Считай звёзды

Моргает, пальцами давя на виски. Сутулится слишком сильно, Райли воздерживается от желания приподнять его, разогнуть. Парень ставит локти на свои колени, ладонями накрыв губы, будто ему так проще выдавливать слова:

— Ночью он отвез меня на склад, в лесу… — выражение лица полно напряжения, что дает понять — подходит к проблеме, подходит к самому неприятному воспоминанию. — Там была моя мать и личный телохранитель Роберта, — хмурится, уставившись стеклянным взглядом в одну точку. — Как я понял, никто из них не знал, для чего мы здесь, кроме Роберта, конечно, — выдерживает паузу, дав себе морально передохнуть. Янг не торопит. Ждет, считая удары его сердца. Быстро. Она постоянно сбивается.

— Он приказал своему телохранителю встать на колени, а сам протянул мне оружие, сказав стрелять, — вновь глоток воды во рту. Дилан не поворачивает головы, но взглядом следит за выражением лица Финчер, ожидая её реакции, но она остается спокойной. Сидит ровно. Смотрит на него. Слушает.

— Я был в ужасе и отказывался, я видел страх в глазах мужчины, который не мог ослушаться Роберта, — О’Брайен откашливается, из-за хрипоты ему труднее говорить. — Он будто считал всё это безобидной игрой на нервах мальчишки. Я… Я сам до конца верил, что патроны холостые.

— Он всё же заставил тебя выстрелить? — Райли находит возможность принять участие в разговоре, когда парня одолевает скованность. Дилан поглядывает на неё, продолжив уверять:

— Я отказался, но Роберт не отличался терпением. Помню, он достал второе оружие и направил его на мать, поставив меня перед выбором.

Райли не контролирует эмоции. Она ошарашенно смотрит на него, её веки расширяются, а губы немного приоткрываются, выдавливая вздох. О’Брайен нервно качает головой:

— Я не мог… — пожимает плечами, взглядом уплывая в сторону. — Она начала плакать. Кричать на меня, вместе с ним, — нервно прикусывает кончик губы. — Я не выдержал давления и выстрелил, но пуля пробила часть бедра, мужчина с выдержкой вскочил, кинувшись в нашу сторону. Помню, у него был нож. Я понимал, что он к чертям прикончит меня, но посчитал, что это будет справедливо, раз уж сам попытался отнять его жизнь, — переплетает пальцы. Кажется, ему уже легче говорить, но настолько мрачные воспоминания не прекращают пугать. Парень всё ещё изнемогает, ожидая реакцию девушки. Нужную и уместную реакцию, а получает только её внимание. Хмурое и сердитое.

— Роберт выстрелил в его грудь, — припоминает, морщась, будто в его ушах звучит выстрел. — Он упал, и… — тут его речь обрывается, становясь неясной и скомканной. — Роберт дал мне… — его ладони крепко сжимаются, а ненормальный страх возвращается. — Нить, — исподлобья смотрит на Янг, готовясь к тому, что последует после его слов, ведь то, что ему приходится говорить — это… Это настолько мерзко. Это ужасно, и его руки начинают дрожать с новой силой.

Но Райли остается внешне непоколебимой. Смотрит. Слушает. Не перебивает.

— Очень прочную, он взял ее с полки стеллажа. Приказал придушить его. Я начал просить не принуждать меня, потом понял, что он всё еще направляет оружие на мать, он точно бы выстрелил в нее. Тогда я… Я просил хотя бы пристрелить этого типа, но не душить. Он еще… — потирает ладони, вновь ощущая покалывания в пальцах. — Еще был жив. Еле дышал, пытался отползти, — головная боль усиливается, а дискомфорт под ребрами уничтожает здравомыслие, отчего мысли опять путаются между собой. Паутина сознания. Дилан бы с радостью отключился. Прямо сейчас.

— Это прозвучит мерзко, но одно дело застрелить с расстояния, — да, мерзко. — Другое — своими руками… Душить, пока он дергается и просит остановиться, — поднимет глаза, взглянув прямо на Янг, которая отвечает на его зрительный контакт, хмурясь.

— Я сделал это, — шепчет, кивая головой. — Я задушил его леской, — борется с горечью в глотке, останавливая возможное проявление эмоций на лице, а в глазах уже читается херова боль, ведь он опять сознается. С паникой следит за выражением лица Финчер. Она… Ей как-то тяжкое дается обработка подобной информации. Она с трудом верит в реальность сказанного, и страшнее всего воспринимается тот факт, что парень в действительности пережил это. Поэтому Райли волнует только одно:

— А… Потом? — сглатывает, заерзав на месте. — Что было потом?

Дилан отводит взгляд, почему-то продолжая шептать:

— Моя мать избегала меня, думаю, она боялась, но в итоге мы сбежали от Роберта…

— Нет, я не об этом, — Янг перебивает, качая головой, и делает крупный вдох, наполнив грудную клетку кислородом. — Что было с тобой? — смотрит на него с тревогой. — Как ты себя чувствовал? Как ты… Себя чувствуешь сейчас?

О’Брайен скованно пожимает плечами, признаваясь:

— Этого не описать, — нет, он мог бы, но никакие гребаные эпитеты не способны передать того, через что ему пришлось пройти после совершенного. — Я не способен объяснить… — сколько душевных мук, сколько скитаний от своего «я», от одной крайности в другую. Это был переходный возраст, что только усугубило его положение и состояние в целом. Дилан не знал, какой он, кем он является. Что хорошо, что плохо, он… Он полностью потерялся. И в данный момент ему словно вновь четырнадцать, так как страх испытывает тот же, пока ждет. Ждет, что скажет Янг.

И его парализует от неизвестности, изводящей до хруста в костях, когда Райли молча отворачивает голову, устало поднявшись со стула, и шаркает вялыми ногами к кухонной тумбе, рукой потянувшись к шкафчику наверху. Дилан какое-то время панически моргает, сверля взглядом пустое пространство перед собой, затем переводит взгляд в спину девушки, еле удерживая себя от нервного заикания:

— Ты ничего не скажешь? — всё равно голос сбивается. Райли опускает на тумбу аптечку, томно вздохнув:

— Хочешь знать, о чем я думаю? — не оглядывается на него, сохраняя ровный тон голоса, пока роется пальцами в поисках подходящих медикаментов. — Ты не поддался манипуляции. Роберту не удалось сделать из тебя то, чего он добивался, — опять слышен её вздох. — Ты остался собой.

— Не совсем… — он отрицательно качает головой, решая больно сильно раскрыть свою личность. — Иногда мне не удается сдержать агрессию, — знаете, он с такой растерянностью выдает это, будто не понимает неестественного равнодушия в голосе девушки, которая пускает смешок, опечаленно произнося:

— Здравствуй, брат по несчастью, — чувствует, как сердце тяжелеет, вынуждая её прекратить перебирать упаковки лекарств. Оглядывается на парня, который пялится в пол, выглядя полностью опустошенным. Райли нервно переминается с ноги на ногу, оставив аптечку, и подходит обратно к нему, опускаясь на корточки, а ладони укладывая на его колени:

— Эй, — моргает, стараясь проявить как можно больше позитивных эмоций на лице, выходит правда не так, как ей хочется, но внимания Дилана она добивается:

— Ты был вынужден, — уверяет его. — Ты не мог поступить иначе.

— Райли, — он прикрывает веки, качнув головой, и с тяжестью в глотке выдавливает. — Я пойму, если ты как-то… Ну… — открывает, мельком стреляя взглядом на лицо Янг. — Захочешь, чтобы я держался подальше, просто не вынуждай себя быть доброжелательной, если на самом деле хочешь…

— Зачем ты это делаешь? — Финчер хмурит брови, мгновенно меняясь в лице. Довольно резко встает с корточек, с обидой сощурившись. — Ты будто ждешь, что я оправдаю твои ожидания.

О’Брайен растерянно дергает головой:

— Нет, я…

— Ты ждешь, что я с презрением посмотрю в твою сторону? — она повышает голос, запинаясь. — Ты хочешь, чтобы я сказала, насколько услышанное мною, ужасно? — пристально смотрит на него, и Дилану еле удается сдержать на себе её взгляд.

— Ради чего ты мне это рассказал? — видит, он скован, поэтому продолжает давление. — Желая оттолкнуть?