Щит обреченных

Божан тоже не остался без внимания, его бессознательное тело обматывали веревками сразу три человека. Радовало одно — что нас не собирались убивать прямо здесь. Сначала нас бросили как тюки, а потом на веревках подняли на поверхности.

И вот только тут я смог наконец-таки разглядеть тех, кто на нас напал. Чистые дикари, честное слово! Чумазые, одетые в шкуры, волосы заплетены в длинные косы, морды небритые. Значит в Белгази и вот такие вот аборигены имеются. Кажется, я понял, почему нас не убили внизу, эти сволочи решили притащить в свой лагерь свежатинку и уже там из нас сделают шашлык.

Но без боя я не собирался лезть в чан. Пускай я связан по рукам и ногам, с меня сняли щит и кинжал. Отобрали вилы, но кое-какое оружие все еще было со мной.

— Эй! — крикнул я дикарям, едва нас подняли наверх, — что мы вам сделали?! Мы мирные путники и…

— Мирные?! — один из дикарей рывком поставил меня на ноги, — вы ходите здесь двадцать дней! Вынюхиваете! Нашли нашу Тропу!

Изо рта у него несло пропостиной, да и слюной он меня поливал нещадно. Однако и я на людей орать умею замечательно, что я и продемонстрировал.

— Какую еще к хвосту собачьему тропу?! Какие еще двадцать дней?! Мы только приплыли и высадились!

— Тогда что вы делали на Тропе?!

— Я в душе не чаю, про какую тропу ты говоришь! Пойми, дурья твоя башка, что…

И тут я почувствовал, как моей шеи коснулось лезвие. Остро наточенное, я даже ощутил побежавшую по моей коже струйку крови.

— Георгий! — крикнула Рани, — остановись! Прекрати с ним ругаться!

Мысль дельная, я и сам догадался, что дальнейшая дискуссия может привести к моей безвременной кончине. Но окрик Рани породил неожиданный поворот.

— Георгий? — послышался знакомый голос из толпы дикарей, — кто сказал — Георгий?!

Хоть я и решил отмалчиваться, но проигнорировать вопрос не мог.

— Рябой? — проорал я, чувствуя, как прижатое к моей шее лезвие, погружалось все глубже, — это ты?!

Расталкивая толпу окруживших нас дикарей, к на действительно протиснулся Рябой.

— Шолма! — он дернул за плечо чумазого, пытавшегося мне глотку перерезать.

Тот отреагировал довольно бурно. Дикарь разжал руку, я кулем упал на землю. Затем он со свирепым выражением лица повернулся к Рябому.

— Шпиона надо убить! — выплюнул он в лицо Рябому. Дикарь совсем не умел нормально общаться. Мало того, что наорал, так еще и ножом начал размахивать перед лицом Рябого.

Однако Рябому выдержки было не занимать.

— Это не шпион…

— Как не шпион?! Этот, — Шолма ткнул пальцем в валяющегося рядом с Рани Божана, — каждый куст со своими гвенами обнюхал, пока вход на тропу не нашел! И они его сообщники!

— Не-не-не, — покачал головой Рябой, — Георгий и девушка — отдельно. Этот хмырь — отдельно.

— Откуда ты знаешь?!

— Поверь, знаю. Это мои друзья!

— Вы знакомы?

Кольцо дикарей вокруг нас сжалось, было заметно, что теперь и Рябой попал под подозрение. Народец на него смотрел недобро, нервно крутя оружие в руках.

— Я тебе так скажу, Шолма, — с лица Рябого слетела улыбка, — они не только мои друзья. Они — ЕЕ друзья!

Он сделал акцент на слове «ее». И эта уловка сработала, дикарь перестал размахивать ножом.

— Они, — Рябой указал на нас с Рани, — под ее защитой. Ты же не хочешь навлечь на себя ее гнев?

Шолма убрал нож, что-то недовольно пробормотав себе под нос. Его приятели подались назад и потеряли к нам с Рябым интерес.

— Ты откуда здесь? — тихо спросил я у него, пока он резал опутывавшие меня веревки.

— Не скажу, — хихикнул Рябой.

— Это еще почему?!

— Сюрприз.

— А может быть не надо сюрпризов?

— Надо, — уперся Рябой и ушел распутывать из веревок Рани.

Закончил он быстро. Уже через пару минут девушка села, разминая затекшие руки.

— Ну что? Вы готовы ступить на Тропу? — спросил Рябой.

— Я про нее слишком много слышал за последние минуты. Давай, веди!

Мне думалось, что сейчас случиться какая-то невероятная магия. Рябой взмахнет рукой и перед нами откроется сияющий портал, ведущий в еще один сказочный мир. Однако все оказалось прозаичнее — Рябой скинул в пролом в растительности моток веревки.

— Нам вниз, — сказал он.