Сборник рассказов Survarium

Перекатившись, выхватил нож. Зверь, воспользовавшись тем, что я лежу, бросился вновь, но напоролся на мой ботинок и упал, дав мне возможность встать на ноги. Пе­редышка была не большой, оказавшись снова на ногах, зверь вновь бросился на меня и теперь с удвоенной силой. Вместо того, что бы ударить его ножом, я инстинктивно закрылся левой рукой, о чем и пожалел. Пес вцепился мне в предплечье, дикая боль пронзила руку. Я ударил ножом куда-то в район левого бока, хватка ослабла, и еще раз, пес отцепился и упал на землю. Живучий зараза. Зверь и не собирался сдаваться. Кровь стекала с его бока, но казалось, он ее не замечал.

Я стал в стойку и приготовился к броску. Но пес переиграл меня. Он дернулся, будто хотел прыгнуть и резко остановился, я взмахнул ножом на опережение, и оказался от­крытым, зверь бросился и со всей силы ударил меня головой. Из глаз сыпанули искры, а майка стала влажной. Пес попал мне точно в прострелянный бок. Я повалился на зем­лю, резкий спазм не давал вздохнуть. Наконец, я пересилил себя и сделал рывок, чтобы встать. Но зверь, видимо, считал, что мне этого делать не следует, и прыгнул на меня, целясь в горло. Чисто на рефлексах я выставил нож перед собой, и зверюга напоролось на него горлом. Теплая кровь хлестала из раны, обильно заливая лицо. Я скинул еще агонизирующий труп на землю и встал. Двое оставшихся псов, прижав уши, медленно отходили назад, затем развернулись и убежали проч.

– Это был честный бой! Прости, что так вышло, но сегодня не твой день!
– Я победил вожака в честной схватке и стая ушла!

Ноги задрожали, и я упал как подкошенный, запас сил практически иссяк. Если бы не схватка, то часок я бы еще протянул в бодром состоянии. Теперь же у меня есть в за­пасе максимум минут пятнадцать!

– Мда-уж... что же делать? Не подскажешь? Конечно, не подскажешь,... докатился, уже разговариваю с мертвыми собаками...

Я практически отчаялся, когда голову пронзила гениальная мысль. Поселение Край. Они же здесь не далеко. Эти фанатики, считающие лес живым и живущие типа в гар­монии с природой, могут помочь! Они хоть и чокнутые, но к чужакам относятся не враждебно, авось, да помогут. Но прежде, чем они мне помогут, следует дойти. Отсюда километра три на юг, немного по лесу придется идти, но по другому не выйдет.

Укушенная рука болела, но терпимо. Прошитая кевларом куртка спасла меня от оче­редной кровопотери, но синяки останутся.

Я снова отправился в путь. Без сил, без еды, раненый. Боль, вместе с ударами серд­ца пульсировала, отдаваясь в висках. Все тяжелее и тяжелее становилось переставлять ноги, но я шел, упорно, несмотря, ни на что, шел. Если умру сейчас, то все было зря, зря я цеплялся за жизнь, все было зря... я не сдамся!

Спустя полчаса я полностью обессилел. Перед глазами все плыло, сил не осталось, я рухнул на влажную от недавнего дождя землю. Загребая руками палую листву, я в бессилии скрипел зубами. Осознание собственной беспомощности было невыносимо... ведь я уже так близко...

Я в очередной раз сделал попытку подняться и замер, замер, глядя в одну точку. Мне получилось сесть на колени. Взглянул снова, и внутри что-то екнуло. Знаете, такое чув­ство, когда тебе вот-вот должны сообщить очень плохую новость, но вместо нее говорят, что все отлично?

Правее от опушки леса, где я чуть не потерял сознание, на небольшом пригорке сто­ял деревянный, грубо сколоченный крест. Я как одержимый пополз к нему. Осознание того, что спасение близко, прибавило сил. Достав нож, я начал копать.

