Сборник рассказов Survarium

– Но дети тут не при чем! Они должны получать знания!
– после запинки охотника, преподаватель почувствовал уверенность в себе.

– Считать тут все умеют, а твоя история «совка» или косинусы там не спасут, - он кивнул на окно, за которым открывался вид на луг и чернеющие вдали посадки. После небольшой паузы добавил:

– Aeternae veritates.

– Чо?
– не понял «учитель», познания в иностранных языках которого ограничива­лись знанием аббревиатур на пульте управления телевизора.

– Пошли, - кивнул еще раз девочки Петр, не обращая больше внимания на повержен­ного «учителя».

Без лишних слов, взяв со стола книгу, направилась к выходу. Бросив расстроенному преподавателю тихое «до свидания», она вышла из класса. Кивнув детям на прощание, вышел и охотник, закрыл за собой дверь.

На задней парте, два еще до «бума» не особо выдающихся ученика перешепнулись:

– Классный у Лизки батя.

– Ага.

Взяв прислоненную на лестничном пролете винтовку, в которой несведущий узнал бы СВД, но на самом деле являющуюся охотничьим карабином Беркут-3, без лишних слов он начал спускаться вниз.

– Куда мы идем, пап?
– спросила девочка, догоняя отца.

– Тут недалеко шастает стайка собак. Мутировавших, - уточнил он, чувствуя затыл­ком недоуменный взгляд дочери.
– Сегодня стрелять будешь ты.

Особой радости, к глубокому сожалению отца, у девочки это не вызвало. С другой стороны, он ее понимал: не женское это дело - воевать, но таковы времена. Когда во всем встречающемся мужском населении охотник видел лишь землепашцев да алкашей.

Навстречу им шли местные управляющие. Власть, надо сказать, поменяла привыч­ную форму и методы. Теперь у руля поселками стояли либо действительно авторитет­ные жители, либо те, за кем была физическая сила. Последние, как раз и управляли «Светлым».

– Петя, ты уходишь?
– председатель, гроза местных баб и мужиков, всегда заиски­вающе улыбался охотнику. Управляющий с помощью силы и признающий только силу, он также и боялся лишь силы. А охотник в глазах местных был самым, что ни на есть, сосредоточением силы. Как только он появился в поселке, председатель переполошил­ся, даже хотел убрать странного путника, от которого веяло угрозой его правлению. Но разобравшись, он успокоился - политика чужака не интересовала.

– Да, Митрич, свора объявилась в посадках.

– Ты и дочку потащишь?
– удивленно спросил Митрич. Похоже, такого он понять никак не мог.

– Лиза может за себя постоять.
– Охотник двинулся мимо председателя, давая понять, что разговор окончен. Выбирая места посуше, так как дожди последнюю неделю не были редкостью, он направился к основному выходу из деревни..

– Как же, позаботится она о себе...
– недобро прошептал Митрич, глядя вслед удаля­ющемуся подростку.
– Че она бы без тебя тут делала...

Разгулявшийся ветер трепал светлые волосы Лизы. Недостаточно длинные, чтобы забрать их в хвост, но и не короткие, чтобы не поддаваться ветру, они то лезли в глаза, то щекотали уши. Отец достал из наплечной сумки черную шапку и протянул девочке.

– Та самая?
– она радостно ухватила предложенную ей вещь.

– Да, счастливая, с Афганистана.

Она натянула ее на голову, но не удовлетворившись этим, дернула за бортики вниз. Шапка трансформировалась в маску с прорезями для глаз и рта. Похожая на карикатур­ное изображение террориста, которое любили рисовать совсем недавно, дочка радостно посмотрела на отца. В таком состоянии шапка ей была велика и прорези не сходились с расположением глаз Лизы. Поэтому она вернула шапке первозданный вид. Сложенные во много рядов бортики хорошо обхватывали голову и были ей впору.

Послышался далекий лай. Охотник бросил резкий взгляд в сторону посадок и при­сел, доставая бинокль. Развязывая небольшой туристический рюкзак, он начал задавать дочери вопросы:

– Какова эффективная дальность этой винтовки в дождливую погоду?

