Сделай сам 3

Вообще, он такой непонятливый был у нас отнюдь не первым. Дело пару тройку раз уже доходило до того, что мне с моими ребятушками приходилось отлавливать по тёмным подворотням особо самоуверенных уникумов, да пересчитывать им ребра с параллельным чтением нотаций о необходимости проявления уважения к чужой частной собственности.

По-другому банально не понимали! Слова проносились мимо их ушей со скоростью гиперзвука, не затрагивая мозг. Деньги просто застилали им глаза! Вынуждали вот работать вечерним офтальмологом на добровольных началах. Будто у меня других дел мало!

А после сеанса «мануальной терапии» именно такие — отметеленные нами сволочи, шепчась по углам, ещё активно жаловались недалёкому народу из числа только-только приехавших на заработки, что баре совсем оборзели. Сами типа зарабатывают несметные барыши на сдаче жилья простому люду и живут с этих средств припеваючи, а трудовому человеку запрещают честно заниматься тем же самым. В общем, разжигали классовую ненависть. Кто сдуру и затаённой обиды, а кто и специально раскачивал общество.

Об этом я знал точно, поскольку информаторов из числа местных жителей у меня за многие годы набралось изрядно. Деньги на их подпитку требовались небольшие. А вот слухи они порой доставляли дюже интересные.

И как прикажете после такого продолжать делать людям что-нибудь хорошее? Ведь всё желание побыть социалистом пропадает, когда сталкиваешься с толпой внушаемых и откровенно недалёких обывателей, живущих лишь своим микроскопическим мирком и не желающим увидеть всю картину в целом. Пусть хотя бы в масштабах одного своего дома! Ведь эти даже гадили прямо там, где жили!

Нет, это не Великая октябрьская революция создала Шариковых. И уж, конечно, не профессор Преображенский. Шариковы существовали в огромных количествах задолго до того. Просто не имели нынче Маузера в руках и кожаных тужурок с мандатами в карманах. Да и маскировались удачно под обычных людей. Поправочка! Под обычных жуликоватых людей.

Но бедных подвальных котиков уже не первый год вовсю душили в промышленных масштабах, выделывая из их шкурок шапки с муфтами. Нелегально, конечно. Ведь выдавали их впоследствии при втюхивании лохам едва ли не за бобров.

Впрочем, индустрия подделки мехов в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности цвела и пахла, как весенний луг. Образно выражаясь. Ведь запахи в занимающихся подобным делом подпольных мелких мастерских витали соответствующие. Однако же на этом деле всякие мошенники ежегодно поднимали миллионы рублей чистой прибыли! Побольше, чем все производители паровозов вместе взятые! Вот так-то, ё-моё! И думай после этого, чем выгоднее заниматься, блин.

Я бы не удивился, узнав, что этот, лежащий перед нами, перец также промышляет чем-то подобным. Типаж, знаете ли, соответствовал на все 100% своими воззрениями и поведением.

— Да кому твоя жалкая жизнь нужна, чтобы руки о тебя ещё марать, — показательно сплюнул я ему под ноги. — Не думай о себе слишком много. Ты всего лишь мелкая тля, что решила, будто имеет право мешать жить другим действительно нормальной и достойной жизнью.

— Да я жильё даю народу! — с чего-то вдруг воспрянул духом этот «боевой крыс», даже слегка подавшись ко мне в попытке привстать на согнутых локтях, но тут же был возвращён в прежнее положение моими не дремлющими более телохранителями. Точнее лёгкими тычками их ног.

— Нет, паря. Тут ты что-то явно путаешь. Это мы, моя семья, даём жильё народу. А такие, как ты, паразитируя на нашей добродетели, низвергают народ до состояния безропотной скотинки. Ибо то, во что в итоге превращаются квартиры, иначе чем хлевом назвать никак нельзя. И знаешь, что особо некрасиво получается при этом? — присев на корточки, я вопросительно взглянул ему в глаза. — Все шишки за жуткую антисанитарию и прочее непотребство городские власти скидывают на голову моей семьи. Тогда как нам, хочешь — верь, хочешь — нет, вообще некогда заниматься ещё и этими мелочами. Но и проигнорировать их никак нельзя. Всё ж государство! Понимать надо!

— И…? Что теперь? — переварив таки своим мозгом мои слова и поджав губы, отчего его бородища заметно встопорщилась, поинтересовался наш нечистоплотный на руку арендатор.

— Теперь ты найдешь для всех своих жильцов новые места проживания за те же деньги, что сам с них брал. Договоришься с ними всеми о переезде. Произведешь за свой счёт ремонт во всех разгромленных ими квартирах и после этого расторгнешь договора аренды, — спокойно проговорил я, хотя хотелось просто дать с ноги по этой наглой роже. Тут, что называется, сразу было видно — не пойдёт на «сделку со следствием». Скорее выкинет чего такого нехорошего.

И, о чудо, мои мысли подтвердились какую-то минуту спустя.

Сперва тот, вроде как, удручённо кивнул, сдаваясь под напором наших аргументов. Потому, позыркав в нашу сторону угрюмо, потихоньку и как-то даже степенно поднялся с земли. Сделал вид, что отряхивает свой пиджак. А сам тем временем сунул руку в карман и, на удивление быстро выхватив револьвер, выстрелил в меня и Мишку. В Ивана выстрелить уже не успел, тот, хоть и с опозданием заметным, но среагировал-таки на опасность и вдарил со всей дури кулаком прямо в челюсть стрелку. Да так удачно вдарил, что челюсть хрустнула, а сам мужик мгновенно поплыл и осел на землю. Потому третьего выстрела у него не вышло.

Но нам двоим хватило и уже свершившихся. Хватило не чтоб отдать Богу душу. А чтоб принять решение по данному не пробиваемому словами организму.

Спасибо моей лёгкой паранойе и чёткому пониманию для чего необходим бронежилет. Поддетые под пальто анатомические кирасы, выполненные на заказ по нашим меркам из 3-мм стали Гартфилда, успешно сдержали свинцовые пули, выпущенные из дешёвого 9-мм короткоствольного револьвера.

— Что с этим делать? — закончив отрабатывать ногами по уже даже не воющему телу, поинтересовался заметно запыхавший Михаил. И это, блин, телохранитель! Ё-моё!

Вместо того, чтобы оберегать меня от действий возможных сообщников этого доморощенного стрелка, он принялся остервенело месить того ногами, совершенно не обращая внимания на окружающее пространство. И как с таким вот людьми оберегать своё жилище с жизнью? И этот ведь один из лучших у меня на службе! Мрак! Как есть мрак!

— Придётся показательно наказать этого урода, — слегка кривясь от небольшой боли в пострадавшем боку, в который угодила пуля, принял я решение. — Чтоб прочим неповадно было. Да и урок всем этим самым прочим будет на будущее. Пусть боятся, стервецы.

— И? Делать-то чего? — потребовал мой человек более точных инструкций.

— Вяжите его и тащите в машину, — развернувшись, направил я свои стопы к нашему оставленному в стороне авто. — Придётся нам прокатиться загород в какой-нибудь глухой лесок.

В результате поспасть ближайшей ночью в своей постельки мне не пришлось, а на следующий день в тот же самый лесок свезли ещё семерых столь же хитровывернутых арендаторов, что превращали наши квартиры в натуральные свинарники.

Единственное, эти семеро оказались в своё время достаточно разумными, чтобы внять моим словам и взяться за исправление ситуации, не доводя до греха. Но и всякие нехорошие слухи они также параллельно принялись распространять. Вот и пришла мне в голову идея, как их лучше всего наказать и одновременно приструнить, да привязать к себе. А после применить по назначению там, где мне надо.