Самая яркая звезда на небе

Вода потекла из четвёртого крана, сначала с неохотой, но затем в полную силу. Оставалась последняя раковина.

Гермиона может научиться, как сказать «откройся» на парселтанге. Особенно учитывая, что у неё теперь был доступ в запретную секцию, где уж точно будет материал об этом языке. Если она выучит это… Она сможет попасть в комнату. Она сможет убить василиска, пока тот спит…

Она могла бы…

Но не будет…

Лишь ради законченности она повернула ручку последнего крана. Она знала, что эта будет сломана. Это должен быть вход. Кран заскрипел громче остальных, но чистая тёплая вода вытекла наружу, и он оказался так же рабочим, как и остальные.

Она замерла на несколько секунд, широко распахнув глаза, по всему её телу бежали мурашки. Её радость от получения доступа в запретную секцию обратилась в тревогу. Её лёгкие обдало огнём, когда она вздохнула, не понимая, что всё это время она задерживала дыхание, пока кислород не расправил её грудь.

Это неправильно!

Гермиона сделала шаг назад и посмотрела на ряд раковин, они все были в полном порядке. Никаких выгравированных змей на кранах.

Это был правильный туалет. Всё время, что Гермиона тут провела, она была уверена в месте. Здесь даже была Миртл! Это тут! Он должен быть здесь! Это неправильно! Это ошибка!

Следующие пять минут она поворачивала каждый кран по дюжине раз, пока не признала, что они все работали. Она потратила следующие десять минут, ползая по полу, изучая каждый дюйм каждой раковины в поисках вырезанной змеи, пока не убедилась, что её тут не было.

В конечном итоге она села на пол туалета, глядя на текущую из кранов воду. Звук пяти работающих одновременно смесителей ревел у неё в голове. Её мысли неслись с бешеной скоростью. Ей стало тошно.

Всё указывало на то, что здесь не было Тайной комнаты.

Это невозможно…

Комментарий к 10: “Клуб слизней”

(от переводчика)

Прошу прощения за внушительную задержку, я немного потерялась в часовых поясах :) Теперь я и сама немного Гиппогриф-путешественник во времени…

========== 11: Желание сердца ==========

Гермиона просмотрела все названия книг в запретной секции. Затем она решила, с каких начать. Она взяла «Тайны наитемнейшего искусства», «Разрушение пространства и времени: Управление неизвестным» и «Исследования вероятности обратимости фактических и метафизических эффектов естественной смерти с особым вниманием к реинтеграции сущности и материи».

— Теперь ты копаешься в запретной секции? — Том наклонился над её столом, когда она вернулась со своими находками. Он был похож на одну из древних статуй греческого бога. Стройные, но очерченные мышцы, идеально заострённые черты лица, невероятно прекрасный. Она ненавидела его за это.

— Чего ты хочешь, Риддл?

— Ничего особенного, просто… поговорить, — его глаза вспыхнули. От чего-то в этой реакции ей стало неуютно. В его словах сквозил потаённый замысел.

— Если тебе ничего не нужно, то уходи.

— Хм-м, это общественная библиотека, Грейнджер.

— Я прекрасно осведомлена, где нахожусь, — она ударила книгами по столу несколько сильнее, чем собиралась.

— Я подумал, что сегодня посижу с тобой, — он одарил её своей самой обаятельной улыбкой. Он что, рассчитывал, что она поблагодарит его за честь посидеть с ним в библиотеке?

Она вздохнула:

— Чего ты хочешь?

— Я сказал тебе…

— Ты солгал.

Его широкая улыбка упала с лица. Он был так близко. Ближе, чем было допустимо. Она заметила тёмно-серую сталь в его зрачках, глубокий дымный цвет, который мог затянуть её, если она не будет осторожна. Её жажда сделать шаг назад противоречила её необходимости удерживать контроль. Она отказывалась поддаваться.

— И что же делает Вас настолько уверенной, что я солгал, мисс Грейнджер?

— Чего ты хочешь? — спросила она в третий раз.

— Я тоже заинтересован больше выучить о василисках, раз тебе необходимо знать, — от этого она приподняла бровь. Конечно, он заметил, как она упомянула василиска. Он всегда наблюдал. Слушал.

Она молчала. Её взгляд оставался приклеенным к нему, в полной боевой готовности к любому резкому движению. Вернулась прекрасная улыбка. Его дымно-серые глаза сияли, пока он проводил рукой по волосам таким привлекательным жестом, что она была уверена, что он его репетировал. Большинство девушек сейчас бы начало пускать слюни.

На поверхности Том Риддл выглядел мечтой любой девушки: умный, красивый, уверенный, с ноткой тёмной тайны, оставляющей в неведении. Гермиона не была просто «любой девушкой». Она понимала глубину его тайны, и насколько тёмной могла быть его тьма.

— Я надеялся убедить тебя позволить мне присоединиться к твоему исследованию, — сказал он. Если бы она не знала его лучше, то могла бы ему поверить.

— Я предпочитаю работать в одиночку, — она даже не пыталась скрыть враждебность в своём голосе, её слова сочились ядом.

Он взглянул на кипу книг, затем снова на неё:

— Не думаю, что хоть одна из них поможет в этом вопросе, — показал он жестом на стопку на столе.

— Слагхорн был рад помочь мне в изысканиях всех моих научных интересов, — сказала Гермиона, одарив его самой милой улыбкой, но оставляя взгляд жёстким.

— Точно… — он изучил её лицо, а затем схватил верхнюю книгу из стопки. Он перевернул её, чтобы прочитать название. — «Тайны наитемнейшего искусства», — пробормотал он. Изменение выражения его лица было молниеносным. Что-то зловещее образовалось в изгибе его губ и ставшем диком взгляде.

Она выхватила том обратно, пока он не успел в нём ничего прочитать. Эти книги не должны попасть в злые руки, а руки Тома Риддла уж точно были злыми.

Он выглядел разъярённым. Воздух трещал от напряжения, его глаза расширились от гнева:

— Ты изучаешь весьма тёмную магию, Грейнджер, — процедил он сквозь зубы.

— Да было бы тебе известно, я расценила, что василиски, да и вообще все змеи — омерзительные создания, которых я бы предпочла избегать любой ценой.

Том застыл, оскалившись. Она практически ощущала вкус его растущей ярости на языке:

— Неужели?

— Да, — фальшивое дружелюбие между ними испарилось.

— Думаю, Вы недооцениваете змей, мисс Грейнджер, — он сделал шаг ближе. Слишком близко. Эта близость была невыносима, почти заставляя задыхаться. Его тёплое дыхание оседало на её лице. Её сердце бешено забилось, пока она пыталась сохранить самообладание.

— Они не дали мне повода считать обратное, — усмехнулась она.

Она хотела сделать шаг назад, создать какое-то расстояние между ними, но что-то удерживало её на месте. Напряжение в воздухе было осязаемым, и она не могла отрицать, что её к нему тянуло, хоть он и внушал ей ужас.