Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

– Возможно. Это мой официальный приказ. Пусть смеется. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Герольд вернулся через час и передал Саймону пакет от мадам графини де Бельреми. Саймон сорвал печать и расправил хрустящий пергамент. Джеффри читал из-за его плеча.

«Саймону Бьювэллету.

Если ты не уйдешь из моего города в течение 12 часов, передав ключи Фердинанду де Вальме, моему коменданту, рыцарь сэр Алан Монтлис будет висеть на крепостной стене у тебя на виду.

Писано в моем замке Бельмери 21 дня декабря месяца».

Джеффри, не сдержавшись, грубо выругался и схватился рукой за рукоять меча:

– Пойдешь на приступ, Саймон?

Саймон улыбнулся:

– Нет. Тогда они, без всякого сомнения, убьют Алана, горячая ты голова. Пиши снова, Бернард: «Если мой приказ не будет исполнен, я, Саймон Бьювэллет, клянусь распятием и всеми святыми, что маршал Жан де Галледемэн будет убит перед замком Бельреми со всеми другими захваченными мною пленниками, равно как и каждый третий мужчина – кормилец семьи из этого города. И если какой бы то ни было вред будет причинен рыцарю сэру Алану Монтлису, клянусь Богом, я сравняю этот город с землей, убив всех его жителей, не пощадил ни женщин, ни детей. И Вы увидите, я слов на ветер не бросаю, шестерых детей я умерщвлю перед замком, если Вы не сдадитесь сразу же».

Мэлвэллет скептически посмотрел на Саймона:

– О, да! Своею собственной рукой, надо думать?

– До этого не дойдет, – ответил Саймон.

Он подождал, пока Бернард запечатает пергамент и вручит его герольду.

– Если мадам Маргарет заговорит с тобой, – сказал Саймон герольду, – и станет расспрашивать, что я за человек, скажи ей, что я человек слова: что сказал, то и сделаю. Предыдущее письмо ты отдал ей в собственные руки?

– Да, милорд.

– Что она сказала?

– Ничего, сэр. Она удалилась со своими дворянами, закрыв лицо вуалью.

Саймон кивнул.

– Теперь иди.

Назад герольд вернулся, принеся лишь устное сообщение, которое сразу же наизусть и отчеканил:

– «Скажи милорду Бьювэллету, что мадам Маргарет, графиня де Бельреми готова встретиться с ним в своем замке, если он придет один, соблюдая условия перемирия».

– Одному – в эту западню? – воскликнул Джеффри.

– Это не западня, – сказал Саймон.

– Что? Ты веришь честному слову женщины?

– Нет, – недобро улыбнулся Саймон. – Но она не посмеет причинить мне вред или взять под стражу. Если я не вернусь через час, ты выведешь сэра Галледемэна и убьешь его перед замком. Потом, если я по-прежнему все еще никак не извещу о себе, ты должен будешь отдать город на разграбление, чтобы они там знали, что я не лгал им, и возьмешь замок приступом, уже не дожидаясь меня, потому что я буду убит.

– Что ты задумал? – спросил, пораженный, Джеффри. – В ее логове тебе сразу придет конец.

Саймон засмеялся.

– Неужели, ты думаешь, я так глуп? Попасть бы только в замок – и я сумею подавить ее дьявольскую волю, – сказал он, вставая. – В мое отсутствие останешься вместо меня, но помни – мои приказы должны быть выполнены.

Придя к себе на квартиру, Саймон застал Седрика лежащим на соломенном тюфяке и повествующим о своих славных приключениях Эдмунду, который развесил уши, чтобы лучше ловить каждое слово новоявленного героя. Увидев Саймона, оба вскочили на ноги.

Саймон придирчиво оглядел Седрика.

– Ты ранен?

– Ничего серьезного, сэр, – смутился Седрик, одна рука которого была перевязана.

– Лекарю показывал?

Седрик переступил с ноги на ногу.

– Нет, милорд. Я не стал. У лекаря было много дел с другими, а у меня и правда не рана, а царапина.

Саймон подошел к нему и снял с его руки повязку. «Царапина» оказалась глубокой, все еще вяло кровоточащей раной.

– Принеси воды и чистого полотна, – велел Саймон Эдмунду.

Мигом исполнив приказ, Эдмунд наблюдал, как быстро и спокойно Саймон промыл рану Седрика и снова перевязал ее. Бледный Седрик терпел, стиснув зубы. Что правда – то правда, Саймон не цацкался с ним и действовал решительно и грубовато.

– А теперь – в постель, – сказал Саймон, – и оставайся там. А ты, Эдмунд, принеси мой панцирь. Ты привел его в порядок?

– Да, милорд.

– Тогда неси его сюда и готовься в путь. Я иду в замок.

Седрик, уже было улегшийся на свое походное ложе, приподнялся на одном локте:

– Милорд!

Сверху на Седрика холодно взглянули неуступчивые глаза Саймона.

– В чем дело?

– Возьмите меня с собой!

– Со мной пойдет Эдмунд. А ты лежи и поправляйся.

– Но сэр!..

– Это будет тебе наказание за твой сегодняшний проступок, – непреклонно сказал Саймон.

– За что, милорд? Я не могу позволить вам идти в замок без…

– Позволить? Что это значит? Замолчи, Седрик, если не хочешь рассердить меня.

Глаза Седрика наполнились слезами.

– Милорд, можете наказать меня, как хотите, только возьмите меня с собой. Если… если с вами что-нибудь случится…

– Чем ты поможешь мне тогда? – язвительно спросил Саймон.

Седрик дрожащими пальцами вцепился в одеяло.

– Я… я… по крайней мере, я буду с вами. Если… если вас убьют, я… я…

– Заруби себе на носу, Седрик, со мной нелегко спорить, тебе лучше слушаться меня.

Седрик повернулся лицом к стене, не сказав больше ни слона, и молчал, пока Саймон не облачился в свои блестящие доспехи. Лишь тогда, обращаясь к Эдмунду, который перед выходом прихорашивался в своем зелено-красно-коричневом облачении, Седрик угрожающе прошептал:

– Если с милордом случится что-нибудь, тебе несдобровать…

Саймон вышел с весело блестящими глазами.

…И вот он в сопровождении Эдмунда въезжает на опущенный мост, а затем и на дорожку, ведущую к воротам замка Бельреми, минует ворота замка и спешивается во дворе, оставляя своего коня под присмотром Эдмунда. Оставшись без всякого сопровождения, он входит в замок следом за слугой.

Через пустой парадный зал слуга привел Саймона к самому входу в зал, где графиня обычно назначала аудиенции, отодвинул занавес и громогласно объявил:

– Милорд Бьювэллет!