Счастье - обман

Отъезд назначили на утро следующего дня. Рина долго ворочалась в кровати в поисках удобного положения. Очень хотелось лечь на живот, но пока не родила, она не могла себе этого позволить. Укладываясь то на левый, то на правый бок, женщина пыталась заснуть, увы, даже лёгкая дрёма не приходила. Королева думала о муже, о том, как он обрадуется её возвращению из паломничества. Пожурит за непослушание, но простит ради будущего сына.

Голос, потревоживший мёртвую тишину, напугал. Рина подняла голову и спросила:

— Кто здесь?

Монахини до этих пор не беспокоили гостью по ночам. Их и было-то здесь не больше двадцати, да человек пять послушниц. Как правило, все они были заняты повседневными трудами и молитвой. Обычно в келью Рины заходил либо лекарь, либо деверь, но голос был женский и довольно громкий:

— Если хочешь жить, оденься и поднимись по тропе до скита.

Хочет ли она жить? Что за глупости! Разумеется, теперь, когда она ждёт сына, лишь одно желание может владеть ей: сохранить ребёнка и принести его мужу. Не тратя время на раздумья, королева встала, зажгла светильник и осмотрелась. Ни в комнате, ни в коридоре никого не было. В доме стояла блаженная тишина: ни скрипа, ни шороха, ни песни сверчка.

— Всё равно не спится, — сказала себе Рина, — выйду, подышу.

Она надела широкое платье из плотной шерстяной ткани, набросила шаль, обулась в широкие, подаренные местным сапожником ботинки. Изящества в этой обуви не было, но толстая подошва хорошо защищала ногу от каменистой почвы. Шерстяной носок немного кололся, зато дарил приятное тепло и позволял плотно затянуть шнуровку. Одевшись, женщина постояла, чтобы отдышаться. Служанки бы ей не помешали, следовало ослушаться деверя и взять с собой гувернанток. Но теперь поздно сожалеть об этом упущении. Скоро она вернётся во дворец, и вокруг неё опять будут скакать все и вся.

Захватив переносную лампу, королева прошла по коридору и остановилась на крыльце. Небо, усыпанное яркими крупными звёздами, вызвало восторг. Как можно спать и не видеть этой красоты?!

— Иди! — повелела невидимая незнакомка. — У тебя мало времени!

Мало времени до чего? В груди затрепыхалась испуганная птица. Не рассуждая и не ища глазами источник звука, Рина спустилась по ступеням и пошагала по тропе, ведущей в гору. Королеве рассказали о том, что в стоящем на перевале ските время от времени для сугубой молитвы уединяются схимницы. Побывать там до сих пор не пришлось. К бревенчатому дому с двухскатной крышей вела узкая выложенная гладкими камнями дорожка. Перилл не предусмотрели, беременная женщина быстро устала, но упорно продолжала подниматься, позволяя себе небольшие передышки, если по пути попадался удобный камень, чтобы присесть. Цели она достигла в тот момент, когда розовые лучи тронули снега ближайшей вершины на востоке от монастыря.

Прежде чем войти в дом, осмотрелась. В трёх шагах от стены площадка обрывалась. Внизу уже можно было рассмотреть и монастырские постройки, и плотину, по которой предстояло проехать сегодня, и ровную, как отполированный поднос, гладь водохранилища. Оно располагалось прямо над плато, приютившим монахинь, дорога с плотины небольшой дугой вела вниз. Рина вспомнила ощущения, испытанные в карете, и вздохнула: хорошо, что на обратном пути не будет видно этого страшного обрыва.

Отдышавшись и налюбовавшись видом, королева задумалась о голосе, что позвал её сюда. Кто это мог быть? Зачем незнакомка привела её в скит? Быть может, нужно помолиться одной, без поддержки монахинь? Она уже хотела войти в дом и посмотреть, есть ли там образ почитаемой ею Щедрой Благи, как почувствовала дрожание почвы.

Плотина, ещё недавно казавшаяся прочным сооружением, разлеталась по брёвнам и булыжникам. Всё происходило так медленно, что Рина успела рассмотреть каждую деталь. Вцепившись в наброшенную на плечи шаль, женщина распахнула глаза и раскрыла рот в беззвучном крике. Беда! Трагедия!

Освобождённые воды хлынули на монастырь. Двухэтажные здания и утлые сараи, скотный двор и просторный храм — всё сметал с плато мутный поток.

Никаких шансов не было у тех, кто оставался в монастыре в этот час. Все до одного человека сверглись вместе с разрушенными зданиями в глубокое ущелье. Рассветный час летнего дня должен был стать последним для Рины Майс, беременной наследником династии, если бы не зов, услышанный и принятый ею этой ночью.

