Сборник всяческих анекдотов

нескольких моих невест. Выбери, пожалуйста, свою, а остальные

верни мне".

– Товарищ капитан, рядовой Новак выпрыгнул из самолета без

парашюта!

– Как? Опять?!

Командир батальона австрийской армии описывает солдатам боевую

ситуация:

– Неприятель находится сзади от нас, слева, справа и впереди...

Уж теперь он от нас не скроется!..

– "Скорая помощь"?

– Да.

– Скажите, человек, который в шесть утра начинает трубить в

трубу и будит всех, нормален? Не могли бы вы прислать

санитаров?

– Адрес?

– Кайзерштрассе, двадцать. Казарма.

Маршал со свитой обходит строй авиа полка. Ему поочередно

представляются командиры эскадрилий. В конце строя стоит

лейтенант с тремя солдатами:

– Товарищ маршал! Командир танкового корпуса - лейтенант

Сендерушкин!

– !? Положение спасает адъютант.

– Шутит, он товарищ маршал. Тут танк прислали для охраны

аэродрома. Все разворовали - один корпус остался.

Солдат получает письмо из дома. Когда он открывает конверт,

из него выпадает чистый лист бумаги.

– Перед самым уходом в армию поссорился с невестой. И с тех пор

мы не разговариваем, - объясняет солдат удивленным товарищам.

Идет генерал. Навстречу три солдата.

Генерал:

– Стой!

Солдаты дружно останавливаются.

Генерал:

– Молодцы! Как фамилии?

– Иванов, Петров, Сидоров!

– Что, братья?

– Никак нет, товарищ генерал, однофамильцы.

– Ефрейтор Унтершвайн, о чем вы мечтаете в эту морозную ночь?

О сытой пище? О наградах?

– О веревке мечтаю.

– Зачем она вам?!

– Не для меня, для фюрера.

– Фриц, что такое для арийца партия фюрера?

– Родная мать, герр обер - лейтенант.

– А фюрер?

– Родной отец, герр обер - лейтенант.

– А что бы ты желал сделать для них?

– Остаться круглым сиротой!

– Что ты делаешь здесь, Михель?

– Наблюдаю, откуда русские наступать будут.

– А зачем тебе это знать?

– Чтобы предупредить своих, в какую сторону бежать.

– Вили Джонсон, почему разбежалось ваше отделение?

– Но вы же сами, господин полковник, сказали им: "Действуйте как

на войне! " Вот они и действуют.

Вот вы говорите: радиация, радиация. Некоторые моряки, например,

годами не выходят из подводных лодок, а между тем их жены рожают

нормальных здоровых детей.

Сидел солдат-истопник в кочегарке. Жарко. Скучно. Дай, думает,

родителям письмо напишу, порадую стариков, расскажу им про

ратные армейские будни. Взял листок бумаги, подпалил его по

углам и начал: "Здравствуйте, мои дорогие, письмо пишу из

горящего танка..."

В ротной стенной газете в заметке описывался такой эпизод:

Пулемет смолк, кончились патроны.

– Но вы же комсомолец, - призывно обратился комсорг к

пулеметчику. И пулемет снова яростно застрочил...

На балу молодой артиллерийский офицер танцует с очаровательной

юной красавицей.

– Скажите, поручик, а как делают пушки?

– О, мадмуазель, очень просто, - отвечает офицер, - берется дыра

и обливается медью.

– За что вас списали с подлодки?

– Я спал с открытым окном.

– Стой, кто идет?

– Свои, с бутылкой!

– Свои, проходи! Бутылка, стой!

– Смотри, какая страшная рожа намалевана на носу этого

бомбардировщика.

– Тихо! Это сам командир полка высунулся из кабины!

– Зачем мне изучать автомат? Служить-то буду поваром!

– Во - первых, штыком можно чистить картошку. А во - вторых, если

ты хреновый повар, автомат тебя спасет от гнева товарищей по

оружию.

Дождь. Грязь. Генерал едет в армию.

По дороге видит застрявший грузовик своей части.

Ну ладно так и быть - надо помочь. Вылезли с шофером

стали толкать. Извозились в грязи, но грузовик вытолкнули.

Генерал, вытирая пот и пожимая руку шоферу грузовика, говорит:

– Тяжелый однако.

– Да, отвечает тот.
– У меня там рота дембелей домой едет.

Полковник. (Начальнику столовой):

– Ну когда же в нашей столовой будут нормальные человеческие

яйца.

Поспорил Горбачев с Рейгангом, чья армия самая ленивая. Приезжают

в Америку:

– Кто у нас самый ленивый, выйти из строя?!

Вся армия сделала два шага вперед. Приезжают в СССР. Горбачев

спрашивает у армии:

– Кто самый ленивый, выйти из строя!

Вся армия стоит, а два рядовых говорят между собой:

– Вась, пошли, что ль?

– Ты че, охренел, в такую даль переться.

– Сколько?
– весело спрашивает молодой солдат у симпатичной

девицы, стоящей в дверях небольшого отдельчика на улице Коллин,

вблизи площади Пигаль.

– Пятьдесят франков...

– С удовольствием!

– А, с удовольствием? Тогда сто франков!

Рота была готова к атаке, и бывалый сержант заметил, что у одного

новобранца нервы явно сдали. Он был бледен, зубы стучали, а

коленки выделывали совсем непонятные фигуры.

– Томпкин, - сержант употребил несколько "вдохновляющих"

выражений, - это ты трясешься или твоя подлая шкура?

– Нет, нет, сержант, это трясусь я, но не за себя, а за

противника, который еще не знает, что я уже здесь!

Девушка получила письмо от своего приятеля, который служил где-то

возле Фолклендских островов. В конверте вместо письма она