Счастливый рыжий закат

– Вы похитили баронессу Агриппа, – сообщил ему принц Тигверд. – И мы решили выяснить – кто же это у нас в Империи настолько смел или скорее глуп, чтобы похищать личную целительницу принцессы Тигверд и невесту герцога Морана.

Максимилиан побледнел.

– Что же это получается? – тихо проговорила я. – Если бы я не изобрела ту вакцину и не осматривала вашу супругу, то меня можно похищать и насиловать?

Отстранила герцога Морана. Своего…жениха, если верить принцу Тигверду? Нет уж, спасибо. Хватит с меня на сегодня женихов, мужей и свадеб. Поднялась. Штормило, правда, но злость придавала сил.

– Пусть принесут мне одежду, – приказала. Правда, не понятно кому. Не принцу же Тигверду … – Я не желаю оставаться больше в этом месте.

– Рене, – попытался обнять меня милорд Швангау. Он же герцог Моран.

– То есть не подлежит насилию еще и то, что принадлежит вам? – посмотрела я на него.

– Простите, Ваше высочество, – поклонился ректор принцу Тигверду, одновременно подхватывая меня на руки. – С вашего позволения мы отправимся домой. Рене перенервничала. И… нам надо прояснить некоторые моменты.

– Миледи Агриппа, – подошел к нам сын императора. – Простите. Я, видимо, просто не так выразился. И – без сомнения – вы правы. В Империи моего отца нет места насилию. Закон един для всех. И я это докажу. Обещаю вам, миледи.

Я подумала – и кивнула.

.. – Я приглашу целителя, пусть тебя осмотрят, – прошептал милорд.

Он перенес меня в свою квартиру, поднялся по ступенькам на второй этаж и выпустил меня возле комнаты, в которой я когда-то жила.

– У меня забрали силу, – прошептала я. Мысль о том, что я не смогу лечить выгрызала сильнее, чем боль от разбитого лица. – Чтобы я сопротивляться не могла.

Милорд Швангау закрыл глаза – потом привлек меня к себе. Я думала – поцелует, но он замер. А я почувствовала, как по телу заструилась магия – нежная, ласковая. Сила лилась, смывая с души весь ужас сегодняшнего дня, наполняя звенящей энергией от макушки до пяток!

– Ты – как теплое июльское море, – пробормотала я. – Только не надо забирать мою боль себе – это не правильно.

Он – как обычно – не послушался. И стало легко! Боль ушла. Моран привлек меня к себе – и осторожно, трепетно – поцеловал.

Вокруг не осталось привычного мира – лишь хрустальные пузырьки воды в облаках синего света. И непривычно, и волшебно, и – чуточку страшно.

И вдруг по венам понеслась моя магия – магия целителя. Возмущенная, она привычно покалывала изнутри, радуясь встрече и недовольно ворча для порядка. Мол – что это было, хозяйка? Не дело… Не позволяй так больше никому!

Сила целителя бурлила низвергающимся со скалы водопадом. Запас ее был такой, что в первый момент я даже испугалась. Но лишь на мгновение. Никогда! Слышишь? Я обещаю тебе – никогда! Мы никогда не расстанемся! Этого больше не повторится! Я сотру в порошок каждого, кто попытается отнять тебя у меня…

– Твою магию не смогли у тебя забрать, – прошептал милорд. – Лишь заблокировали.

– А что было бы, если б…он смог?

Подняла влажные от слез глаза. И он – слава Стихиям – не закрыл свои.

В синем океане плескалось счастье.

– Рене, я люблю тебя… С того самого момента, как впервые увидел на представлении преподавательского состава. И этого уже не изменить. Если бы случилось что-то…непоправимое… я бы винил себя, но сделал все, чтобы мы смогли это пережить. Вместе.

Он что-то хотел сказать еще, но я не стала его слушать, поднялась на цыпочки – и закрыла рот ладонью.

– Ты знаешь, что самое страшное было сегодня? – я просто не могла оторваться от его синих глаз. – Что у нас с тобой ничего не было. Что я могла не узнать – как это – быть с любимым мужчиной. С тобой.

– Рене, – сказал он, щекоча ладонь своим дыханием. – Не испытывай меня. Я могу не сдержаться.

– Ты же не будешь заставлять меня умолять…

Он не заставил. Со стоном подхватил меня на руки – и понес к себе. Этой ночью было все: головокружительные ласки, признания, клятвы. Мне казалось, я держу его сердце в руках, вздрагивая от каждого толчка.

И когда пришло утро, все, что я смогла сказать, было:

– Мы потеряли два года. Целых два года. И, если бы не Гилморы – я была бы замужем за другим.

Он склонился надо мной и ласково провел кончиками пальцев по щеке:

– Ты даже не смотрела на меня. И выглядела такой счастливой рядом с Бриггсом. Я не стал тревожить своими чувствами. Я боролся с собой – как мог. Было…больно.

– Раймон – ты глупец.

– Наконец-то ты зовешь меня по имени. Знаешь, я хотел этого…

Я нежно поцеловала его. И снова заговорила, пробуя имя на вкус, как до этого пробовала его губы:

– Раймон, почему ты молчал?

– Я… не был уверен в том, что ты чувствуешь что-то ко мне.

– А невеста? Ты хотел, чтобы я ревновала?

– Бывшая невеста из другой жизни, – усмехнулся он. – Нет, ее приход запланированным не был. Я сразу отправился за тобой, чтобы все объяснить, но император – и его совещание. Я сходил с ума, представляя, что ты себе навыдумываешь.

– Значит, ты никогда не пытался воспользоваться…

– Рене, – перебил он меня. – Я хотел тебя уволить, чтобы увезти в поместье. И там… – сочувствуя, утешая, поддерживая – попытаться вызвать твою любовь.

– Что? – возмутилась я.

– Это было бесчестно. И хорошо, что этого не случилось.

– Действительно.

– Ты сердишься?

В ответ я его поцеловала. И мы опять…пропали из этого мира.

– Только теперь я понимаю, насколько я был глуп, – говорил он, не выпуская меня из объятий и перебирая рыжие локоны. – Прости. Просто…я первый раз в жизни струсил. Почти невозможно подойти к женщине, которая настолько равнодушна.

– А почему ты всегда прикрывал глаза, когда со мной говорил?

– Рене, – невесело усмехнулся он. – Ты же целитель. Вот и поставь мне диагноз.

Вот тут мне стало неловко. Даже больше того – стыдно. Идея, что он болен, никогда не приходила мне в голову. Слишком много силы бурлило в нем, слишком много мощи – даже я это чувствовала на расстоянии.

– Ты закрываешь глаза, когда волнуешься? – еле слышно спросила я. – Иначе говорить не можешь?

– Или когда стараюсь взять себя в руки, – нехотя кивнул. – Чтобы… не сорваться.

– Неврология?