствительными? Она округлила спину, чтобы обеспечить небольшое расстояние между её грудью и его кожей.

Том дал ей исследовать каждую ямку и изгиб, пока она опускалась ниже, приближаясь к выпирающим твёрдым гребням его торса кончиками пальцев. Ниже, южнее. Пока не достигла неисследованную территорию, на которую ступила лишь раз, и с тех пор не рискнула возвращаться.

Его зубы прикусили её нижнюю губу, и она пискнула от удивления. Что-то в этом придало ей храбрости, чтобы провести ладонью по его эрекции. Это оказалось правильным — он простонал ей в губы и придвинулся к ней бёдрами. Она обхватила его, массируя сквозь брюки. Затем, осмелев, она запустила руку ему в штаны и обхватила пальцами упругую, твёрдую плоть.