Счастливчик
Шрифт:
Пухлые щеки Джоржда мгновенно расплываются в довольной улыбке.
— Мне тут посплетничали, что ты с техникой на "ты"… — начинает и не заканчивает фразу, загадочно посматривая на меня.
— Починить, что ли, чего? — удивляюсь. Так просто? Правда?
— Да, — шарообразное тело Джорджа перемещается к столу в углу. — Вот, — он отодвигает какие-то бутылочки и выдвигает на край квадратный прибор со стеклянными колбами, очень похожий на тот, который разбился на "Старой ласточке". — Знаешь, что это? — прищуривается, склоняет голову набок.
—
— О, — реденькие брови медика уважительно ползут вверх. — Починишь? Местные умельцы не могут. Новый заказал, но когда привезут — неизвестно.
— Раз плюнуть, — заявляю уверенно.
Мне чертовски повезло, что, пытаясь помочь Мэг, я изучил механизм этой штуки вдоль и поперек.
— Договорились, — ухмыляется довольный врач, достает из шкафчика флакон с каплями, протягивает мне.
Беру, верчу в руках, потом осторожно начинаю:
— Только, Джордж, у меня сейчас загруз полный. Дай срок, а?
— Три дня, — решает быстро. — Не сделаешь за три дня — сдам.
Вот так: прямо и коротко. А что? Мне нравится, лучше так, чем танцы вокруг да около.
— Заметано, — улыбаюсь, убираю капли в карман.
После чего скрепляем с Джорджем договоренность рукопожатием, и я ухожу в свою комнату с синтезатором под мышкой.
И как мне теперь все успеть?
Кажется, я продешевил — надо было выторговать еще какой-нибудь энергетик, чтобы вообще можно было не спать.
Ночь проходит плодотворно, я дописываю программу. Три раза подставляю голову под кран с холодной водой, чтобы не уснуть. Плюс двести отжиманий за четыре подхода, и сон удается побороть.
Капли у Джорджа отличные. Очередной холодный душ и они — и наутро я выгляжу вполне себе бодрым.
Завтрак в компании Гая и Изабеллы, и уношусь на склад.
Осталась механика — справлюсь.
— С тобой все окей? — спрашивает уже под вечер Вилли, за день ни разу не посмевший меня отвлечь.
Стою на коленях, в зубах отвертка, в руках "лапа" робота с щеткой на конце, пытаюсь приделать конечность к корпусу. Поднимаю голову и вижу настороженный взгляд.
— Угу, — мычу, отвертка мешает, но отложить ее некогда. Я должен сегодня закончить с первым экспериментальным экземпляром.
— Ну-ну, — бормочет Вилли и отходит от греха подальше.
Мда, наверное, видок у меня тот еще.
— Как день? — спрашивает Изабелла за ужином.
Замечаю, что ее взгляд направлен куда-то вниз. Прослеживаю: у меня рука с вилкой дрожит. Черт.
— Хорошо, — уверяю. — Просто отлично.
— Я так и подумала, — произносит спокойно, но все еще не сводит глаз с дрожащей вилки.
Осторожно кладу столовый прибор на салфетку. Может, я не очень-то и голоден?
Изабелла внимательно следит за каждым моим движением, но молчит. Чего-то ждет, но моя голова уже отказывается соображать и гадать чего именно.
—
Завтра можем с утра съездить на рудник, — говорит она через некоторое время. — Ты же хотел уточнить подробности процедуры добычи?Гай тут же вскидывает голову, но потом снова возвращается к еде. Не просит снова взять его с собой — хватило, насмотрелся.
— Да, — киваю, — было бы отлично. Только на склад заскочим, кое-что возьму?
Изабелла немного удивляется, но не возражает.
— Хорошо.
Хорошо бы, если хорошо, но пока как-то не очень.
— Мама, а тот рабочий выжил, с ним все нормально? — вдруг спрашивает Гай, закусывает губу, напряженно ждет ответа.
Тоже перевожу на нее взгляд. Молчу, просто смотрю.
Изабелла вздыхает, ласково гладит сына по волосам.
— Нет, милый. Он умер от болевого шока. Его не смогли спасти.
Вилка Гая выпадает из пальцев и со звоном летит на пол, а мальчик так и сидит и смотрит на мать огромными глазами. Так же молча, наклоняюсь и поднимаю прибор, кладу на стол.
— Но как же так, мам? — едва ли не со слезами.
— Так бывает, сынок, — очень убедительно говорит Изабелла. — Опасное производство, ты же знаешь.
Гай шмыгает носом, вздыхает.
— Жалко его.
— Так бывает, — повторяет мать и красноречиво качает головой, поймав мой взгляд: предупреждает, чтобы оставил при себе предположения, от чего на самом деле скончался рабочий.
Молчу. Отвожу глаза.
ГЛАВА 32
Изабелла стоит спиной к дверям склада и разговаривает по коммуникатору. Воротник пальто поднят, распущенные волосы треплет ветер. Она поворачивается и замирает.
— Изабелла? Изабелла? — приглушенно доносится из динамика коммуникатора, но та только опускает руку вниз, даже не удосужившись сбросить вызов.
— Что это? — спрашивает, напряженно вглядывается в робота, которого мы с Вилли выкатываем на улицу.
— То, что ты просила, — уверенно заявляю, игнорируя скептицизм в ее голосе.
Изабелла подходит ближе, обходит мое творение по кругу, хмурится, качает головой — не верит. Согласен, выглядит мой первый экземпляр не очень, потому как собран сразу из восьми других моделей.
— Ты хочешь сказать, что ЭТО будет работать? — совсем неуважительно тычет пальцем в сложенную "лапу" со щеткой на конце. — Что это вообще?
Замечаю, как Вилли поспешно отворачивается, пряча ухмылку. Но Изабелла и не смотрит в его сторону, все ее внимание приковано к роботу.
— Поехали, испытаем, — настаиваю, — потом обговорим.
Эту ночь, не считая двух часов, которые таки выделил на сон, я провозился с "начинкой" для робота и адаптацией написанной вчера программы конкретно под этот экземпляр. Не для того я столько мучился, чтобы Изабелла фыркнула и завернула сделку только потому, что мое изделие выглядит не особо впечатляюще (или, может, в ее понимании, наоборот, чересчур впечатляюще).