Самолёт для валькирии

Натин поёжилась.

А меж тем, поручик, уже забыл о том страхе, с которым прибежал. И в полной растерянности наблюдал как господа Эсторские увлечённо что-то обсуждают. И, как видно по их же лицам совершенно не видят в похищении даже намёка на катастрофу.

– Короче так, господин поручик, - наконец наговорившись, обратился Григорий к посланнику.
– Пока пусть ищут, но через два часа...

Григорий бросил взгляд на свои наручные часы...

– Это значит в два тридцать по полудни...
– резко прекращаете поиски. ВСЕ возвращаетесь в гостиницы или где кто квартирует. Вне зависимости от результатов. И сообщаете мне. Всё ясно?

– Так точно!

– И передай господам офицерам, чтобы не сильно расстраивались. У нас есть сюрприз. Для похитителей.

И также хищно улыбнулся в лицо поручику.

Тот просветлел, повеселел козырнул и отбыл.

– А я...н-ничего не понял!
– наконец вставил своё слово Александр, когда за поручиком закрылась дверь.

– Не бери в голову!
– как-то по его мнению очень легкомысленно отмахнулся Василий.
– И ты как, уже собрался?

– Конечно! Господин Эсторский!
– тут же подпрыгнул Богданов и показал свой небольшой чемоданчик.

– Вот и хорошо. Поехали!
– удовлетворённо сказал он.

Пока жали руки Григорию, целовали ручку Натин, Василий поймал на себе оценивающий взгляд. От принцессы. Как будто она что-то прикидывала. Но заметив, что Василий к ней приглядывается тут же спрятала свои мысли за мягкой улыбкой.

Так и расстались.

Александр всю дорогу до вокзала гадал, что же это за дело такое, что понадобилось именно его присутствие. Он даже не заметил, что его шеф тащит с собой толстенный и, по виду, очень тяжёлый чемодан. И это кроме обычного своего походного.

Но сам Василий молчал, вплоть до посадки в поезд.

И только после того, как они расположились в своём купе, он с таинственным видом поманил Александра пальцем.

– Сейчас пока помалкиваем, - почти шёпотом сказал Василий, - а вот когда двинемся -- тогда расскажу что к чему.

И также загадочно улыбнулся.

Авансов выдано было более чем достаточно, чтобы Александр был заинтригован до крайности. Но пока только и оставалось, что наблюдать за суетой на перроне.

Где-то впереди шипел паром паровоз, пуская клубы пара, которые медленно плыли вдоль поезда, периодически окутывая, носильщиков, пассажиров, бегущих на посадку, полицейских и прочих присутствующих: типа собачек, голубей с воробьями.

Особняком выделялась семейка явно англичан. По чопорности они давали сто очков всем окружающим. Во фраках, с розами в петлице, со стеками были даже дети. Не только глава семейства, попыхивающий как паровоз толстенной сигарой. Даже феерическая по лошадиности физиономия леди, затянутой в корсет, застывшая в выражении вселенской скуки, только подчёркивала общую атмосферу, будто колпаком накрывшую сие семейство.

Они всем видом своим демонстрировали: "Вот есть Мы. А все остальные суть тараканы, суетящиеся под ногами".

Им было реально наплевать на всех окружающих. А главным было лишь их положение в обществе, их достоинство и их нынешний вид.

Александр глянул на Василия, но заметил, что и он тоже наблюдает за колоритным семейством.

– Вот они -- властелины мира.

– Как-то по-особенному, сказал Василий. И в его интонациях звучал интерес энтомолога, увидевшего новый вид пауков.

– Паук, пучиха и паучки!
– бросил Александр продолжая наблюдать за англичанами. Василий лишь кивнул соглашаясь.

Наконец паровоз выдал длинный свисток. Состав загремел сцепками и поезд медленно набирая скорость, двинулся к своей цели. Оставляя позади Париж, парижан, их Мировую Выставку и этих чопорных англичан, всё также монументально застывших на перроне.

Поезд разогнался лишь к пригородам. Замелькали чисто сельские пейзажи. Поезд, волоча за собой жирный шлейф дыма, бодро бежал по рельсам, отмеряя первые километры пути.

Василий же наконец чего-то решив, оторвался от пейзажей за окном и также таинственно поманил Александра.

И начал объяснять.

– Слушай внимательно, что мы решили сделать с тобой. Это очень важно...
– всё также полушёпотом.
– Пока будем говорить тихо, чтобы в случае чего нас не подслушали.

Богданов с готовностью закивал.

– Так вот... мы решили "повесить" на тебя одно очень важное открытие. И не важно, что мы об этом давно знали. Главное - оно поднимет тебя. А это важно.

Когда до Богданова дошло, что собираются сделать братья, он чуть не задохнулся от возмущения.

– Но ведь это же не моё открытие а ваше!
– воскликнул он.

– Тише!!!
– зашипел на него Василий.
– И что, что "наше"? Мы об этой дряни знали хрен знает когда. Ведь всё равно придётся вводить эти знания. И какая разница, через кого?

Под суровым взглядом Василия Александр осёкся, чуть не начав снова возмущаться в полный голос.

– Но ведь это же не моё!
– зашипел он.
– Как я могу взять не своё? Это... Это не справедливо! Это унизительно!

– А справедливо то, что десятки тысяч людей становятся кретинами только потому, что никто не знает причин возникновения этого недуга?

– Так вы нашли лечение кретинизма?!
– чуть снова не воскликнул Александр.

– Не мы и очень давно. Знали. Но сейчас речь о тебе. И прекрати комплексовать! Надо о деле думать!

Богданов открыл, было рот, и тут за окном что-то ярко полыхнуло и через секунду весь поезд ощутимо качнулся от мощной ударной волны. От ударной волны кое-где в вагонах полопались стёкла. И грохот от взрыва был такой, как будто не где-то далеко рвануло, а прямо под боком. Оба вздрогнули от неожиданности и посмотрели за окно, перечёркнутое свежей трещиной на стекле.

Там в облаке пылающих обломков к небу поднимался огненный шар, медленно вытягивая за собой толстый шлейф дыма и пыли. Василий посмотрел на часы. Было без четверти три пополудни.

– Вот это и имел в виду Румата, когда говорил, что для похитителей будет большой сюрприз.
– Ухмыляясь пояснил он ошарашенному Богданову.
– Он заминировал разобранный пепелац и поставил радиовзрыватель.

– То есть, оно так рвануло по сигналу...

– Посланному по радио.
– закончил за него Василий.