13

Шум лившейся воды, треск ломавшихся стен и крыш приглушало расстояние, эхо принесло его отголоски, заставив королеву дрожать от ужаса. Она долго стояла, комкая шаль и глядя вниз. В грязном, казавшимся липким потоке то там, то здесь выныривали брёвна, обломки штакетника, овечьи спины и головы. Сознание отказывалось воспринимать увиденное. Дитя, чувствуя волнение матери, заворочалось в животе, заставив Рину очнуться.

— О Щедрая! Это ты спасла меня и моего сына! — воскликнула она со слезами в голосе. Ничуть не сомневаясь, что ночью слышала голос богини, королева бросилась к дому — упасть на колени перед иконами.

 Ноги гудели — сказывался долгий подъём по неудобной тропе, королева пошатывалась от усталости — бессонная ночь и шок. Схватилась за перильца, другой рукой потянулась, чтобы толкнуть дверь, но та распахнулась сама. В проёме, окутанный густым дымом кадильницы, стоял деверь.

— Рина? Нуар? — воскликнули они одновременно.

Королева стала оседать — колени подвели. Мужчина успел подхватить её и помог войти в дом. Он повесил кадильницу на крюк и, уже двумя руками поддерживая невестку, довёл до лавки.

— Как вы сюда попали, ваше величество? — зачерпнул кружкой воду из стоявшей в углу лохани и поднёс к губам королевы.

— Меня позвал голос. А ты? — спросила она, прежде чем сделать глоток.

Нуар передал кружку и отошёл к соседней лавке. Сел, поддёрнув рясу. Женщина разглядела, что под ней брюки из прочной ткани, а ботинки на толстой подошве, скорее всего, пошиты тем же мастером, что и её. Она пила безвкусную воду маленькими глотками и поглаживала живот, словно пытаясь успокоить дитя, толкавшееся пуще прежнего. В избе из-за кадильного дыма было трудно дышать. Маленькое окно пропускало мало света, а лампады не могли развеять сумрак. Деверь молчал, королева ждала, строя предположения: Нуар поднялся в скит для молитвы? Быть может, ему тоже слышался голос? Знает ли он о случившейся в монастыре трагедии? В окно ничего не видно, а из дома он не выходил, выглянул и сразу встретил её.

— Я ночевал в деревне за перевалом. В женском монастыре, знаешь ли, не принято оставаться мужчинам.

— А лекарь? — удивилась Рина, впервые услышав о том, что Нуар покидал монастырь по ночам.

— Мы оба уходили. Сегодня его попросили осмотреть больного, поэтому я вернулся один. Так зачем ты сюда полезла, разлюбезная невестка? Не страшно было?

Королева с громким стуком поставила кружку на лавку рядом с собой и двумя руками обхватила живот. Мышцы напряглись и заныли.

— Внизу страшнее было бы, — простонала Рина и прикрыла веки, вслушиваясь в происходящее с ней. Схватки? Так рано? Она прислонила затылок к деревянной стене и мысленно обратилась к Щедрой Благе, умоляя сохранить ребёнка. Ещё слишком рано. Неужели сыну суждено родиться не в дворцовых покоях, а в дальнем скиту на перевале, неподалёку от места гибели десятка людей? А принимать его будет не опытная акушерка, а дядька-монах? Послышались осторожные шаги, Нуар вышел на крыльцо. Рина сидела, боясь шелохнуться и шептала: — «Мальчик мой, не торопись, позволь маме спуститься в долину. Там люди… деревня… лекарь. Наверняка найдётся повитуха».

Слёзы катились по щекам, оставляя холодные дорожки, сил поднять руку и смахнуть их не было. Продолжая обнимать живот, королева сидела и молилась. Чу? Будто шептал кто-то… человек ли… дух… ветер…

— Иди. Всё будет хорошо.

Сразу стало спокойнее. Богиня не оставляет их с малышом, она рядом. Открыв глаза и посмотрев на дрожащий огонёк лампады, Рина поднялась и, ступая как по молодому льду, направилась к двери. Нуар стоял на крыльце и с задумчивым видом изучал разрушенную плотину, оттуда водопадом хлестали сверкавшие на солнце струи. Уровень заметно упал, скоро вместо чистейшего озера останется тонкий ручеёк на тёмных камнях. Трубы, подводившие воду в деревню, высохнут, жителям придётся молить богов о ниспослании дождей, иначе урожай в этом году погибнет.