– Где-то 800 метров.

– На какую дистанцию можно стрелять без расчета баллистики?

– На 300 метров.

Достав потертый бинокль, он разглядывал ту сторону, откуда слышался лай. Заметив цель, он протянул винтовку девочке:

– Целься.

Та взяла теплое от отцовских рук оружие и прильнула глазом к оптическому прицелу.

– Видишь у того засохшего дерева? Что-то дерут.

Послышалось утвердительное сопение.

– Правильно, не отвечай и не сбивай дыхания. До них 600 метров. Упреждение два миль дота. Два мелких щенка и самка. Ты должна убить самку. Без нее с большой веро­ятностью мелочь сдохнет.

Девочка затаила дыхание, целясь в голову. Подняв перекрестие на два деления и выжидая, она слилась указательным пальцем со спусковым крючком винтовки. Самка что-то драла на земле, щенки вертелись рядом. Кого они поймали, видно не было, но девочка знала - стрелять надо только в поднятую голову. Звук выстрела, который дой­дет раньше, чем пуля поразит цель, заставит зверье встрепенуться и пуля пройдет ниже цели. Голова мутанта все не поднималась, видя это, Петр громко крикнул. Тут же все три морды уставились в их сторону. Грянул выстрел и перекрестие заволокло дымом, но по отцовскому восторженному цоканью языком, прозвучавшему через пару секунд, Лиза поняла - она попала.

Опустив оружие, девочка улыбалась. Пока отец разглядывал результат ее стрельбы в бинокль, сзади к ним подходил какой-то человек. Шел странно, как бы неуверенно. Как будто наступая на болотные кочки, но при этом, не пытаясь смотреть под ноги, он направлялся к ним.

– Пап!
– испуганно крикнула девочка изменившимся голосом. Что-то ужасное в этом человеке дало ей повод так запаниковать. В другое время отец бы отругал ее за несдер­жанность.

Обернувшись, Петр увидел то, на что среагировала девочка. Быстро сообразив, кто к ним подходит, он бросился между незнакомцем и дочерью. В руках, словно из воздуха, появился охотничий нож. Сделав резкий скачек к незваному гостю, нанести удар он не успел. Остановившись как вкопанный, он медленно повернулся к дочери. Увидев неес­

тественно закатившиеся глаза отца, она закричала. По полю к ним бежали два человека, что-то крича и размахивая руками.

Ее отец, дергано поднес нож лезвием к своей груди. Словно борясь с невидимкой, давящим на нож в попытках воткнуть его в сердце, руки охотника дрожали от напряже­ния. Стоящий за ее отцом человек выглянул из-за его широкой спины, и девочка в ужасе закричала еще сильнее - на человека ЭТО совсем не походило. Серая кожа, издали ка­завшаяся просто грязью на теле, была покрыта синими кровоподтеками, а глаза, покры­тые белой пленкой, походили на закатившиеся глаза ее отца.

Медленно нож вошел в грудь охотника, который даже не смог попятиться назад - невидимка победил. Вскинув винтовку и крича, девочка не успела выстрелить. В глазах потемнело и словно волной, ее накрыло чувство отчаянья. Она осталась одна. Одна на всем свете. Только она и сжатая в руках винтовка. Только голова и пуля. «Убей себя, убей», - кричало сознание. «Прекрати эти муки, ты никому не нужна», - била пульсом кровеносная система в мозг. Темнота начала заполняться багряно красным маревом.

«Нет», - сознание девочки вспыхнуло ярко-синим светом и опустившая уже винтов­ку, она выстрелила от бедра почти в упор, продырявив тварь насквозь. И так ослабеваю­щее наваждение тут же спало и девочка, без сил упала на мокрую траву. Закрывающиеся глаза заметили два темных пятна, пронесшихся мимо нее в сторону отца и раненого ей чудовища. Через пелену, теряя сознание, она услышала: