Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка

– Святое дело, - излишне горячо поддержал Антон, подливая вина.

– А вообще странно у меня всё сложилось, - подрагивающим голоском произнесла Лика.
– Помнишь, в ту нашу ночь ты меня убеждал, что характер, мол, судьба. И складывается она из поступков, ведущих к цели. - Запомнила?

– И вроде к цели шла - всё на кон поставила, чтоб стать большой скрипачкой. Тогда, в Твери, была уверена - иначе нельзя, закисну в провинции, не реализуюсь. И вдруг выяснилось - не дано. Ошибка в выборе цели. И все шаги сразу оказались в нетуда. И замуж вышла странно. И теперь вот. Родилась дочь, живем семьей. Зачем только? Любовника попробовала завести со скуки. Тоже как-то вялотекуще. Надоело. Бросила. Под горячую руку призналась мужу. А он вдруг простил. Я его за это еще больше не взлюбила. Наверное, когда мужчину не любишь, всё, даже благородство раздражает. В сущности нормальный офицер. Не гений, конечно. Так я ему даже того, что не гений, простить не могу. От тебя когда-то сбежала, а ему мщу. Вот ведь мегера какая образовалась.

Лика вымученно рассмеялась. Глотнула вина.

– А, с другой стороны, останься я тогда с тобой, не пожалела бы? Может, уже извела бы нытьем, что талант загубил...У тебя-то самого кто?
– она сглотнула.
– В смысле - мальчик или девочка?

– Какие наши годы? Даже жены нет и не было. Наверное, ты в меня, как заноза, засела.

– И впрямь заноза, - со скрытой радостью согласилась Лика.
– Из тех, что ни себе, ни людям. А хочешь, я опять челку отращу?

Антону сделалось легко.

– Слушай, давай плюнем на этот выпендрюжный ресторанишко, да поедем ко мне, - с деланной небрежностью предложил он.
– Посмотришь, как холостяки живут. А, Ликуша?

– Конечно, к тебе, - согласилась Лика.
– Ко мне все равно нельзя.

* Листопад внимательно ознакомился с докладной. - Значит, предлагаешь купить здание вместе с музыкальной школой?
– констатировал он.

– Да, я всё просчитал, - подтвердил Антон, стараясь выглядеть убедительным.
– Все равно из расчета на квадратный метр цена получается ниже средней по Москве. А для отдела по связям первого этажа за глаза достаточно. Но главное - там же всё время будут журналисты собираться. Лучшей рекламы, чем поддержка детства, не придумаешь. Так ведь?
– с невольной мольбой закончил он.

– Вообще-то все эти всхлипы про юные дарования правильней адресовать в собес, - поморщился Листопад.
– Если государству всё по фигу метель, то почему я должен за его подрастающее поколение радеть? А если нет, пусть объявляют льготное налогообложение, и я первым возьму на содержание...Да шо там школу? Целый приют для хорошеньких девочек организую.

Он загоготал собственной, показавшейся удачной шутке.

– Впрочем, если настаиваешь...Настаиваешь?

– Да, - не поднимая головы, подтвердил Антон.

– Тогда ладно.

Иван подтянул к себе докладную, начертал в углу резолюцию и вернул Антону.

Тот глянул. Не веря своим глазам перечитал:

"Музыкальную школу принять на баланс. Вместе с директором. Ответственный за школу - Маргелов. Ответственный за директора - Негрустуев. Листопад".

– Вместе с директором, - едва шевеля губами, повторил Антон.

Подняв глаза, наткнулся на лукаво косящий взгляд.

– Так это всё твои штучки, - пролепетал он, совершенно потрясенный.
– Но как сумел? Разыскать. Организовать. - Шо ж мы, совсем беспомощные, чтоб по девичьей фамилии человека в Москве не найти? А дальше и вовсе комбинация мат в два хода.

– Я-то, наивный, полагал, - судьба, - Антон ошалело затряс головой.

