Счастливчик

– - В курсе.

– - Здорово!
– - делится впечатлениями.
– - Можно не делать уроки и слазить на крышу, пока никто не видит.

– - На крышу?
– - переспрашиваю недоуменно. Тянусь к пище и чертыхаюсь -- впопыхах взял ненавистную овсянку.
– - А что там интересного?

Гай смотрит на меня, будто я сказал неслыханную глупость.

– - Видно все. Интересно.

Учитывая, что здание одноэтажное, сомневаюсь, что с крыши открывается такой уж впечатляющий вид.

– - Если сегодня такой же ветер, как вчера, -- высказываюсь, -- тебя оттуда сдует.

– - Может, -- неожиданно серьезно кивает мальчишка, -- но я острожен. Главное -- зацепиться пряжкой за крышку люка и не выпускать ремень из рук.

Смеюсь. Да уж, за такие выкрутасы не только Изабелла не погладила бы по головке, но и любая здравомыслящая мать.

Гай ловит мой взгляд и обиженно дует губы.

– - Считаешь, я маленький и занимаюсь дурью?

Ну конечно, маленький. Какой же еще?

Пожимаю плечами.

– - Кто ж не мается дурью в твоем возрасте?
– - вздыхаю.
– - Да и в моем тоже.

Сколько дуростей я успел натворить за какой-то месяц каникул? Уж точно не мне читать ему нравоучения.

– - А ты чем занимался в моем возрасте?
– - интересуется, жуя уже третью по счету булку -- отрывается ребенок, пока мать не видит.

– - А сколько тебе?

– - Десять, -- гордо.

Хмыкаю, подбираю слова.

– - Я-то...
– - тяну, не уверен, что ему следует знать, что я творил на самом деле.

Вряд ли правда пойдет ему на пользу. В десять я в очередной раз подорвал крыло нашего дома, после чего стали следить, чтобы мне в руки не попало ничего, из чего можно было бы собрать бомбу, и я перешел на флайеры. Естественно, ни о каких водительских правах еще не могло идти и речи, но это не мешало мне ежедневно угонять из-под носа охраны летательный аппарат, чтобы полетать за городом. Бедные парни Рикардо каждый день меняли в гараже электронный замок в надежде, что новый мне взломать не удастся. Удавалось. Отчаявшись, они повесили на дверь гаража обычный тяжелый замок с ключом. Наивные, отмычками я тоже пользовался неплохо. Закончилось тем, что у двери выставили пост охраны. Иногда, когда дежурил кто-то новенький, мне все равно удавалось заговорить ему зубы и пробраться в гараж, но ребята быстро сориентировались и новеньких к нам больше не посылали.

– - Уроки делал, -- вру.

– - Ага, как же, -- и не думает верить.

Умный малый.

– - Ладно, -- сдаюсь, -- не так уж рьяно я их и делал. Но учился хорошо, -- не забываю добавить, что, кстати, чистая правда.
– - А с крышей ты бы поосторожнее. С крыши я падал, и это не очень приятно, -- и это не говоря о том, что у нас два этажа, и если бы не куст, на который мне повезло приземлиться...

– - Ушибся?
– - Гай делает большие глаза.

– - Поломался, -- смеюсь.
– - Сломал ногу в двух местах. Потом два месяца на костылях.

Кажется, мальчик и дышит-то через раз, смотрит на меня во все глаза, словно пытаясь понять, вру я или нет. Не вру. До четырнадцати лет я только и делал, что калечился. А потом увлекся программированием, и покалечить меня уже жаждал Рикардо, потому что я начал взламывать всевозможные базы данных. Мне же нужно было тренироваться, верно? А какой смысл взламывать то, что может любой дурак?

Гай передергивает плечами, совсем как Изабелла.

– - Пожалуй, не пойду на крышу, -- решает.
– - Подожду, когда ветер будет потише. Сейчас на неделю точно закружило.

Надо же, перспектива провести ближайшие недели на костылях ему не понравилась. И правда умный мальчишка. На меня в его возрасте не действовали ни чужие примеры, ни уговоры.

