Сапфир. Сердце зверя

– Не бросил. Никогда не брошу.

В сердце разлилось тепло от его слов, даже если он их прорычал, сжимая так сильно, что снова стало больно, но так хорошо, что едва ли я могла найти подходящие слова, чтобы передать свое состояние. Легкое, порхающее, пусть и болезненное.

За последнее время вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, но почему-то мне казалось, что именно сейчас я в нужном месте. Там, где мне тепло, уютно и хорошо. Словно я была дома.

Странно было это ощущать, находясь в особняке Эмира, где еще полдня назад меня хотели продать в пользование одному из врагов отца.

– Что не так?

Сапфир повернул меня к себе лицом, осторожно и мягко, чувствуя каждую мою рану, каждую даже самую скрытую эмоцию и заглядывая теперь в глаза своим терпким темно-синим взглядом, я с трепетом понимала, что между нами сломались все барьеры и преграды, словно не было расставания. Не было одного страшного, ломающего дня, в который мне казалось, что я умерла и уже никогда больше не воскресну. Теперь я понимала, что этот день разлуки стоил всей душевной боли и отчаянья, стоил слез и горечи. Это все нужно было пройти и пережить, чтобы сейчас было так сладко и тепло на душе.

– …что будет дальше, Франки?

Его взгляд потемнел, и стал тяжелым и колючим.

– Дальше будет война.

На языке появилась горечь, и стало тяжело дышать.

Все войны были всегда далеко от меня. Я слышала о них. Я видела их по телевизору. Я много читала.

Но я никогда не могла представить, что она коснется меня.

И что эта война будет против моего отца.

– Очень тяжело? – Сапфир провел указательным пальцем между моих сведенных бровей.

– Очень.

Он кивнул, касаясь осторожно и мягко, словно боясь потревожить или прислушиваясь к тому, что именно происходит внутри меня. Но внутри было так много всего, такой клубок, что едва ли его смог бы раскрутить хоть кто-то. Даже такой сверхъестественный человек, вроде Франки.

– …он все-таки мой папа… - прошептала я, даже если понимала и принимала, что он злодей и совершил много плохого.

Но как можно было в одну секунду приказать сердцу отпустить мое детство, мою любовь и привязанность к нему?

Как можно было перечеркнуть счастливые и беспечные моменты, проведенные рядом с ним?

– Я понимаю, - выдохнул неожиданно Сапфир, заставляя меня растерянно заглянуть в его глаза, которые впервые были словно огромный безбрежный океан, не окутывая огнем, не полыхая яростью, не кусая своим хищным неутолимым желанием.

В этот раз Сапфир словно был смущен. Я еще никогда не видела его таким.

Было ощущение, что он не знает, стоит ли продолжать, отчего волнение волной прошлось по сердцу.

Притихнув и едва дыша, я смотрела на самого прекрасного из мужчин, снова увидев в нем человека, а не зверя. Того, кто умел чувствовать не только страсть и ярость. У кого была душа.

Какое-то время он молчал, поглаживая мое плечо кончиками пальцев и касаясь волос, у меня не было даже мысли о том, что Сапфир продолжит:

– У меня тоже был отец. И…я его любил.

Затаив дыхание, я почему-то не могла посмотреть в его глаза, смутившись, наверное, сильнее самого Франки в ожидании продолжения, и кожей ощущая, как непросто ему было говорить об этом.

– Его больше нет?
– прошептала я, потянувшись сама к Сапфиру и накрывая ладонью его пальцы.

– Нет.

– С этим тоже как-то связаны лаборатории?

– Нет. Он погиб. На работе.

– Несчастный случай?

Тело Франки напряглось и буквально застыло, словно он не мог выдохнуть, чтобы продолжить.

– Получил пулю в голову. От этого умираем даже мы.

– …мне очень жаль, - прошептала я, подавшись вперед и прикасаясь губами к его груди там, где колотилось огненное сердце, не сразу поняв последнюю фразу, но застыв, как только она достигла моего мозга.

«Даже мы»

– Скажи уже ей, сын. Теперь можно.

Я вздрогнула, услышав за спиной Сапфира голос Карата и снова почувствовала, как напряглось тело Сапфира, потому что он был явно недоволен вторжением чужака на его территорию.

– Разве я не сказал тебе, что вырву и съем твои глаза, если ты еще раз явишься без приглашения к нам?
– рыкнул мрачно и злобно мой зверь, поворачиваясь боком, но продолжая обнимать меня, чтобы можно было увидеть всегда хитрые и веселящиеся глаза этого греховно прекрасного мужчины с проседью в волосах и аккуратной бороде.

Едва ли он в принципе боялся кого-либо, поэтому только задорно усмехнулся, снова окинув меня сосредоточенным взглядом, словно забираясь под кожу в попытках прочувствовать на своей шкуре, как я себя чувствую, отчего я поежилась, натягивая на себя свободной рукой плед по самый подбородок.

Я снова смутилась и покраснела, ощущая себя еще более обнаженной перед этими темно-зелеными глазами, от которых кажется невозможно было укрыть совершенно ничего.

Да с такими глазами как у Карата не сравнится ни один аппарат рентгена!

– Лучше найти лекарства и дать их Мишке, чтобы она была в состоянии хотя бы ходить в ближайшее время, - наконец приглушенно отозвался Карат настойчиво, серьезно и бесстрашно заглядывая в глаза Сапфира, где весьма ярко и неожиданно вспыхнуло чувство вины.
– Мы не останемся здесь надолго. Нас будут искать.

– Я знаю, - буркнул Франки, закутывая меня в плед теперь полностью, и словно пытаясь скрыть от глаз всевидящего Карата.
– Когда уходим?

– Как только получим свой подарочек, - изогнулась хищно и как всегда загадочно иссиня-черная бровь, я понимала, что ничего не понимаю, но в этот раз кажется не понимал и Сапфир.
– Будь на чеку. Не расслабляйся. Ждем тебя внизу.

Вальяжно, с чувством своей силы и полной уверенности в происходящем Карат двинулся своей грациозной хищной походкой в сторону двери, останавливаясь уже у порога и снова оборачиваясь, чтобы окинуть меня последним странным взглядом, вдруг кивая Сапфиру:

– Знаешь, для человека она очень выносливая. Не каждая девушка смогла бы выдержать подобное и остаться в живых.

– И что все это значит? – тихо прошептала я, когда Карат скрылся за дверью, прикрывая осторожно ее, и видя, что Сапфир явно задумался над этими словами, даже если не пытался посмотреть на меня тем же сосредоточенным пронзительным взглядом, что и Карат.
– Со мной что-то не так?..

– Если бы было не так, я бы давно это почувствовал, - отозвался Франки на удивление мягко, снова поворачиваясь ко мне и целуя в губы мягко и легко, но все таки явно не выпуская услышанные слова из головы, судя по тому, что его глаза заблестели странным блеском.