Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Счастье в 50. Драмы больше нет
Шрифт:

Укрыв меня пледом из альпаки, он садится рядом и осторожно обнимает меня за плечи.

Я согреваюсь в его тёплых и надёжных руках и немного успокаиваюсь.

– Я так устала… Так устала.., – выдыхаю, зажимая слезы в себе.

– Знаю, милая!

Обменявшись этими фразами, мы молчим. Но…

В этой тишине – больше понимания, чем в тысячах слов.

И Назар не уходит. Он остаётся. И эта ночь, полная целомудренной нежности, становится для меня началом чего-то нового.

– Муза, ты не одна, – слышу, засыпая его тихий, но такой родной голос. – Я с тобой. Все будет хорошо.

И я верю. Впервые за долгое время –

верю.

Глава 38

Просыпаюсь с ощущением колокольного перезвона в моей голове и с чувством, что по мне проехал асфальтовый каток.

Глаза слипаются, веки тяжелые, словно свинцовые ставни.

Лежу. Даю себе время найти внутренний баланс. Но…

Мое сознание тут же подкидывает обрывки вчерашнего кошмара.

Денис. Пьяный. Его голос, злобный, хриплый, как скрип ржавых качелей: “Ты шлюха! Этот ребёнок – не мой!”

Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, будто пытаюсь физически выдавить из себя эту мерзость. Но…

Воспоминания не уходят. Они разворачиваются в моем мозгу картинками и собираются в киноленту.

Ошарашенная секретарь Катерина. Ее голос дрожит. Пальцы нервно теребят край блузки.

– Муза Анатольевна, там… Денис Борисович пришёл. И он… Знаете, он не в себе…

Сердце замирает. Вздрагиваю. В голове всего одно слово: “Ужас…”

Услышав от Катерины, что Карпович пьян и агрессивен, комкаю салфетку так, что пальцы белеют. Поднимаюсь со стула.

Понимаю: не могу позволить Денису опозорить меня перед коллективом и гостями.

Успокаиваю Катерину, что разберусь. Стараюсь звучать уверенно. Но…

Внутри меня цунами истерики. И только одно желание, провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть Дениса в таком состоянии.

Вздохнув, с мыслью: “Я сильная!” – выхожу в фойе.

Потом несутся кадры на быстрой прокрутке.

Сообщение от Назара. Мой ответ.

Карпович с походкой человека с проблемами вестибулярного аппарата. Его глаза мутные, будто затянутые пеленой.

Подойдя ближе к нему меня обдает тошнотворная волна перегара и дешёвого парфюма.

Денис корчит противные гримасы. Голосом, который звучит, как гвоздь по стеклу, начинает меня обвинять в том, что корпоратив компании проходит без хозяина клиники – без него.

Напоминаю, что он всего лишь один из соучредителей. И на корпоративы сотрудников его никто не обязан приглашать.

Денис злобно фыркает, отодвигает меня в сторону и пошатываясь, проходит в зал.

Пытаюсь сохранять спокойствие, но внутри всё кипит, потому как Карпович ведёт себя отвратительно: хлещет виски бокалами, будто это вода, громко смеется, отпускает скабрезные шутки.

Присутствующие обращают на него внимание, косятся и перешептываются.

Для

меня все это ужасно и омерзительно, потому что такого за все тридцать лет нашей жизни не было никогда.

Вишенкой на торте становятся публичные оскорбления Дениса в мой адрес:

– Муза! Ты шлюха! Этот ребёнок – не мой!

В момент, когда прозвучали эти мерзкие несколько слов, в огромном зале повисла тишина, словно всё замерло.

Дальше вижу нарезку кадров с Орловым. Он в дверях. Заходит в зал. Берет Карповича за шкирку. Тащит его, как безвольную куклу на выход.

Денис – пьяный, неуклюжий – лезет в драку. Орлов одним движением отправляет его на пол.

Слышу слова Назара моему еще пока не бывшему мужу:

– Ты – ничтожество. У тебя была такая женщина. И ты… Ты её потерял. И ребёнка своего тоже не достоин.

На меня накатывает микс противоречивых эмоций.

С одной стороны мне безмерно приятно, что Орлов как настоящий мужчина встал на мою защиту.

С другой стороны на меня накатывает вселенская боль от понимания: можно жить с человеком, делить с ним хлеб, рожать детей, – но не знать его и не замечать внешние червоточины и его душевную гниль.

И дело даже не слепости влюбленной женщины. Нет!

Просто гнильца она же с годами разрастается вместе с нелюбовью, которая была в человеке изначально…

Как сказала Лена: “Денис, выбрал тебя только из соображений прагматизма. Потому что он прекрасно понимал свою профессиональную бездарность. Без тебя, Муза, Карп никогда бы не стал тем, кем он сейчас является. И ты, может и не в курсе, но с подачи Карповича рухнул не один бизнес у хороших людей. Помни об этом и будь аккуратна!”

Слова подруги возвращают меня в реальность. Воспоминания тают, и я снова чувствую адскую тяжесть в голове. Но…

Тут же вспоминаю Назара – как он по моей просьбе остался у меня, как укрыл меня пледом, как его голос, тёплый и спокойный, шептал:“Не переживай, Муза. Всё хорошо. А станет ещё лучше. Малышка родится здоровой, я буду рядом. Помогу во всём. Только не гони меня от себя. У нас всё получится. Ты вдохнула в меня жизнь…С тобой я снова стал живым…”

Слыша голос Орлова, улыбаюсь сквозь головную боль, но тут же морщусь от ощущения саднения в горле, будто его натёрли наждачкой.

Усилием воли открываю глаза и понимаю: лежу не на диване, а в гостевой спальне на первом этаже.

А еще вижу, что на мне нет вечернего платья, бюстгальтера и чулок – только тонкий махровый халат.

В мозгу пролетает неприятная мне мысль:“Что мы не столько близко знакомы с Назаром, чтобы я могла раздеться до нижнего белья…”

Меня это смущает. И настораживает. Но…

Думать мне об этом сложно, потому что голова раскалывается, во рту – как в пустыне. Поворачиваюсь к окну – за шторами уже светло.

Поделиться с друзьями: