Сделай сам 1

Хотя, ругать лишь одного отечественного автопроизводителя было бы неверно в корне. Тот же завод Форда, что когда-то существовал близ Северной столицы во Всеволожске, был неслабо насыщен оборудованием как раз 1970-х годов выпуска, списанным с европейских заводов и перенесенным в Россию. И ничего. Гнал себе вполне популярные модели машин, пока американские с российскими политики, а также фордовские маркетологи не сделали грубейшие ошибки, похоронив его, и с политической, и с производственной точек зрения.

— И что же именно они там перемудрили, уж позволь узнать, — таки откашлявшись и отложив на время небольшую ложку, которой выедал яйцо, поинтересовался у меня отец, состроив при этом весьма серьезную физиономию.

— Не следовало им создавать его четырехтактным. Лишь в мощности потеряли с таким-то тяжелым топливом. Плюс сделали его из-за этого сильно дороже в изготовлении. Я уже не говорю про сложность эксплуатации всех этих клапанов с их приводами, притирками и вечными засорами. Да и с конструкцией испарительной головки они… — не подобрав нужного слова за исключением всё того же «перемудрили», я лишь повертел в воздухе ложкой, после чего показательно горестно махнул ей и зачерпнул новую порцию каши.

— Вот оно, значит, как? — делая заметные паузы между словами, произнес не сводящий с меня задумчивого взгляда отец. — А теперь расскажи ка мне, Сашенька, кто это всё тебе успел поведать?

— Никто не поведал. Сам понял, что там к чему, когда увидел его изображение в разрезе в оставленных тобой буклетах.

Тут стоило отметить один факт, отчего данный разговор вообще имел право на звучание в стенах данного конкретного дома. Дело заключалось в том, что Евгений Александрович Яковлев являлся этаким российским аналогом того же Бенца, Дизеля, Ситроена, братьев Рено и много кого ещё. Уникумом в плане развития двигателей внутреннего сгорания! И кто его знает, кем бы он мог стать в условиях царской России, если бы мгновенно появившиеся завистники не довели его своими нападками до сердечного приступа.

Делиться-то он своими достижениями ни с кем не желал, а патентов на моторы различной конструкции успел взять массу. Плюс мог стать солидным конкурентом многим «уважаемым» заводчикам. Тем же всесильным Нобелям, к примеру, что как раз примерно в эти времена, плюс-минус, начинали производить на своём заводе дизельные двигатели. Те самые двигатели, создателя которых тоже, вроде как, спровадили на тот свет отнюдь не по его желанию. Тоже, видать, не пожелал делиться с кем-то достаточно всесильным. Вот и притопили гражданина Рудольфа Дизеля в водах Ла-Манша или где-то в тех краях.

К тому же, Евгений Александрович только день как вернулся со Всемирной Колумбовой выставки в Чикаго, проводившейся в честь 400-летия открытия Америки, откуда привёз бронзовую медаль как раз за газовые и керосиновые двигатели своей конструкции, которые вот уже два года как производились по несколько десятков ежегодно. То есть в солидных количествах по меркам конца XIX века и в совершенно мизерных по привычным мне сотням тысяч и даже миллионам штук. И смог на этой самой выставке ознакомиться с передовыми двигателями многих мировых производителей. Так что в этом плане кругозор его являлся широчайшим.

— Вот так посмотрел и сразу понял? — естественно, совершенно не поверил он моей легенде.

Да и кто бы в такое поверил, что ребёнок 6 лет, которого только-только начали обучать в домашних условиях простейшему сложению и вычитанию, вдруг начнёт что-то понимать в современном машиностроении вообще и в двигателестроении в частности. Нонсенс! Фантастика! И многие прочие подобные восклицания. Да я бы и сам не поверил, если бы не оказался в своей попаданческой шкуре!

— Ага, — тем не менее, счастливо улыбнувшись, я принялся активно кивать головой. Хорошо хоть недожёванная каша при этом через зубы не полезла — в последний момент успел её проглотить.

Всё же давала о себе знать присущая многим детям импульсивность. Химию-то молодого тела ещё никто не отменял. Как и всё прочее. Отчего мои мысли текли в голове непривычно тягуче, тогда как тело представляло собой натуральный электровеник. Семь раз отмерь и один раз отрежь? Ага, как же! Семь раз отрежь и один раз отмерь — вот как действуют детишки моего возраста!

Мозг-то местного дитятьки уж точно не был приспособлен к принципам и скоростям обработки информации взрослого человека из будущего. Отчего мне самому казалось, что я постоянно подтормаживаю и потому торопился донести информацию или же сделать что-то побыстрее. Отсюда косяки и вылезали.

— И сможешь объяснить мне свои мысли, если я начну предметно спрашивать? — прищурив глаза, задал очень провокационный вопрос глава семейства Яковлевых.

— Ага! — словно те двое из ларца, что одинаковы с лица, агакнул я опять. А чего мне было не агакнуть, если там всего и делов-то было, что выкинуть всё лишнее, да проделать два отверстия в цилиндре? Вот и агакнул. Ага.

— Что же, молодой человек, — даже не став притрагиваться к утренним газетам, Евгений Александрович промокнул губы салфеткой и простёр руку в сторону выхода из столовой. — В таком случае извольте пройти на экзамен в мой кабинет.

Причём смотрелось всё это великосветское общение откровенно чудно, учитывая, сколь сильно на фоне белоснежной салфетки смотрелись его черные от намертво въевшейся в них стальной пыли и масла, словно у простого заводского рабочего, пальцы рук. Никакое мыло ему уже не помогало в избавлении от этой грязи.

А что поделать? Ведь лишь в этом году, заняв изрядно денег под залог дома, он смог выкупить небольшое здание фабрики с прилегающим к нему участком, где и открылся «Первый русский завод керосиновых и газовых двигателей». До того же на протяжении 8 лет ему всё приходилось делать исключительно своими собственными руками в невеликой домашней мастерской.

И да, дом у нас так-то был солидный, с какой стороны ни посмотри. Не царские хоромы, конечно. Но кирпичный, двухэтажный и с прямым видом на Зимний дворец, если смотреть чуть под углом через Неву.

Козырный в общем домик нам достался в наследство от дедушки по материнской линии. Как и соседний с ним тоже, кстати, в котором за не самые малые деньги сдавались в наём несколько шикарных квартир. Так что всяких жилых комнат с прочими помещениями в нашем доме имелось в избытке. Не менее половины даже пустовали, поскольку средства в семье хоть и имелись, но были всё же ограничены, чтобы держать у себя какие-нибудь там отдельные курительные комнаты, бильярдные или лишних слуг. Сейчас же, после съезда мастерской на новый адрес, как раз вели ремонт с тем, чтобы нам всем перебраться лишь в одну половину дома и начать сдавать вторую.

Чтобы вы понимали, в моё время в этом доме располагалось бы не менее двух подъездов и шестнадцати квартир, случись ему стать по назначению той же жилой брежневкой. Причём квартир отнюдь не однокомнатных!

Я даже несколько прибалдел прошедшей ночью, осознав, что мы впятером так-то живем аж на два подъезда. Даже не этажа! Подъезда!

Ну ладно, ладно. Не впятером, а вдевятером, учитывая кухарку, горничную, дворника-истопника и конюха-мастера на все руки. Но всё равно, солидно как-то выходило! Недаром маман начала перестройку с целью повышения доходности семьи. Она у меня рачительная дама. Умничка!