Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка

– Тут вот ведь какое дело, - управляющий подложил платежное поручение, - по которому деньги поступили в листопадовскую компанию. Ткнул пальцем в графу "назначение платежа" - "Аванс за продажу акций Хачимовского комбината".

Антон встревоженно напружинился.

– Во-во!
– обрадованно подметил его изумление управляющий.
– Я вчера-то тоже не обратил внимания. Сказано - отправить. Отправил. А уж утром узналось, что Иван Андреевич всё как бы уступил "Конверсии". Я и думаю, - не получится ли, что одно и то же как бы два раза продано. Как бы с нас не спросили.

Он с виноватым видом посмотрел на исполняющего обязанности.

Только теперь Антон разгадал невнятную листопадовскую фразу "кое-что на дорожку прибрал". Обобранный Балахниным, он в свою очередь без затей стибрил деньги кого-то из тех, кому пообещал продать Хачимовск. Хоть и знал, что никаких акций у Балахнина они не получат. Отряхнул, так сказать, прах с ног своих.

Антон придвинул к себе документы. Предстояло тяжелое объяснение с обокраденными людьми. Название компании-отправителя ему пока ничего не говорило. Впрочем очень скоро ему довелось узнать, кто за ней стоит. И запомнить крепко - на всю жизнь.

В четырнадцать часов на мобильный телефон раздался звонок.

В первую секунду он не узнал голос Лики. Таким визжащим, захлебывающимся он его никогда не слышал.

От предчувствия беды у Антона заныло внизу живота. Через минуту из разрозненных, сбивчивых фраз разобрал главное - беда в самом деле пришла.

В час дня Лика, как и собиралась, приехала в квартиру Антона забрать невывезенные ранее вещи. С собой захватила свободную от занятий Гулю.

Где-то через полчаса в квартиру позвонили. Прежде чем она собралась подойти, Гуля бросилась к двери и, думая, что вернулся Антон, распахнула ее. Вошли незнакомые люди. "Хачики какие-то". Они сначала обыскали квартиру, потом объявили, что хозяин задолжал им много денег. И должен отдать немедленно. А для верности забирают дочку.

– Я кусалась! Умоляла, чтоб лучше меня забрали! Клялась, что она не твоя. Господи! Я перед этим быдлом на колени даже!.. Да я б на всё! Но они увели. Отдай им, отдай! Я умоляю, - отдай! Понимаю, что тебе теперь на нас с Гулей наплевать. Но чем хошь прошу!.. Отдай, гад! Убьют ведь ребенка...А-а!

На том конце провода началась истерика.

Потрясенный Антон как мог попытался успокоить ополоумевшую мать.

– Ликушка, оставайся на телефоне и никому не открывай. Я сейчас же займусь. Всё будет хорошо, - пообещал он, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Они еще хоть что-то сказали?

– Что еще надо было сказать? Тебе что-то неясно?! Они ребенка забрали из-за ваших вонючих махинаций!..Да, вот. Телефон для тебя оставили, чтоб позвонил... Сейчас. Где же он, Господи?!

Записав номер, Антон положил трубку, едва не выскользнувшую из потной ладони. Провел по лбу. Лицо тоже покрылось испариной. Набрал номер. Откашлялся.

– Это Негрустуев, вице-президент банка "Илис", - стараясь говорить твердо, начал он.
– Прежде чем что-то обсуждать, я требую немедленно отпустить...

– Два "лимона". И пятьсот за беспредел. Время до вечера. Счетчик включен, - сухо ответили ему и отсоединились.

Антон беспомощно разжал ладонь, нажал кнопку связи с секретарем. Придержал дыхание.

– С Торопиным... Всё бросьте. Немедленно дозвонитесь и соедините.

– Это самое простое, - неприязненно отреагировала оскорбленная бегством любимого шефа секретарша.
– Он только что вошел. Как раз Вас ищет.

* Лицо Торопина сохраняло примерзшую к нему бесстрастную маску. Ярость выпирала из желтоватых зрачков и резких, угловатых движений.

– Куда этот слинял?
– на ходу потребовал он.
– Колись, ментяра! Феликс осекся, - Антон Негрустуев застыл на стуле со сведенными, закаменевшими скулами.

– Что еще?

– Феликс! Ради всего, - Антон разогнулся, будто заржавевший складной нож, обошел разделявший их стол.
– Пожалуйста! У меня дочку украли. Квартира, машина. Всё отдам.

Он порывисто ухватил ладонь Феликса. Оторопевший Торопин брезгливо выдернул руку.

– Выходит, лягво, и тебя жизнь скручивает, - скупо удивился он.
– Говори.

Сбиваясь, Антон как мог рассказал о краже денег и о похищении Гули. Судорожно протянул куцый листок с записанным номером.

– Значит, не знаешь, где Листопад?
– пытливо повторил Феликс, любуясь дрожащим в воздухе клочком бумаги.
– Жаль. Он со мной еще за жмуриков не рассчитался.

С насмешливым вызовом прошелся по собеседнику и - разочарованно отвел взгляд, - тот, кажется, ничего не воспринимал.

– Так если украл Листопад, почему на тебя наехали?
– подозрительно уточнил Феликс. Обескураженный вид Антона ответил за него.

– Ладно, жди. Только сядь, а то, неровен час, обделаешься.

Достав мобильный телефон, Феликс отошел в дальний угол.

Через пять минут вернулся. С неприязнью оглядел примерзшего к стулу Негрустуева.

– А ты, оказывается, клоун, - мрачно определил он.
– За лоха меня на пару с Листопадом держите.

– П-почему?

– Почему-у?
– Феликс предостерегающе обнажил фиксу - будто клык показал.
– Еще один почемучка нашелся. Один сбежал с чужими "бабками", а другой вроде как не при делах. Решили на пару "развести" и думали - шито-крыто? Та-ак?!

– Не мучь. Объясни толком, - Антон потер виски.

Феликс насупился грозно, но и - несколько озадаченно.

– Даже я, оказывается, не знал, кто являлся настоящим хозяином глиноземного завода.

– И кто?

– Да ты, мудрила!

– Я?
– Антон икнул. И далее помимо воли принялся икать не переставая. Будто по барабану ухал.

– Ты!
– без прежней уверенности подтвердил Феликс.
– Поэтому к тебе и предъява пошла. Не повезло тебе, ментяра. Ребята, которых вы кинули, - из чеченских. Эти не спустят.

Антон хихикнул, чувствуя, что, кажется, мутится рассудок.

– Так ты чо, в самом деле не в теме?
– уточнил Феликс.

Смешливая икота разом оборвалась.

– Поехали, Феликс! Вези, куда надо. Пусть мне в лицо. Хоть на дыбе, хоть на твоем столе, - невнятно бормотал Антон. Теперь, когда хоть что-то смутно забрезжило, оторопь в нем сменилась суетливым нетерпением.

Феликс поколебался. Желтоватые зрачки его лазерами въелись в глаза собеседника, продираясь в душу. То ли добрался, то ли нет. Но - решение принял.