Считай звёзды

Райли не выжидает. Она вытягивает одну ладонь в сторону Дилана, делающего резкий шаг на кухню, и выдавливает:

— Он не в себе, я объясню, — девушка взглядом умоляет О’Брайена притормозить, что он и делает, выполняя по отношению к себе моральное и физическое насилие, когда ногами врастает в паркет. Но выражение лица остается тем же.

Остин покачивается, еле оборачивается, и смотрит в ответ на Дилана, схватившись за плечо Райли, как за опору:

— Блять… — шепчет. Янг узнает этот тон, поэтому с напряжением переводит внимание на блондина, не веря, что он способен в таком состоянии начать словесную войну:

— Чё тебе надо? — он совсем не понимает, что происходит, раз обращается так к О’Брайену. Тот давно вынимает из карманов ладони. Давно до хруста в пальцах сжимает их, еле держа себя на месте.

— Остин, — Райли сохраняет ровность в голосе. — Сядь обратно, — давит на его плечо, пытаясь заставить опуститься на стул, но тот остается непоколебимым. Он уставился на Дилана, будто именно он — лишний. Его здесь не должно быть, чертов отброс.

О’Брайен прикусывает губу, переводит раздраженный, даже сердитый взгляд на Янг, которая продолжает молча молить его о спокойствии, поэтому парень вновь совершает насилие, когда произносит без эмоций:

— Отойди от неё, — кажется, он чувствует, как дергается его веко, когда блондин фыркает, сильнее опираясь на девушку, показывая, что ему глубоко плевать на просьбу О’Брайена. Тот стискивает зубы, скользнув режущим морально взглядом на Финчер. Дает ей понять, что не станет терпеть его здесь, так что девушка шепчет:

— Дилан, пожалуйста, — надо спокойнее. Не нужно эмоций. Они только помешают разрешить ситуацию.

— Остин, отойди, иначе… — О’Брайен предпринимает вторую попытку, но блондин сбивает его, перебив громким голосом:

— Что? — хочет рвануть на своих вялых ногах к парню, но Финчер удерживает его на месте:

— Тише, хватит, — с паникой обращается и к Остину, и к Дилану, который явно готов выпустить ответную агрессию.

Блондин делает шаг к О’Брайену, потянув за собой Янг, которая не шатается, поддавшись за ним:

— Кто ты, блять, вообще, чтобы указывать мне?! — пыхтит, плюясь в сторону Дилана, который с напряжением щурится, не справляясь с тяжелым дыханием:

— Я — никто, — процеживает, давясь сдерживаемой злостью. — Но она — моя девушка, — без желания улавливает неясную перемену во взгляде Остина, но не дает себе сменить настрой и грубость, делая шаг к парню. — Поэтому убери руки и сделай два шага назад, иначе я разобью тебе лицо, — он не шутит. Он действительно зол. И он не разбрасывается словами впустую. Если Остин сейчас же не отойдет от девушки, Дилан окончательно изуродует его к херам. Блондин лучше всех знает, на что способен О’Брайен в порыве неконтролируемой агрессии.

Знает, ведь они когда-то были друзьями.

Реакция Райли неуместна. Девушка ощущает вспыхнувший в теле жар от смущения. Она с объяснимой скованностью смотрит на О’Брайена, вовсе позабыв о том, что требуется контролировать поведение Остина, который внезапно ослабляет хватку, отпуская локоть Финчер. Янг встает прямо, с удивлением смотрит на блондина, который с неприязнью проглатывает всё то, что ещё обязан сказать в сторону Дилана, но что-то ему явно не дает продолжить борьбу.

Помещение охватывает тишина, пропитанная натянутой атмосферой напряжения. Янг пользуется моментом, обратившись к блондину:

— Всё, — осторожно подталкивает его к двери, с опаской поглядывая на Дилана. — Давай.

— Я… — парень моргает, отводя взгляд от О’Брайена. Дилан побеждает в зрительной схватке.

— Я вызову такси, — язык Остина заплетается.

— Нет, ложись в гостиной, — Финчер настаивает. — Твой отец не в себе. И ты.

— Я… — блондин хочет продолжить возражать. У Дилана челюсть сводит от наблюдения за попытками херовой заботы, так что он не подбирает выражения, рявкая:

— Пусть проваливает.

— Иди на хер, — Остин находит, что бросить в ответ. Они стоят опасно близко, но не успевают возобновить агрессивное гавканье. Финчер срывается:

— Так, всё! — пихает Остина к двери, не обращая внимания на тон своего голоса и на то, какую реакцию вызывает своей грубостью. — Замолчали оба! Ты идешь в гостиную! — указывает на блондина. — Ты!.. — указывает пальцем на О’Брайена, невольно смягчив голос. — Стой здесь, — просит, выскакивая за дверь кухни, прикрыв её за собой. Оставляет Дилана в неведении. Так даже лучше. А он? Он скрипит зубами, но стоит на месте, до боли сжимая ладони в кулаки. Кажется, под плотным бинтом теплом разливается кровь из раны. Плевать. Стоит. Ждет. Дышит.

Не может. Начинает бродить. Начинает потирать лицо. Главное дышать. Просто дышать, иначе он к херам…

Ставит руки на талию, подняв голову в потолок. Вдох. Выдох.

Давно ему не приходилось испытывать подобной агрессии. Он буквально разрывается от желания сотворить нечто, о чем после пожалеет. Хочется разнести, хочется рушить, хочется…

До крови. До крови избить Остина. Вот так взять — и свернуть шею. К черту свернуть!

Вдох. Выдох. Нет. Это не ты, Дилан. Если ты вытворишь нечто подобное, Роберт победит. Это постоянное сражение. Не только Райли просыпается с ним, не только она живет в ежесекундном контроле. У О’Брайена имеется причина следить за собой.

И этой причиной одарил его Роберт.

Никакой агрессии, Дилан. Ты — не он.

Райли не стоит труда заставить Остина лечь. Она быстро решает с ним проблему, желая скорее вернуться к Дилану, чтобы объясниться, чтобы понять, как он себя чувствует, ведь впервые видела его настолько… Злым. Нет, эта негативная эмоция была намного сильнее, мощнее. Девушка шокировано осознает, что мурашки на её коже вызваны далеко на сложившейся ситуацией. Главная причина — это поведение О’Брайена.

Девушка закрывает дверь гостиной, оставив Остину аптечку, и спешит к кухне, переступая порог. Тянет за собой дверь, уставившись в спину Дилану, который продолжает переминаться с ноги на ногу, явно не справляясь с подавлением эмоций.

— Дилан? — она подходит к столу, касаясь его пальцами. — Ты меня будешь слушать или…

— Я слушаю, — он резок. Оборачивается, спрятав кулаки в карманы кофты, вот только всего себя не скроешь. Янг видит все его эмоции, оттого так тихо сглатывает, не смея подойти ближе:

— Я понимаю, почему это неправильно, — выбирает слова. Ей необходимо быть аккуратной. О’Брайен нервно кивает, кусая губы, и опускает голову, пялясь себе в ноги:

— Правда? — щурит веки, с неприязнью покосившись на девушку. — Понимаешь?

Финчер сдержанно вздыхает, начав нервно мять пальцами ткань футболки, и набирается моральных сил, выдавливая продолжение своих мыслей:

— Но я не хочу держать это в себе, — объясняет, делая мелкие шаги к парню, оценивая его реакцию на её попытку разрушить образовавшиеся границы между ними. — Злость, обиду, — Дилан не задерживает на ней взгляд. — Негатив мешает мне поддерживать баланс внутри. Я не смогу простить Остина, но я стараюсь забыть, и мне практически удалось отпустить обиду…