Счастливчик
Шрифт:
Вилли все еще топчется поблизости. Похоже, ему скучно.
А у меня ни черта не получается. Дурацкий хрупкий синерил. Неужели Изабелла права, и ничто не способно заменить на рудниках человека?
Нет уж, не верю.
Решаю передохнуть. Откладываю маркер, поднимаю голову. Вилли прохаживается рядом туда-сюда, но больше не пытается вступать со мной в разговор.
— Вилли, — окликаю его сам.
Удивленно вскидывает брови, но подходит.
Смотрю на него снизу вверх (настолько вымотался, что даже встать лень), с такого положения он кажется еще больше,
— Тебе нравится твоя работа, Вилли? — спрашиваю.
Удивляется еще больше.
— С чего такой вопрос?
Развожу руками в воздухе.
— А почему бы и нет? Ну, так нравится? Как ты попал на Пандору?
Я просто пытаюсь понять, как они все тут оказались. Мила, Нина, Вилли… Наверняка, среди работающих здесь людей найдется еще много хороших людей. Но как их совесть уживается с тем фактом, что их работодатели используют рабский труд?
Вилли вздыхает.
— Как-как… Молодой был, вот и польстился.
Молодой? Ему и сейчас не больше двадцати пяти на вид.
— Много предложили? — догадываюсь.
Морщится, нехотя кивает.
— Больше, чем я мог бы тогда рассчитывать.
Он замолкает. Жду продолжения, но так и не дожидаюсь. Кажется, Вилли собирается отойти.
— И как? — снова заговариваю. — Нравится?
— Не худшая из работ, — бурчит и отворачивается.
— А покидать планету тебе можно? — не отстаю. — Тут тратить-то заработанные деньги не на что.
В какой-то момент мне кажется, он не ответит. Стоит, раздумывает. Скорее всего, прикидывает, насколько секретной информацией я интересуюсь.
— Раз в три года — по контракту, — все-таки отвечает.
О, значит, они тут не пленники. Языками не чешут, никому не рассказывают о месте своего заработка — и добро пожаловать домой на Пандору, вот вам премия.
— И насколько лет твой контракт?
— На десять. Еще три. Не будешь дурить, и тебя выпустят за пределы планеты через пару лет.
Пара лет — ага, то, о чем я мечтал.
Вздыхаю, ерошу волосы на затылке, потом тру глаза.
— Не дурю я, не дурю, — заверяю. — Ладно, ты извини за вопросы, просто надо было отвлечься, — поднимаю маркер с пола.
— Ничего, — бормочет в ответ.
Не обиделся — и то хорошо. И правда, чего я пристал к человеку?
Но Вилли все еще топчется рядом, не уходит.
Поднимаю голову, усмехаюсь.
— Да говори ты уже, — бросаю взгляд в сторону выхода: второго охранника не видать. — Нас никто не слышит.
Вилли переступает с ноги на ногу, будто решается что-то сказать. Еще интереснее.
— Я так и не сказал, — наконец говорит. — Спасибо, что вытащил с рудников. Я твой должник.
Вообще-то, это была просьба Нины, и сделал я это исключительно для нее. Собственно, до этого я не выделял Вилли из общей массы бритоголовых охранников. Но взыскать с него долг — заманчивая идея.
Смеюсь.
— А можно узнать, на что распространяется твой долг? — Вилли тут же напрягается. — Поможешь мне сбежать с Пандоры?
— Нет, — категоричное и даже испуганное.
Кто бы сомневался.
—
Дашь мне оружие?— Нет.
— Поможешь угнать корабль?
— Нет.
— Ну, хотя бы флайер? — молитвенно складываю руки.
— Не… — начинает, но, наконец, понимает, что я над ним издеваюсь. — Да иди ты, — обижается впервые за время нашего с ним общения.
Было б куда идти, пошел бы. Эх.
А с Вилли портить отношения не стоит, это да.
— Спасибо, — говорю уже серьезно. — Обещаю, когда я потребую с тебя твой должок, то попрошу то, за что тебя не станут расстреливать.
Вилли кивает и решает пойти поискать своего напарника. Кажется, мне удалось надолго отбить у него охоту со мной разговаривать. Тем не менее от долга он не отказался.
Нужно подумать, что у него попросить. Любая помощь может пригодиться.
— Как успехи? — спрашивает Изабелла за завтраком.
Она улыбается, выглядит довольной.
В отличие от Вилли, Изабелла все эти дни делает вид, что не замечает моей усталости, выжидает, когда я сам признаю, что много на себя взял и не справлюсь. Черта с два.
Улыбаюсь.
— Успехи есть, — заверяю.
Гай молча ест свою порцию и только время от времени бросает в нашу сторону заинтересованные взгляды, но не вмешивается, понимая, что разговор о чем-то серьезном.
Изабелла постукивает красными блестящими ногтями по столешнице, смотрит пристально.
— Алекс, — с некоторых пор она зовет меня именно так, — выше головы не прыгнешь. Через три дня мне нужно снова на базу. Я могу сказать руководству, что мой сын погорячился. Все посмеются, и мы расторгнем сделку…
— Нет, — обрываю.
— Твой энтузиазм похвален, но…
— Я справлюсь, — снова перебиваю.
Изабелла морщится, будто съела лимон, но не напоминает, что перебивать невежливо.
— Хорошо, — разрешает милостиво. — Развлекайся.
Не верит, ни капли не верит. Должно быть, именно поэтому так легко согласилась.
Пусть не верит, переживу. Лишь бы получилось.
— Мне нужно на рудник, — говорю через некоторое время.
Притихший Гай с любопытством вскидывает голову.
Изабелла изгибает бровь.
— Мы так не договаривались, — напоминает.
— Мне нужно поближе познакомиться с процессом добычи синерила, — настаиваю. — Без этого ничего не получится.
Выражение ее лица без слов говорит: "Можно подумать, так получится". Но, похоже, так же, как и я пока решил вести себя как образцовый сын, Изабелла пытается быть примерной матерью.
— Хорошо, — соглашается нехотя, — но мы пойдем вместе.
— Отлично, — киваю.
У меня нет возражений. Хоть с целым полком охраны и в наручниках — я не собираюсь делать глупостей.
— И не отойдешь от меня ни на шаг, — добавляет, внимательно следя за моей реакцией.
— Как скажешь, — и не думаю спорить.
Изабелла смотрит недоверчиво, но не находит объективных причин для отказа.
— А можно мне с вами? — впервые за утро заговаривает Гай. — Я тоже — ни на шаг. Честно-честно.