Самый лучший комсомолец. Том седьмой

Не забываем и о населении — проводятся учения, регулярно проверяются системы оповещения, штампуются тематические плакаты Гражданской обороны, а еще мной получены предварительные согласия на помощь пострадавшим от армии и флота.

По ту сторону Амура работы тоже ведутся, но чисто символические — китайские товарищи как бы показывают, что мои сигналы с предупреждением они приняли со всем уважением, но наводнения намерены терпеть. Что ж, понять можно — в Китае проблем навалом, и сухость приамурских районов едва ли входит даже в топ-10 списка приоритетов. Пофигу, от нашей деятельности им тоже польза будет — углубленное русло Амура ведь общее — а дальше пусть сами думают.

— Вроде бы все, что мог, сделал, — отложил я бумаги.

— Если ты так говоришь, значит так и есть, — улыбнулась мне Вилочка.

Совхоз «Васильковый», равно как и остальные, подвергается активной реновации, но до улицы Калинина она еще не добралась — как стояли здесь три десятка лет назад избы-пятистенки, так и стоят. У дома номер четыре скопился народ, с любопытством глазеющий на съемочную группу. Хозяева дома позавчера получили ключи от дома нового, поэтому совсем не расстроились тому, что декораторы поскоблили покрашенные в прошлом году ставни, вырвали из забора и штакетника новые элементы и заменили их гнилушками, а еще немного наклонили столбы забора. Наклонили и сарай со стайкой — нам здесь нужна картинка запустения и деградации: хозяин-то бухает, чинить некому.

Окинув взглядом улицу, остался доволен: «скорая» в наличии, машина милиции — тоже. Присутствует и ЗиЛ с операторской вышкой — это вместо коптера, которых в этой реальности нет и еще долго не будет — гражданских модификаций с соответствующими малогабаритными камерами, конечно. Так-то «барражирующий боеприпас» вояки разрабатывают, на базе мопедных двигателей внутреннего сгорания. Работать пока не будут — оно и ОЧЕНЬ секретно, и ГЛОНАССа у Родины пока нет. Второй тоже разрабатывается: теоретическая база уже готова, ее с 67-го года сотрудники НИИ-9 ВМФ под руководством товарища Максюты прорабатывали. Ждем с нетерпением!

В главной роли у нас актер Хабаровского театра, Петр Степанович Бридов. Типаж прямо подходит — сними с него пальто и шапку-ушанку, одень в майку-алкоголичку с кепкой и получится квинтэссенция пропитого пролетария. Во второй главной роли — лопоухий русоволосый большеглазый пацан из Хрущевска по имени Ромка, он у нас в театральный кружок ходит, по словам педагога — наша гордость. Вот он, судя по жестам и важной рожице объясняет совхозным детям, чего это тут будет происходить. Третья и последняя роль чисто по блату отошла дочери директора нашего ДК по имени Люда, ее мы особо показывать не будем, так что все равно кого брать, даже робот Терешкова с ВДНХ справится.

— Здравствуйте, товарищи! — выбравшись из УАЗика, поприветствовал я народ. — Мы сейчас здесь будем снимать короткий музыкальный фильм о вреде алкоголизма.

Народ резко потерял интерес, и через пару минут улицу покинули все, кто непричастен к съемкам — а чего на социальную рекламу смотреть? А ну как в массовку затянут, на лыжах бегать, демонстрируя прелести здорового образа жизни? Или даже еще страшнее — сейчас эти городские снимут что им надо, а потом загонят всех в ДК, где нудный парторг будет рассказывать о том самом вреде алкоголизма. И это — в субботу, тратя в никуда драгоценное «выходное» время.

Поздоровавшись со съемочной группой и актерами, я пробежался по дому и участку — планы выставлены, декорации приведены в полную боевую готовность. Сначала засняли «уличные» кадры — поснимали крупным планом курящего на фоне машины фельдшера «скорой», поснимали выходящего из дома на крыльцо печального милиционера, поснимали завернутого в одеяло, печально глядящего в кадр Ромку. Поставив рядом магнитофон с бобиной, попросили пацана подвигать губами под текст, глядя наверх, в улетающую в небеса камеру операторской вышки. Фельдшер — на заднем плане, курит, облокотившись на «Буханку».

Получив сцены в трех дублях — чтобы было из чего выбирать — загнали исполнителей главных ролей в дом и засняли несущую в дом авоськи с продуктами Люду — по плечи, лицо нам не нужно.

Переместившись в дом, поснимали пролившую накипь на плиту кастрюльку, разбитую свадебную фотографию — осколки мешают разглядеть Людино лицо — лакающую молоко из блюдца кошечку, сидящего на кровати с плюшевым медведем в руках, безэмоционально глядящего в камеру Ромку. Далее поснимали его же, но на входе в родительскую комнату.

— Молодец! — похвалил я его. — Всё, теть Сонь, — обратился к Ромкиной маме, которая его одного на съемки не отпустила. — Можете домой ехать, спасибо большое.

— Мам, я хочу посмотреть! — не захотел уходить пацан.

— Ром, мы же в доме будем снимать, — развел я руками. — Долго и только Петра Степановича. Ты нам не помешаешь, но ведь нечестно получится, если мы всех выгоним, а тебя — оставим. Я тебя через два дня на студию свожу, смонтированный вариант самый первый посмотришь. Идет? — протянул руку.

— Идет! — важно кивнул пацан, пожав ее.

Они с мамой покинули съемочную площадку, а я улыбнулся — хороший пацан, надо будет его в Большое Экспортное кино подтянуть.

Три следующих часа мы снимали, как Петр Степанович бухает «Столичную», закусывая ее квашенной капусткой и курит папиросы, открывая рот под фонограмму и сопровождая текст нарочито-мерзкой, «алкашной» мимикой. В процессе пьянки он успевает приложить жену, после чего Люда уже не встала, а Петр плакал над ее трупом и предлагал апельсин — она сама их в авоське в начале клипа принесла. В конце поснимали забирающиеся на табуретку ноги в тапочках и упавшие тапки с ног висящих.

Согласовать подрезанный из будущего клип Нигатива «Медленно» [ было сложно даже мне. Пришлось заручиться поддержкой Министерства здравоохранения и полчаса промывать мозги бабе Кате, которая поступила как настоящий Советский руководитель, свалив конечное решение на функционеров из худсовета. Четыре часа невероятно скучных обсуждений, и я наконец-то получил штамп «одобрено».

Не нравится мне нынешнее положение дел. Народ бухает! Нет, не больше и не меньше, чем в других странах — никакого «гена алкоголизма» у русских нет, что бы там не визжали специально обученные люди. Чтобы народ бухал поменьше, в стране существует сатира на алкоголизм. Реально смешная — вот, например, Никулинский «гиммик» клоуна-алкаша вгоняет народ в юмористический экстаз. Увы, работает это так себе: люди видят, что алкаш — это такой смешной безобидный мужик, а потом, когда глава семьи (пол здесь не важен) начинает терять человеческий облик, становится че-то нифига не смешно. Задача — показать самую что ни на есть бытовую историю. Может кто и задумается — даже один вылеченный алкаш стоит потраченных ресурсов.

Ну а у меня еще осталось время снять «Политинформацию» стандартного формата — это где я немножко конкурирую с «Международной панорамой», комментируя поступающие «из-за речки» новости. Переместившись в Хрущевскую студию и усевшись на привычное место, принялся за дело.

— «В отсутствие президента вице-президент Спиро Теодор Агню направил в Конгресс ежегодное правительственное бюджетное предложение, резко сократив американскую космическую программу с экипажем и увеличив сумму, которая будет потрачена на социальные программы», — отложив газетку, принялся рассуждать. — Мы наблюдаем попытку снизить уровень недовольства американских граждан действующим правительством. Проще говоря — подачку. Замечу, что урезать военные расходы никому и в голову не пришло — вместо этого режут работающую во благо всего человечества космическую программу. Оружейное лобби довольно, а человечество перебьется — приоритеты капиталистов очевидны. Сначала личные доходы и власть, потом — все остальное. С огромным удовольствием отмечу, что космические программы Родины никто не «режет» — у нас достаточно ресурсов и на обеспечение взятого Партией и Правительством Союза курса на планомерное улучшение уровня жизни граждан, и на содержание лучшего в мире ВПК, и на освоение космического пространства.