Считай звёзды

Ладно, может, чашка крепкого чая подарит ей сил? Ей ещё необходимо быть «нормальной» рядом с О’Брайеном.

Девушка разворачивается. Из-за своей невнимательности она может не заметить парня наверху, но улавливает движение его руки, которой он берется за перила, так что останавливается, взглянув на него. Ощущает укол неуверенности в своих действиях и словах, но знает — должна постараться сыграть свою отменную роль. Ложь. В глаза.

Пытается улыбнуться. Выходит сжато. Старается выдавить слова. Но те не идут в голову. Дилан уставился вниз. Выглядит так, будто его только что поймали за чем-то ужасным, и он со страхом сознается в содеянном. Это пугает Райли, толкая её заговорить, но первый открывает рот О’Брайен.

И его слова обрекают обоих оказаться в мировой тишине.

— Я убил человека.

========== Глава 48 ==========

Райли не привыкла брать ситуацию под свой контроль, учитывая её не совсем важное эмоциональное состояние, вызванное долгой бессонной ночью. Девушка какое-то время стоит, молча изучая выражение лица парня, который произносит слова довольно громко, будто выплевывает их, с надрывом, боясь, что в последнюю секунду передумает открывать потайное, а теперь, когда фраза тонет в тишине, осознает, что всё-таки произнес это. То, что вызывает на его лице чертов панический страх. Между ними большое расстояние, но Финчер удается рассмотреть эмоции, которые О’Брайен пытается подавить, а выходит одно — молчание и испуг. Он сказал. Сказал это. Действительно? Да, действительно. Весь ужас состоит ещё в том, что парень не способен шевельнуться, словно морально его силы иссякают. Поэтому ему остается только ждать. Ждать, что…

Не знает, что вызывает дрожь, но парень вздрагивает, когда девушка резко двигается с места, спешно поднимаясь по лестнице, и Дилан чувствует желание отпрянуть, отдернуть руку, когда Райли с охотой сжимает его запястье, потянув вниз:

— Идем, ты ужасно выглядишь, — она о его безумно бледном лице, оно практически отдает белым цветом, что пугает и толкает на скорую помощь. — У тебя сердце болит? — Янг приходится напрячь мышцы, ведь Дилан явно не стремится покорно следовать за ней.

— Что у тебя болит? — она ведет его на кухню, не обращая внимания на шокированное выражение лица О’Брайена, в глазах которого по-прежнему читается паническая нестабильность. Наверное, грубость не уместна, но Янг бы не справилась без применения силы. Она с трудом усаживает парня на стул. Его глаза опущены, и он не поднимает взгляд выше, когда Райли начинает ладонями трогать его лоб, а щек касаться костяшками. Внимательно и хмуро изучает Дилана взглядом, наклонившись, и сжимает пальцами запястья его рук, ужаснувшись от такого быстрого биения сердца:

— Что произошло? — не понимает, задавая вопрос шепотом в пустоту, ибо не ждет, что получит ответ. — Сейчас, я… — оглядывается на кухонные шкафчики. — Я дам тебе лекарства, — хочет поспешить к тумбам, но парень перехватывает дрожащей рукой её локоть, остановив, чем окончательно заставляет перевести на него внимание. Финчер оборачивается к нему всем телом, наконец, добившись желаемого зрительного контакта, и одно становится ясно — Дилан хочет говорить. Он хочет обсудить. Ему это необходимо. Но Янг продолжает с сомнением исследовать его лицо, надеясь, что он чувствует себя не так плохо, как выглядит, и вынужденно смиряется, присев на стул рядом. Позволяет ему продолжать держать её за локоть. Может, факт телесного контакта расслабляет его.

О’Брайен вряд ли способен начать, так что роль активного собеседника падает на плечи не особо разговорчивой Янг. Девушка ерзает на стуле, понятия не имея, с чего начать. Она шокирована? Ещё бы. Хотя готовила себя к чему-то подобному, но… Не соображает, что и как говорить, поэтому начинает издалека:

— Сколько тебе было? — остается крайне довольной тем тоном голоса, с которым заговаривает. Спокойствие. Сосредоточенность. Собранность. Райли готова слушать. А Дилан? Готов ли он говорить?

О’Брайен долго размышляет. Он собирается с мыслями, порой сжимая веки и опуская голову, будто пытается собрать все воспоминания в одно событие, которое так отчаянно пытался забыть, а тут по вине паники всё в полнейшем хаосе, отчего ему куда тяжелее.

— Четырнадцать, — с сомнением и тихо. Янг приходится немного наклониться к нему, чтобы слышать:

— Как это произошло? — не надо торопиться, но ей не нравится, как трясутся руки парня. Он слишком грубо сжимает её локоть. Ему явно больно, и девушка не сомневается, что очаг дискомфорта в его грудной клетке.

— Моя мать состояла в отношениях с Робертом, — опять это имя. Это чертово имя. Райли кладет вторую свободную ладонь на запястье Дилана, следя за его пульсом. Тот учащается.

— Если так подумать, это были ее самые долгие отношения, — О’Брайен постоянно смотрит в стол. Хмуро, но при этом неуверенно.

— Сколько? — задает вопрос, погладив пальцами тыльную сторону его ладони.

— Почти двадцать лет, — прикидывает, вызывая ответный шок у девушки, которая приоткрывает рот, качнув головой:

— Погоди… Но как же твой отец?

А Дилан почему-то нервно усмехается, его челюсть напряженно сжимается:

— Моя мать была замужем за другими мужчинами, пока состояла в отношениях с Робертом, — мельком поглядывает на Янг, наблюдая за её реакцией. — Знаю, как дико звучит, но… У них была особая связь, — объясняет, хоть толком сам не понимает, как именно стоит преподнести информацию, чтобы его правильно поняли. Переводит взгляд на Финчер, замечая, что она не решается заговорить. Смотрит на него, ожидая продолжения. О’Брайену придется выталкивать из себя мысли самостоятельно, и плевать, что он может запутаться и потеряться в них. Плевать, насколько невнятно будет излагать мысли и выкладывать воспоминания. Ему требуется рассказать ей.

Для чего? Чтобы немного, да подпустить девчонку ближе. К себе. Райли права, у них ничего не выйдет, если они не попытаются открыться. Хотя бы слегка.

— У Роберта была своя группа единомышленников, — Дилан отворачивает голову, вновь уставившись в поверхность стола. Парень не может заставить себя сохранять зрительный контакт с той, кто так внимательно слушает. И чьей реакции так сильно страшится.

— Он стоял во главе. На тот момент они занимались одним делом, которое хорошо окупалось и имело спрос, — общие поверхностные фразы, но, раз ему так легче говорить, Янг не станет требовать конкретики. — Члены группы проходили подготовку, знаешь, на доверие и приспособленность к такому роду деятельности, — выбирает слова, не желая посвящать Райли в подробности того черного бизнеса, в которое он сам был втянут вместе с Лиллиан. Финчер не нужно этого знать:

— Когда мне исполнилось девять, Роберт заинтересовался мной, как прибавкой к рабочей силе, поэтому он всячески начал развивать меня в данном направлении, — невольно жестикулирует, проявляя признаки плохой нервной стойкости. — И мать просила меня не отпираться, хвалила за успехи и послушание, — Райли хмуро слушает, теперь сама держит его за локоть, нарочно не теряя телесного контакта. — Когда мне стукнуло четырнадцать, Роберт понял, что, может, я на что-то и годен, но мне не хватало того, чем обладали все члены группы. Это было чуть ли не главным фактором для работы, — переводит внимание на Янг, чувствуя, как сохнет во рту, а сомнения мешают сохранить уверенность в попытке открыться перед кем-то:

— Я не мог… — запинается, опуская глаза на свои ладони, которыми перебирает ткань кофты. — Я не был склонен к проявлению агрессии, и не мог…

— Убить? — кто её за язык тянет? Райли скрывает своего ужаса, ведь получает короткий кивок, заставивший её опустить взгляд.

— Роберт не подсовывал мне жертв, он злился, когда я отказывался добивать до потери сознания тех, с кем стоял в спарринге, — Дилану неприятно окунаться в прошлое, но ему приходится тонуть в нем с головой, словно снова проживает те безумные мгновения своей жизни. — И, видимо, решил поставить меня в жесткие условия… — сглатывает, повторно стрельнув взглядом на Янг, добавляя тише. — У меня не было выбора.