Сделай что сможешь. Развивая успех
Шрифт:
Пьер покивал, обдумывая мой ответ, и задал, наверно, наиболее волнующий его вопрос:
— Каким вы видите завершение войны?
— Капитуляция Франции, революция в Париже, подавленная пруссаками, падение императорской династии, огромная контрибуция и объединение Германии.
От моего ответа Пьер аж зубами скрипнул, а киса окаменела. Но надо отдать им должное: мой шокирующий прогноз последствий войны они восприняли стоически и быстро взяли себя в руки, никто не стал мне возражать или как-нибудь высказывать своё мнение, просто пару минут помолчали, переваривая услышанное.
Напоследок
Когда уже расставили все точки над «и», возникла неловкая пауза с краткими переглядываниями Пьера и баронессы, и я понял, что первым уходить придётся мне. Видать, у них есть ещё что обсудить, и моё присутствие при этом нежелательно. Ну, я не шибко гордый, встал и попрощался.
* ** * * *
— Екатерина, кто он вообще такой?
— Молодой заводчик и золотодобытчик. В Петербург прибыл из Сибири.
— А где он получил военное образование?
— Насколько знаю, его обучал отец, никаких военных заведений он не заканчивал.
— Вот как! Всё это очень странно. Его французский хорошо поставлен, но при произношении некоторых специфических военных терминов заметен лёгкий акцент. Он умён, прекрасно образован, а его познания в военном деле, если учесть юный возраст, просто поражают. У меня создалось впечатление, что разговариваю с одним из офицеров вашего Генерального штаба.
— Его приятель, великий князь Николай Константинович, учится в Академии Генерального штаба, а приёмный отец — полковник гвардии и, по моим сведениям, имеет отношение к разведке.
— Хм, тогда возникает вопрос: а свои ли мысли Александр мне высказывал? Может, это мысли его приёмного отца или того, кто стоит за ним?
— Нет, первым о войне и падении Франции начал говорить всё же Александр.
— Что ж, это стоит обдумать.
— Прости, Пьер, неужели возможно то, о чём рассказал Александр?
— Не знаю, Екатерина. Не знаю.
* ** * **
Вечером, после музыкальных занятий, когда мы с Машулей сидели у «бабули» и пили чай, в гости к Вере Николаевне заглянула Александра Александровна, тётя графа Ростовцева. Мы всей компанией мило побеседовали, а потом Александра Александровна пригласила меня к себе на разговор, её квартира в этом же доме находится. Заинтриговала, блин. Мы с сестрёнкой у «бабули» каждую неделю музицируем, а такое неожиданное приглашение последовало в первый раз.
— Александр, сегодня ко мне приходил владелец медного завода и рудников в Питкяранте — это на севере Ладоги — и предложил их выкупить. Но мне, как ты знаешь, эти заботы ни к чему, хватает своего завода, и я вспомнила о тебе. Не желаешь ли заняться собственным производством меди?
Оба-на, интересное предложение. Александра Александровна владеет медным заводом, и я у неё медь уже месяц как покупаю, причём довольно дёшево, но, к сожалению, меди той она мне может продать не так много: есть у неё и другие покупатели, с которыми она связана договорными обязательствами. Поэтому я начал подумывать о закупках меди на рынке, но приобретение собственного завода в сложившейся
ситуации было бы лучшим вариантом.А Питкярантские медные рудники весьма перспективны, их будут долго и нещадно выгребать и лишь в конце века забросят. Но кроме меди там и железные руды имеются в немалых количествах, и неплохие кстати. Я помню, их разработка продолжится чуть ли не до Великой Отечественной войны. Путиловскому заводу эти руды очень пригодились бы.
А недалеко, и тоже на побережье Ладоги, расположен ещё и Вялимякский рудник с железной рудой, который пока никто не разрабатывает. М-да… так и напрашивается Северное Приладожье на создание рудодобывающего концерна.
Эх, а я когда-то с друзьями бывал в тех местах в турпоходе и заброшенные Питкярантские рудники, залитые водой, видел своими глазами. Мы там в одном месте полудрагоценные камни — гранаты — нашли, целую россыпь. Господи, как же давно это было!
— Александр, так что ты скажешь?
— А? — Блин, кажется, я слишком задумался. — Пожалуй, я куплю этот завод, если цена понравится.
— Я так и предполагала. Владелец, купец Ефрианд — как понимаю, он финн, — просит двадцать пять тысяч серебром, и это неплохая цена, лет двадцать назад завод с рудниками продавался за сто пятьдесят тысяч.
— И отчего же произошло такое падение стоимости?
— Завод горел, и его нормальную работу хозяева до сих пор наладить не могут, даже с рудников большую часть рабочих уволили.
— Что ж, я к сделке готов.
— Хорошо, я назначила встречу купцу на завтра, в полдень, к этому времени подъезжай и ты.
— Договорились.
Честно говоря, даже не знаю, правильно поступил, согласившись на покупку, или нет. Питкяранта довольно далеко находится, на санях туда дня три тащиться. Но в ближайшее время я поехать не смогу, а потом начнётся распутица, и дорога займёт уже четверо суток только в одну сторону. Опять же, сколько в Питкяранте с делами разбираться придётся, одному богу ведомо. То есть минимум полмесяца у меня эта поездка отнимет. Вот чёрт!
Так, а если поступить проще: пусть завод и рудники до лета работают в своём обычном режиме, а как очистится Ладога ото льдов, я в Питкяранту на пароходе прибуду. А что, вполне приемлемый вариант. Однако лучше будет обсудить это всё с купцом-владельцем.
Сделка купли-продажи медного завода прошла буднично. Купец Ефрианд (а точнее, Йофриауд (Joffriaud)) оказался крепким, коренастым мужиком, неплохо говорящим по-русски, хотя и с заметным акцентом. Продать завод он решил из-за отсутствия средств на развитие, да и не знал он, что дальше делать. Работа «по-старому» особого дохода не приносила, а «по-новому» — это ж надо инженеров нанимать и всё перестраивать.
Договорились мы с ним о процедуре передачи завода поздней весной, а пока он наймёт рабочих и запустит добычу руды вновь (она месяц назад была приостановлена из-за нехватки средств на зарплату). В общем, подъеду я на завод, как лёд на Ладоге сойдёт, и всё досконально изучу, а после уж думать буду, что мне с новым приобретением делать.
25Реальная история, присланная читателем Forestdog (прим. автора).
26В нашей реальной истории Путилов за весну построил малую доменную печь для выплавки зеркального чугуна, образцы которого были выставлены на Всероссийской мануфактурной выставке в 1870 г.