Щит обреченных

Я как-то сильно сомневался, что наш поход закончится страшной местью, о которой будут слагать легенды. Все-таки для того, чтобы разносить пиратские посудины в клочья нам были необходимы пушки. Ну или баллисты на худой конец.

— Ха-ха. Ты забыл, что с тобой плывет повелительница воды? Какое оружие для кораблей может быть страшнее? — заявила Астрис после того, как я поделился с нею сомнениями.

Подготовка к экспедиции отняла у нас много сил, да и марш-бросок до Отверна тоже сказывался на нашем состоянии. Мы разошлись по каютам, и я проспал почти сутки после того, как мы отчалили.

Сон был тягучим и без сновидений. И выползал я с него долго, просыпаясь и засыпая вновь. Очнувшись, я долго пытался сообразить, где же я нахожусь. Предыдущие мои пробуждения ничем хорошим не заканчивались. То я в сарае оказывался, то в тюремной камере. Поэтому полумрак в спальне меня насторожил. И только то, что пол мерно то опускался, то поднимался навело меня на мысль, что я на корабле. Мозг включился и заработал на полную — я на «Соколе». Одевшись и убрав вилы за спину, я вышел из каюты.

Вообще я планировал подняться на верхнюю палубу и спросит у капитана как продвигается наш поход. Общее командование экспедицией возлагалось на Кивара. Его и наш «Сокол» поддерживали связь с помощью флажков. Детальную информации через такую систему передать было нереально, но хотя бы общие сведения с флагманского корабля получить можно было.

Однако моим планам не суждено было сбыться. Проходя мимо каюты Астрис я услышал странный тихий звук. Остановившись возле двери, я прислушался — как будто кто-то кого-то душит! Я точно слышал сдавленные стоны! Как же не вовремя мы решили расслабиться и потерять бдительность! Скорее всего, кто-то из бывших прислужников кваллена попал в команду корабля и решил отомстить, убив Астрис во сне.

— Астрис! Держись, я иду! — крикнул я, выбивая дверь плечом.

Я понял, что сделал серьезную глупость. Девушке мой вопль не помог, а вот ее убийцу я им предупредил. Ну и плевать, долго он все равно не проживет. Я вытащил из заплечного чехла вилы и… застыл. Никто на жизнь девушки не покушался. Она лежала на кровати и тихо стонала. Хотя быть может убийца успел спрятаться? Я окинул взглядом каюту. Он или под кроватью, или в шкафу. Держа вилы наготове, я подошел к шкафу и открыл дверцу.

— Не знала, что ты испытываешь тягу к женским нарядам, — тихо, но с издевкой, произнесла девушка.

Я обернулся и вгляделся. Лицо Астрис было мокрым от пота, роскошные волосы свалялись в ком.

— Ты… одна?

— Ага, теперь ты еще и ревнуешь, — что бы с этой дерзкой аристократкой не происходило, но сарказм ее никогда не покидал, — не хочу тебя разочаровывать или радовать, но да — я одна.

— Да я не про это… — я начинал чувствовать себя дураком, — что… что с тобой происходит?!

— Мне дурно.

— Ты отравилась? — в голове моей снова появились мысли о предательстве. Возможно, на корабль пробрался кок-шпион.

— Нет, меня доконала морская болезнь…

— Какая болезнь?!

— Качка! Глимм ее задери! Мне плохо из-за этой проклятой качки! — призналась девушка.

— Из-за качки? Погоди… ты же повелительница воды… и тебе стало плохо… из-за волн?!

— Только попробуй пошутить на эту тему…

— Нет-нет, просто у меня в голове не укладывается, как такое может быть.

— Представь, что может! Я, конечно, могу остановить волны…

— Не надо! Во-первых, ты надорвешься, потому что волны в море идут сплошным потоком. И не прекращаются никогда. Во-вторых, ты можешь перестараться и утопить «Сокол». Тебе просто надо перестать валяться в кровати и выйти на свежий воздух.

Астрис мотнула головой.

— Я никуда не пойду.

— Почему?

— Я не могу допустить, чтобы наши люди видели меня такой.

— Какой такой? Больной?

— Нет, слабой.

Глава 10

Пусть Астрис была слаба. Но упрямства в ней все равно хватило бы на целое стадо ослов. Сказала не выйду, значит не выйду! Бросать ее в таком состоянии на произвол никак было нельзя, поэтому мне пришлось превратиться в ее няньку.

Я помог ей переодеться, сходил на камбуз за компотом из кислых ягод, да и просто посидел рядом, держа ее за руку. Порой больным приятное общество помогает лучше, чем все микстуры на свете. По крайней мере я надеялся, что Астрис считает мое общество приятным.

Провозился я с нею до вечера, но к закату все-таки заставил ее покинуть каюту. Девушка шла гордо подняв голову, но опираясь на мою руку.

На палубе нас встретил Рябой. Форма людей преображает, если раньше он мне напоминал разбойника с большой дороги, то в синем кителе и с фуражкой на голове он походил на лихого морского волка.

— Выспались? Отдохнули? Мне кажется, вы не совсем хорошо себя чувствуете? — спросил он глядя на Астрис.

— Все нормально, просто устала немного. Где мы находимся и… куда направляемся? — вопрос у девушки был непраздный. «Сокол» летел по просторам открытого моря. Ориентиров мы не видели совершенно никаких, куда бы мы не бросили взгляд, видны были одни лишь подкрашенные в багряные цвета заката волны.

— Мы идем на Ибро. Это там, — махнул на нос корабля Рябой, — там… там тяжело плыть. Целая куча отмелей и банок, на которые можно напороться. Пираты этим и пользуются, нападая на еле ползущие суда.

— Как вообще ваш георг терпит, что в морях хозяйничают пираты? Прислал бы боевой флот.

— Потери от набегов пиратов или разбойников его мало волнуют, ему гриммары высылают налоги. Пока они идут — все хорошо, кваллены и доллены сами должны справляться с бандитами. На это у них дружины есть. Не справляются — их проблемы. Армия и флот георга вмешиваются либо в случае мятежа, либо если кое-кто из местной знати забывает, что значит слово лояльность. И не забывай, мы на самом краю империи, до нас никому нет дела.

— Благодаря этому мы до сих пор живы — во всем плохом есть что-то хорошее.

План у меня был незатейливый. Оба «Сокола» должны были подойти в то место, где в прошлый раз пираты атаковали наш корабль. А вот там уже мы бы применили творческий подход.

Ничего не привлекает стервятников лучше вида раненной добычи. Корабль Кивара из себя такую цель и изображал. Поломанная мачта была перевалена через борт, парус полоскался в воде. Рядом стоял на якоре и наш «Сокол», между бортами сновали лодки. Так мы претворялись, что якобы помогаем терпящим бедствие.