Рыл землю я долго, пока не наткнулся на деревянную крышку гроба. Тот уже почти сгнил, и оторвать от гвоздей крышку не составило труда. В гробу лежал практически полностью истлевший труп, окружали его свертки из полиэтилена. Я достал их все, ра­зорвал пленку, вторую, третью... вот оно. Герметичный контейнер. Дрожащими руками я вскрыл его. Внутри лежал предмет похожий на мяч для регби, но меньше. Был он свет­ло голубого цвета с темно синими прожилками и в местах вкраплений излучал тусклое сияние. Это был артефакт. Я снял куртку, разорвал полностью пропитавшуюся кровью майку, резко сдавил арт и приложил к ране.

Далее начало происходить что-то такое, что находиться за гранью понимания. Я впервые видел этот артефакт в действии. После того как я его сдавил он стал мягче, а затем совсем растекся, и прилип к телу бесформенной кляксой. От кляксы по всему телу потянулись, серебристые нити, как паутинки, обвивая меня. В местах, где были синяки, порезы или даже шрамы, нити оставляли еще по одной кляксе. Когда паутина обвила мое тело полностью, нити исчезли, а кляксы начали впитываться в тело. Созерцание этого завораживающего действа прервала резка боль. Казалось, что тысячи раскаленных иголок пронзили тело. После нескольких секунд конвульсий я вновь потерял сознание.

Вы, наверное, сейчас подумали, что лучше бы я умер как мужчина, чем совершил кощунство и разграбил могилу?! Понимаю вас. При других обстоятельствах я именно так и сделал бы, если бы не одно НО.

В нашем новом мире есть традиция. Собраться по клану или же просто группа бро­дяг хоронят павшего товарища, как подобается. Они предают его земле, а вместе с ним все его снаряжение, и каждый на прощание кладет, что ни будь от себя. Осквернение мо­гил у нас не в почете. Но если кому-то из друзей погибшего срочно необходима помощь, то он может прийти, к могиле и взять необходимое.

Так погибшие даже после своей смерти могут еще раз помочь своим, еще живым товарищам.

В могиле, что я раскопал, лежал мой лучший друг, погибший в прошлом году, в одном опасном рейде. Мы тогда решились отправиться в заброшенную школу. Крайне опасное место. Со школой связана трагическая история. Группа беженцев забаррикади­ровалась на верхнем этаже, пытаясь спастись от мутировавших животных и птиц. Не­делю длилась осада. Продовольствие заканчивалось, они отправляли людей на поиски пищи, но ни один из них не вернулся.

Однажды утром их разбудил ужасный грохот - корневая система деревьев ломала бетонные плиты во дворе школы. Корни тянулись к местам, где люди держали оборону, разрушая стены и открывая проходы к ним. Полчища измененных животных врывались в проломы, защититься от них не было никакой возможности - не выжил никто...

Пять лет спустя разведка обнаружила эту школу, основательно заросшую мутиро­вавшей растительностью. Как выяснилось, здесь появились редкие аномалии, из арте­фактов которых можно было изготавливать медицинские препараты, ставящие на ноги полумертвых людей. А иногда в аномалиях попадались чудо-артефакты.

Один из таких нашел Андрей. «Живокост», редкий и очень ценный артефакт, он собирался сбыть его бродягам из Поселения Край, и зажить на полную катушку... не получилось. Мы нарвались на мародеров, завязался бой, и он закрыл меня от пули. Он пожертвовал собой, погибнув сразу... если бы его хотя бы ранило, с помощью артефак­тов мы бы поставили его на ноги, но судьба штука коварная...

Я открыл глаза, боли не было, не было вообще какого-либо дискомфорта. Тело на­полняла приятная легкость. Чувствовался прилив сил. Я задрал рукав на левой руке, следов от укусов не было, я приподнялся. Изумлению моему не было предела. На месте, где была огнестрельная рана, не было ничего! Даже шрама. Артефакт исцелил меня, а сам же исчез.