Счастливое число Кошкиной

— И откуда у тебя ключи, Крис?

— Откуда? А ты догадайся! — прошипела она, поднимая с пола пакет. Встряхнула его и выгнула бровь. — А это я так понимаю тот самый кефир, который тебя попросила купить Геля? Оладушек захотелось?

— Не понял, — опешил я, состыковывая в голове Гелю, оладьи, кефир и записку о нем, которую выкинул, едва прочитал до конца. — Ты что, в мусорку ползала что ли?

— Какой догадливый. Представь себе мое удивление, когда я приехала, чтобы сделать тебе сюрприз, а в квартире чужие шмотки! Не хочешь объясниться?

— А ты не хочешь объяснить какого хера ты вломилась в мою квартиру? — вспылил я, отнимая пакет с кефиром. — Я тебя не звал.

— Сюрприз! — пропела Крис.

Правда ее лицо что-то не очень источало радость от произведенного эффекта и моей реакции на нее.

— Короче, Совушкин, — снова зашипела она, — шмотки этой Гели, — скривилась, произнося имя, — я собрала и, как ты уже успел заметить, выставила в коридор. Она отправляется туда откуда приперлась, а я, — ткнула наманикюренным пальцем себе в грудь, — возвращаюсь туда, где должна быть. Точка!

— Многоточие, — огрызнулся я.

Скинул ботинки и куртку, отнес кефир в холодильник, морщась от одного только вида “романтического ужина”, приготовленного Крис, и вернулся в прихожую, чтобы взять сумки и вернуть их в комнату.

— Я не поняла, — вопросительно протянула Крис, цокнув каблуками. — Совушкин, а ты ничего не попутал?

— Ровно на такой же вопрос я очень хочу услышать ответ, — рявкнул я, открыв первую сумку и перекладывая стопку вещей на полку. — Я жду, Игнатова.

Вернул вторую стопку, третью, четвертую. Запихнул опустевшую сумку в угол шкафа и принялся за вторую, а Крис продолжала молчать, провожая перемещение вещей, которые так старательно упаковывала, все более непонимающим взглядом.

— Я жду! — поторопил я, закончив и развернувшись. Вышел из комнаты, сдвинув Крис в коридор, закрыл дверь и снова повторил. — Я жду, Крис!

— Ты что, с ней живёшь? — не веря и чуть ли не шепотом спросила она.

— Какая догадливая, — вернул обратно шпильку и, добивая, прошептал. — И буду жить дальше.

— В смысле? — запнулась Крис. — В смысле, буду жить!? Совушкин! А я? А меня спросить? Стой!

— С какой радости, Крис? — спросил, щёлкнув кнопкой чайника. — Квартира моя. Это раз. Кто в ней живёт, решаю я. Это два. Где в этих двух предложениях фигурирует Кристина Игнатова? — повернулся и опёрся бедрами на столешницу. — Внимательно слушаю.

15. Крыстина и правила сосуществования. POV. Геля

— …моя. Это раз. Кто в ней живёт, решаю я. Это два. Где в этих двух предложениях фигурирует Кристина Игнатова? Внимательно слушаю.

Застываю с ключами в прихожей, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Подслушивать чужие разговоры нехорошо, но меня подмывает подойти ближе. Приперлась ведь, лохудра, когда ее не ждали. И судя по услышанному обрывку, Денчик сам не рад появлению Крыстиночки.

— Крис?

Гремящий злостью вопрос и следом за ним неразборчивое заискивающе-томное воркование, от которого у меня в груди полыхнуло до искр из глаз.

"Вот же ж сколопендра поганая! Мое трогать!? Я тебе волосы выдеру!!! Сейчас я тебе устрою…"

Развернувшись к дверям, открываю их и грохаю, закрывая, одновременно с этим оповещая Крыстиночку о том, что ее попытки соблазнить моего Денчика закончились и терпеть или закрывать на них глаза я не собираюсь:

— Денис, я дома! Поставь чайник, пожалуйста. Умоталась сегодня — жуть!

— Денис!? — возмущенно и обижено.

“Ага! Выкуси, травоядное! Нефиг к моему Денчику липнуть!”

Скинув сапожки и куртку, прямой наводкой топаю на кухню и едва сдерживаюсь, чтобы не засветить пакетом с куском мяса по вытягивающейся моське полуголой белобрысой шлындры, решившей устроить дефиле.

Что тут у нас?

Туфли, чулочки, кружавчики…

Р-р-р!!!

Р-Р-Р-Р-Р!!!

— Ой! У нас новая соседка? — спрашиваю, выделяя слово “нас”. — А она из Сибири приехала что ли? Не замерзнет?

— Геля!

“Я тебе порычу на меня! Я тебе так порычу!”

