Сбежавшее лето

— Наверное, он был ненормальный,— решил Кришна.

— Не знаю. По-моему, ему было просто тоскливо жить одному.

— Мне никогда не будет тоскливо,— заявил Кришна.— Когда начнет­ся учебный год, я останусь здесь один и буду отшельником.

— Лучше не напоминай,— застонал Саймон.

— Ты не любишь ходить в школу, Саймон?—засмеялся Кришна.

— А какой нормальный человек любит?—вмешалась Мэри.

Неудачная это тема для беседы, решила она. Саймон сразу стал задум­чивым, что было плохим признаком. Он ни разу не говорил, сколько сумеет пробыть на острове, и она у него не спрашивала. Пусть он и сейчас не думает об этом.

— А вы знаете, что орехи уже созрели?—спросила она.— Я видела утром. На большом дереве возле рябины.

Они знали, о каком дереве она говорит. Они знали каждое дерево, каж­дый куст. Остров был, наверное, в полмили длиной и в четверть мили шириной. Мальчики ни разу не покинули его, и каждое утро, когда она приходила, теперь уже бесстрашно балансируя на доске моста, Мэри ка­залось, что она входит в замок. Озеро было наполненным водой рвом, а грот — главной башней замка. Иногда они разжигали в главной пещере костер и смотрели, как от языков пламени меняется цвет ее хрустальных сводов.

В главной пещере было сыро, потому что через нее бежала вода, но в верхнем помещении, где спали Саймон с Кришной, было тепло и сухо. Пол они застелили засохшими стеблями кудрявого папоротника, от кото­рого шел сладковатый запах плесени.

Мэри завидовала тому, что они спят на таком чудесном ложе. Разве можно сравнить папоротник с простынями? Собственно говоря, пребыва­ние на острове было ни с чем не сравнимо. Когда вечером она возвраща­лась домой, ей казалось, что она из цветного фильма переходит в черно-белый...

— Ты, наверное, скучаешь, Мэри,— сказал дедушка.— Это уж я ви­новат, извини, пожалуйста.

У него от ревматизма болели колени, и он не мог купаться в море.

— Как назло,— ворчал он.— Лучшее лето за многие годы, а я сижу дома.

— А на пляже тебя хватил бы солнечный удар,— заметила тетя Элис.— Кроме того, там грязно от этого мазута.

— Мне тоже больше нравится в лесу,— сказала Мэри.

— В каком лесу? — нахмурился дедушка.

— А... Просто в лесу.

— Лес и пляж — это разные вещи. Что ты там делаешь, в лесу? С этим твоим приятелем... Как его фамилия? Трампер?

— Трампет,— поправила его тетя Элис.

— Ничего особенного,— ответила Мэри.— Просто гуляем.

— Как это просто гуляете? Каждый день ты уходишь из дому сразу же после завтрака, а возвращаешься к ужину. Чем вы там занимае­тесь?

Хорошо бы дедушка прекратил свои расспросы. Обычно он не совал нос в чужие дела, но из-за боли в ногах стал раздражительным.

— Мы собираем орехи,— ответила она.— И чернику...

Даже если бы она сказала ему правду, все равно было бы нелегко объ­яснить, чем они там занимаются. Один день похож на другой и тем не ме­нее сказочно иной...

— Оставь ее в покое, папа,— вмешалась тетя Элис.— Просто гу­лять — прекрасное занятие для человека в ее возрасте. Я тоже любила гулять в лесу. Больше, чем сидеть на пляже...

Она улыбнулась Мэри, словно у них была общая тайна.

— Ладно,— согласился дедушка.— Пусть будет так. Я старый ворчун. Раздражительный, обидчивый старик со скрипучими коленями. Не ста­новись старой, Мэри.

Мэри согласно закивала головой. Вот такому совету следовать нетруд­но. В эту секунду она была совершенно уверена, что всегда останется та­кой, какая есть, и что жизнь вокруг будет идти, не меняясь...

Они собрали всю чернику, что росла на острове.

— Еще немного осталось на тропинке,— сказала Мэри.— Прямо возле озера. Кусты там довольно высокие, но палкой можно достать.

— Те ягоды я хотел оставить маме,— покачал головой Саймон.— Перед школой я всегда собираю ей ягоды для варенья.

— Опять разговоры про школу? — рассердилась Мэри.

— Что это за листья?—удивился Кришна.

Листья были красновато-коричневые и хрустели, как пергамент.

— Ну и балда же ты! Это осень!—вздохнул Саймон.— Осенью ли­стья меняют цвет и опадают с деревьев.

— Сам ты балда! — отозвался Кришна и ткнул его кулаком в живот,— В Африке осени не бывает.

— Консервы на исходе,— объявил Саймон.— Нет больше фасоли, пер­сикового компота и супа из помидоров.

— Персиковый компот тяжелый,— отозвалась Мэри,— а фасоль и суп я могу принести.

— Еще нам нужна леска. Вчера вечером я сплел сетку для угрей и поставил возле дренажа, но шел дождь, и ее унесло.

— Вчера не было дождя,— возразила Мэри.

— Нет, был. Сегодня утром вся трава была мокрой.

— Это роса. Дождя не было.

Саймон посмотрел на ее упрямо стиснутые губы.