Се?рфер. Запах шторма
Шрифт:
Ведь между нами не одна лишь страсть. Я это чувствую. И если это начало любви, то мне бы хотелось, чтобы это чувство делало нас сильнее, заставляло узнавать друг друга как можно лучше, дарить взаимно радость и счастье, и работать над собой и отношениями. Это, конечно, в идеале. Но нужны хотя бы попытки, и хотя бы первые шаги в совместное будущее. А для этого необходимы двое, иначе ничего не получится.
В голове всплывают слова того вокалиста известного джаз-банда, произнесённые два дня назад со сцены кафе «Виктор»: «Влюблённость и страсть — истерики дьявола, друзья мои. Они обычно немного дезориентируют человека. Любовь — медленная и ровная —
Какие верные и простые слова!
Но есть загвоздка. Лёша сказал, что Кир — одиночка. Кир сказал, что привык держать свои эмоции под контролем. Поэтому не уверена, что ему всё это нужно. А навязываться я не буду. Но поговорить и прояснить сложившуюся ситуацию всё же стоит. Как минимум, чтобы не наработать друг другу ещё один трудно преодолимый комплекс на будущее и если, в итоге, расстаться, то на хорошей ноте, чтобы вспоминать после друг друга без сожалений и тяжелых мыслей. Да — я хочу поговорить с ним.
Поговорим? Давай?
Вспоминаю своё стихотворение, написанное накануне нашего знакомства и прочитанное ему на рассвете в Тихой бухте. И улыбаюсь. Моя интуиция, как всегда, меня не подвела. И эта же интуиция продолжает настойчиво подсказывать мне, что мы обязательно ещё пересечёмся сегодня, на этой набережной.
Я уже три раза прошлась вдоль длинного променада, от одного конца набережной до другого. Но Кира так и не встретила.
Снова выхожу на центральную площадь. Здесь — сердце и пульс Коктебеля. Она вся одета в камень и пестрит обилием картин, украшений и разных безделушек на лотках торговцев сувенирами. Вот передо мною снова дом Волошина, меняющий яркий цвет своих стен на фоне чёрного неба благодаря необычной подсветке. Три основных цвета спектра — желтый, синий, красный. И три вторичных — зеленый, оранжевый, лиловый.
Взгляд сосредоточенно скользит по многочисленным лицам людей, ни на ком не останавливаясь. Но я не вижу его среди них. Его нет.
Да что ж такое! Неужели все эти совпадения и пересечения закончились? Этого просто не может быть! Не может быть!
Передо мной возникает прилавок с диковинными эзотерическими украшениями. Взгляд, блуждая среди многочисленных браслетов и чокеров, ищет талисман с двуглазой бусиной ДЗИ. И не находит. Вместо продавца шаманского вида передо мной стоит миловидная женщина средних лет.
— Ищете что-то конкретное?
— Да. У вас был браслет ….
Описываю так понравившийся мне браслет из чёрной лавы. Мне просто необходимо его сейчас приобрести. И плевать, сколько он стоит. Но она качает головой. Оказывается, что именно его купили совсем недавно. Он был последний, потому что такие любовные талисманы пользуются повышенным спросом.
Ну конечно! Кто бы сомневался! Как жаль!
Обхожу вокруг фонтан с каскадом раковин. По ним резво стекают вниз струи воды, и кажется, что камень тихонько плачет. Мне становится невыносимо тоскливо, на глаза наворачиваются слёзы. Раздражённо смахиваю их тыльной стороной ладони и подхожу к той самой палатке с висящими рядами разноцветных бус.
Задумчиво перебираю бусины пальцами, в наивной попытке совершить некий псевдо-магический обряд, закольцевав время.
— Они глухо ударяются друг о друга. Закрываю глаза, и меня снова «толкает в бок» этот звук, смешивающийся со звуком ночного прибоя. … Чувствую чей-то взгляд. Поворачиваю голову навстречу, и он скользит с пальцев, перебирающих бусины, прямо в мои глаза. ~
Я сталкиваюсь с бушующим морем в этом взгляде…
Кир порывисто делает шаг в мою сторону. Но кто-то хватает меня за руки и с радостными воплями бросается на шею.
— Олька! Приивееет! — звучит над ухом пронзительный женский голосок.
Инстинктивно отстраняюсь от эмоциональной миловидной блондинки и вглядываюсь в неё. Я её знаю. Общались здесь несколько раз на пляже и в «Бубнах». И на одной из дискотек однажды танцевали. Только вот имени сейчас не помню. Возможно потому, что нахожусь под мощным впечатлением от удавшегося псевдо-магического обряда именно на том же месте.
Сработало!
С ней ещё две юные девицы и один парень. Все знакомые.
Блин! Как не вовремя вы тут случились!
Ничего не вижу за этой гомонящей компанией, окружившей меня. Невпопад отвечаю на эмоциональные вопросы и с досадой пытаюсь отыскать Кира между головами обрадованных встрече приятелей по отдыху. Но его там нет. Только что стоял, и нет!
Ну вот зачем сейчас, откуда ни возьмись, выскочили эти знакомые, как чёртики из табакерки!?
Тёплое прикосновение к руке. Кто-то мягко, но настойчиво, тянет назад, к себе. И, прежде чем оборачиваюсь, уже знаю кто.
— Я тоже рада всех вас видеть! Но мне надо идти. Увидимся.
Разворачиваюсь к нему лицом. Оглядываю его всего, с облегчением и радостью отмечая, что на лице и видимых частях тела не видно следов драки.
— Поговорим? — снова, как и в баре, повторяет он, сжимая мою ладонь.
Я зависаю взглядом на наших крепко переплетенных пальцах и меня насквозь прошивает мысль: «Это правильно, и только так и должно быть». Но всё-таки высвобождаю свою из его горячей руки.
— Хорошо. Только давай спустимся на пляж. Здесь слишком многолюдно.
Мы пересекаем площадь и спускаемся по лестнице к морю. Для середины сентября вечер очень тёплый, ночного бриза совсем не чувствуется, полный штиль. Присаживаюсь на гальку в нескольких шагах от прибоя. Кир садится рядом. Затянувшееся молчание. Он не стремится его прервать.
От ночных огней площади по тонкой линии берега струится рассеянный свет. Огромная жёлтая луна только-только взошла над горизонтом, и зыбкая лунная дорожка тянется от неё прямо к нашим ногам. Мягкие волны размеренно и спокойно накатываются на берег, омывая округлые камни, придавая им фактуру и цвет. Эти волны, луна и ещё бесстрастные звезды, сверкающие в чёрном небе подобно мелкой алмазной россыпи, умиротворяют моё беспокойное сердце, настраивают его на гармонию с природой и миром вокруг. Я расслабленно и глубоко вздыхаю, радуясь этому ощущению, пытаясь удержать его внутри.
И, вдруг, обращаю внимание на то, как напряжена поза Кира, как он взволнованно теребит пачку сигарет в руках, как мрачно хмурится и как сейчас на меня смотрит. Такой взгляд я вижу впервые за эти дни. В его глазах, как всегда, бушует стихия, но в этой стихии плещется … смущение?
Он смущен, или мне это только кажется?
Нет, не кажется, потому что под моим внимательным взглядом он быстро опускает глаза, задумчиво, с тяжелым вздохом, принимается покусывать нижнюю губу, и продолжает молчать, словно не знает с чего начать разговор.