– Судьбу, ее тоже организовать надо. А после успеть за хвост ухватить, - важно ответствовал довольный Листопад.
– Кстати, тютя, в этот раз хоть ухватил?

– Ванька! Черт тебя дери, Ванька!
– Антон, как когда-то, бросился другу на шею.

Новые конкистадоры

Увы! Счастливые мгновения недолговечны. О гибели Осинцева Антон узнал из телефонного звонка матери. Скучающая Александра Яковлевна раз в неделю по вечерам звонила сыну и подробно рассказывала о тверских событиях. Одним из громких происшествий февраля 1993 года стало загадочное убийство бывшего майора КГБ, тело которого обнаружили в березовой роще возле Химинститута с тремя ножевыми ранениями.

На другое утро разъяренный Антон без приглашения ворвался в кабинет президента, проводившего совещание инвестиционщиков, и, едва сдерживаясь, потребовал оставить их вдвоем.

Нахмурившийся Листопад подтверждающе кивнул. Недоуменно переглядываясь, приглашенные вышли.

– Ты что творишь, Иван?!
– Антона потряхивало.
– Ты же не браток!

Глаз Ивана догадливо закосил.

– В чем дело? Говори связно, - потребовал он.

– Сам знаешь. Найден труп Осинцева.

– Да? Вроде слышал. Но жалеть не стану.

– В это как раз верю. Ты когда его в последний раз видел?

Иван неопределенно пожал плечом, догадываясь, что вопрос задан не просто так:

– Видел как-то.

– Не "как-то", а три недели назад!
– уличил Антон.
– Я встретил его у банка. Или, может, он не к тебе приезжал?

– Шо ты хочешь сказать?

– Я?! Да тут и говорить нечего. Сначала ты нанимаешь "крышу" из торопинских братков, затем объявляется Осинцев, понятно, что не на чай, и - вдруг гибнет. С чего бы?!

Листопад уничижительно хмыкнул:

– Угу! Специально нанял, шоб урыть отставную комитетовскую "шестерку"! Не велика ль цена?

– Не юли, Иван.

– Я команды убивать не давал. И потом - не я на него наехал. Он - на меня. Он же, паскуда, в самое больное ударил. Прослышал, что я в Верхушку баллотируюсь, и пригрозил огласить.

– Опомнись!
– Антон пристукнул кулаком. - Ты все-таки не "браток", а доктор наук. Как же не убоялся-то?

– Кто боится, у того не встает! Антон безнадежно обхватил голову:

– Куда ж тебя черт несет, Листопад!?

– Да куда и всю Россию!
– взбеленился Иван. - Проповедник выискался. Ты погляди, шо вокруг делается. "Киллерское" стрельбище. "Заказанных" сотнями по кладбищам кладут. Дележ идет. Большой дележ. Где средств не выбирают. А он скурвившегося гэбэшника пожалел.

– И его. Но больше - тебя!

– Меня жалеть поздно! Большой драки без крови не бывает. И болото, не замаравшись, не осушишь. Или забыл, для чего всё затеяли? Я, может, один на сотню в этой стране, кто что-то создает. А вокруг шакальё зубы на моё точит. Тем более теперь, когда такую системищу отстроил. Которая аж маслом сочится. Такую любому в кайф отхватить. Чуть дашь слабину и - церемониться не станут, - растащут по бревнышку. Только не хило ли им будет на халяву? - Но убийство! Это ж за гранью.

– Не за твоей гранью!
– отрезал Листопад.
– Твое дело грамотно бумажку к бумажке подбирать. А чуть перетрудился, накатил "мартельчику" да в люлю с любимой бабой. А моё - по кромке ходить и ключевые решения принимать, за которые самого грохнуть могут. И ты меня еще этике учишь? И потом - сказано тебе - "не причастен". Значит, непричастен. Всё понял?

– Понял, - Антон поднялся. Одернул пиджак.
– Кровь крови рознь. И на такие игры я не подписывался. Заявление об увольнении кому подать? Он предостерегающе прищурился, - взгляд Ивана закосил дикостью - предвестницей неконтролируемой вспышки.