Гай сосредоточенно доедает булочку, глазея по сторонам, видимо, придумывает новый план времяпрепровождения.

– - Александр, а ты чем сегодня займешься?
– - резко поворачивается ко мне.

Инстинктивно морщусь от такого обращения. Ну, какой из меня Александр?

– - Пока не придумал, -- ухожу от ответа. Мальчик мне нравится, но у меня нет никакой уверенности в том, что он не позвонит Изабелле и не расскажет, что я снова собрался в барак для рабочих.
– - Знаешь что, -- перевожу тему.
– - Александром меня зовут только по паспорту, ну и маме твоей так нравится. Может, ты будешь и дальше звать меня Тайлером?

Прищуривается.

– - По фамилии?

Киваю.

– - Я привык. Видишь ли, для меня Александр Тайлер -- это мой отец.

– - Ааа, -- Гай пытается придать своему лицу понимающе выражение, но выходит не очень.
– - А как зовут тебя дома?

– - Лаки.

Ожидаю, что он рассмеется, но мальчик продолжает серьезно смотреть на меня.

– - Лаки? А что это значит?

– - Счастливчик -- на одном из старых языков Земли.

– - Ааа, -- повторяет, потом расплывается в улыбке. Точно, Земля же -- его мечта.
– - Здорово! А можно я тоже буду звать тебя так?

– - Можно, -- разрешаю.
– - Но пусть это будет наш с тобой секрет. Не говори маме, хорошо?

Между его бровей появляется морщинка, он не понимает причин такой конспирации (да я и сам, если честно, не понимаю, но не хочу, чтобы Изабелла использовала мое "домашнее" имя), но кивает.

– - Ладно, -- обещает.
– - Я тебя не выдам, -- заодно и проверим, умеет ли мой брат держать язык за зубами.

Люди заканчивают завтрак и начинают покидать столовую. У них свои дела, а Гай явно не горит желанием приниматься за уроки, поэтому никуда не торопится. Да и мне нет смысла пороть горячку -- пусть все разойдутся по своим рабочим местам и забудут о моем существовании.

– - А Александр Тайлер, твой отец, -- снова заговаривает мальчик, -- это тот самый Александр Тайлер, герой Карамеданской войны?

– - Ага, -- моя овсянка уже совершенно остыла, отставляю тарелку, тянусь к чаю.
– - Только не говори, что ты тоже смотрел "Месть во имя любви"?

– - Смотрел, конечно, -- отвечает с таким видом, будто сей шедевр кинематографа он не мог не пропустить.
– - Только актер в этом фильме совсем не похож на настоящего Александра Тайлера.

Замираю с кружкой у лица.

– - Откуда ты знаешь? Хрониками, что ли, интересовался?

– - Да нет же, -- отмахивается Гай, тоже потянувшись к своему напитку, -- у мамы в комнате на стене висит его фото.

Мне требуется несколько секунд, чтобы в полной мере осознать смысл последней фразы.

– - Что у нее на стене?
– - переспрашиваю, выходит как-то придушенно.

Осторожно возвращаю кружку на стол, пока не опрокинул на себя ее содержимое.

– - Фото Александра Тайлера, -- отвечает уверенно, точно не сочиняет.
– - Я ее спрашивал, кто это, вот она и сказала, что это герой Карамеданской войны. Я как раз тогда и заинтересовался "Местью во имя любви", было интересно, что там за герой такой... Ой, -- закрывает рот ладошкой, сообразив, что не слишком лестно отзывается о моем отце.

– - Ничего, -- прощаю.

– - Ну, и вот, -- продолжает, успокоившись.
– - Я только не знал, что они были лично знакомы, она и словом не обмолвилась. Думаю, даже папа не знал.

Она повесила на стенку фото моего отца при живом новом муже? У меня челюсть отвисает от таких новостей. Дурдом.

Да что же не так было с папой, что он так действовал на женщин? Морган, так и не наладившая личную жизнь даже спустя тринадцать лет со дня его смерти. Изабелла, семнадцать лет любующаяся на его фотографию. Это же ненормально, честное слово.