Шмякнув пакет на стол, с вызовом смотрю на блондиночку, взглядом обещая ей проредить растительность на голове и поменять расположение рук и ног, если в ближайшее время не сдриснет туда, откуда нарисовалась. В ответ прилетает похожий посыл, но я прекрасно слышала, что Кристина Игнатова не фигурирует в предложениях. А раз не фигурирует она, фигурирую я!

Беру с полки кружку, чувствуя спиной испепеляющий взгляд, наливаю себе чай и достаю из холодильника лимон.

— Денис, ты опять что ли доставку заказал? — взглядом кошу на тарелку с чем-то несъедобным даже на вид и качаю головой. — Я же говорила, что приготовлю. Ох… Ладно бы нормальное заказал… Ты кефир купил?

— Купил.

— Денис!?

“У-у-у!!! Не нравится, да? Это я еще даже не разогрелась, Крыстиночка.”

Взяв в руки тарелку, принюхиваюсь и брезгливо переставляю к раковине, мысленно ликуя появляющейся улыбке на губах Дениса и уже нескрываемому шипению за спиной.

"Пошипи мне, кобра доморощенная."

— Денис!

"Заклинило тебя что ли? Денис, Денис, Денис. Сейчас расклиню!"

Подтянув рукава свитера к локтям, беру принесенное мясо, выкладываю его на разделочную доску и чуть не слепну от вцепившихся в волосы пальцев.

— Выметайся отсюда!

— А-а-а-а!!!

— Шлюха подзаборная!

— А-а-а-а!!!

“Люлька, я тебя убью, если не сработает твоя мужская психология! Убью-у-у-у!!!”

— Игнатова!

Моя голова еще несколько раз вихляется из стороны в сторону, только я, услышав подтверждение Люлькиной теории, все же умудряюсь развернуться, вцепиться в ответ в белобрысую гриву и дернуть ее со всей дури, прежде чем Денис оттащит от меня верещащую Крысу и вытолкает ее в коридор, рыча что-то очень злое и гремящее.

Как бы мне не хотелось посмотреть на выдворение Крыски из квартиры, я осталась в кухне, довольствуясь руганью, сопровождающей процесс сборов сибирской травоядины в родные сибирские дали. Улыбка на моих губах становилась шире и шире — ну комедия одним словом, и окончательно прилипла, не собираясь никуда исчезать, когда грохнула дверь. Правда приближающиеся шаги и демонстративно-привлекающее внимание покашливание за спиной явно не сулили ничего хорошего.

— Сибирь, значит? — прогремело у меня за спиной. — Чайник поставить? Доставка!?

Я вжала голову в плечи и зажмурилась, тихонько пролепетав:

— Ты мясо-то будешь?

— Мясо? Мясо!? — зло прилетело в затылок. — Ты… Гр-р-р… С-с-с… Нет!!!

Шарахнул, словно не словом, а кувалдой приласкал, и потопал к себе в комнату, не забыв и там шандарахнуть дверями.

— Псих, — прошептала я, слушая доносящиеся отголоски всего того, что осталось не озвученным.

Посмотрела на Текилу, шкрябнувшую меня лапой по ноге, и скормила ей кусочек мяса.

По всем правилам я могла бы и не готовить, тем более на кого-то кроме себя, но если уж сходила и выбрала кусок мяса, исходя из того, что капустно-травяная диета и мужчина в доме — два нестыкуемых, то и нажарила на двоих. К мясу накрошила салат из остатков овощей и сделала вид, что не заметила, как затрепетали ноздри у Дениса, когда он все же созрел зайти на кухню и приготовить себе бутерброд. Дурак гордый. И ведь на кого обидеться решил? На меня? За что? За то, что спасла его от пытки непонятной дрянью? Хорошо хоть одну сам выгнал, а вот вторая — так и стояла у раковины. Я могла и очень хотела ее выкинуть — запах того, чем собиралась накормить моего Денчика Крыска, мало напоминал то, что можно есть добровольно. Особенно, если рядом, на сковородочке, отдыхают сочные ломти мяса, а в салатнике огурчики, помидорчики, перчик и редисочка. Не купился. Зубами поскрежетал, Крыстинино творение в мусорку отправил и рявкнул, чтобы не кормила собаку со стола, когда я поделилась с Текилой. Порычи, порычи. Завтра оладушки приготовлю, вечером запеканку сделаю. Раньше слюной захлебнешься, если не допенькаешь, что пытки вкусной едой до восьмого июня тебе обеспечены. Глянула на календарик на холодильнике с двумя крестиками и фейерверком, посуду за собой помыла и пошла в ванную. Отказывать себе в удовольствии поплескаться, да ещё с гидромассажем? Ага, сейчас.