Seduction

Кэролайн глубоко дышит, стараясь унять слабость в коленях, чувствуя, как кровь отливает от лица, делая ее бледной, словно привидение. У нее нет ни малейшего желания оставаться в синяках и окровавленной, равно как и умереть от нехватки крови. Ей бы составить какой-нибудь план и бежать отсюда, но слишком свежо в памяти предупреждение Клауса «С тобой не случится ничего плохого, если ты меня окончательно не разозлишь”. И самым безопасным выбором сейчас кажется остаться. Возможно, в конце концов она научится казаться невидимой, какой должна быть любая женщина, ведь так говорила мама.

– Ах, Боже мой, я напугала тебя, да? – спрашивает горничная, вдруг увидев, насколько бледна Кэролайн. – Он, может быть, будет нежен с тобой, - говорит она, сама не веря своим словам. – Он, кажется, тобой увлекся, - добавляет Элизабет, стараясь успокоить Кэролайн.

– Я не проведу с ним ночь, - твердо отвечает девушка.

Внезапно горничная начинает смеяться, но тут же замолкает, прикрыв рот рукой.

– Он не станет спрашивать, - просто говорит она, прежде чем выйти из комнаты Кэролайн.

Девушка слышит ее смех, пока та идет по коридору.

***

Когда она спускается по винтовой лестнице, другая горничная, Маргарет, говорит ей, что Клаус с братом ушли на охоту и вернутся в полдень.

– Ты красивая, - говорит она, оглядывая Кэролайн с головы до ног на наличие изъянов.

– Спасибо, - тихо отвечает та, неловко кивнув.

Очень резко Маргарет дергает шнурки платья, затягивая его на груди, затем делает полшага назад, критически осматривая девушку.

– Это платье тебе не очень подходит. Сестра лорда была выше и у нее была более пухлая грудь, - прямо говорит она.

«Ах, значит, платье принадлежало сестре Никлауса,» - быстро понимает Кэролайн, хорошо хоть не одной из его шлюх.

– Где же его сестра? – с любопытством спрашивает девушка.

– Я не могу об этом говорить, - спокойно отвечает служанка, давая понять, что не будет сплетничать, как Элизабет. – Я сниму мерки и сошью для тебя лучший наряд.

– Этого не нужно. Я не останусь здесь надолго.

Маргарет насмешливо улыбается:

– Ты заинтересовала лорда, я слышала, как он рассказывал о тебе брату, и он заставит тебя остаться еще на множество ночей.

Она быстро выходит, оставляя снова побелевшую Кэролайн в одиночестве.

========== 2.2. I’m stained to you. “No opinion” ==========

Клаус и его брат (которого Кэролайн еще не видела) вернулись с живым оленем. Когда несколько мужчин унесли корчащееся в абсолютном ужасе животное, Кэролайн вдруг почувствовала к нему симпатию. Ей захотелось найти способ освободить бедное существо, хоть и понятно, что оно уже обречено на смерть.

– Это станет твоим ужином, - улыбается Клаус.

А в обед на столе стоит большая свинья, зажаренная целиком, с еще целой головой. Кэролайн смотрит на нее голодными глазами, она не ела почти двенадцать часов. Девушка лениво ковыряется в тарелке с пюре и овощами, медленно поднося еду к губам, хотя и хочется сожрать вместе с едой и тарелку, но она не может. Она должна вести себя как леди. Кэролайн чувствует, как он наблюдает за ней, и молча просит, чтобы он отвернулся. Но он не отводит глаз. Она кладет еще кусочек картофеля в рот, глядя в тарелку.

– Что-то не так? – наконец спрашивает Клаус, нарушив напряженное молчание.

Она кивает.

– Ты смотришь на меня, - сухо произносит Кэролайн.

Он откидывается на спинку стула, не сводя с нее глаз. Сегодня ее волосы уложены в прическу, открывая кремовую кожу лица и выделяющиеся ярким пятном на нем розовые губы. Зеленое платье ей велико, но горничные хорошо его затянули, особенно грудь, полукружия которой выпирают над тканью.

Он мягко ей улыбается, хоть Кэролайн и не смотрит:

– Трудно отвести глаза от такой красоты.

Она молчит, стараясь не усмехнуться и не закатить глаза на его слова. Это его попытка затащить ее в постель, но после рассказов Элизабет она не испытывает ни малейшего желания. Кэролайн не может упиваться болью, как женщина из той истории.

– Ты пытаешься меня раскормить? – неожиданно поднимает она взгляд от тарелки.

Он выпрямляется, в удивлении приподняв брови, но молчит, не понимая, отчего такой вопрос.

– Тебе нравится эта свинья, - указывает она вилкой. – И если я так располнею, то, когда будешь пить мою кровь, у тебя будет отличный ужин.

Он секунду смотрит на нее, оцепенев.

– Я не собирался, - запнувшись, отвечает Клаус, но, решив внезапно насладиться ее беспокойством, кладет на ее тарелку кусок свинины. – Но это великолепная идея, давай, съешь еще, - он подкладывает ей еще мяса.

Кэролайн приокрывает губы, понимая, что весь голод куда-то испарился. Кровь снова отливает от лица, и ей становится дурно. То есть ее раскормят, как свинью или крупнорогатый скот на убой. Очень медленно она кладет вилку, стараясь сдержать тошноту, подступившую к горлу.

– Уже не голодна? – усмехается Клаус.

– Нет, - ровно отвечает девушка.

Он даже рад этому, настолько скучно сидеть за обедом. У Клауса так много планов на этот вечер, и ни один из них не включает Кэролайн, в ужасе глядящую на жареную свинью.

– Идем со мной, - тихо говорит он.

***

Земля в саду еще влажная после вчерашней непогоды, ветки кустов и деревьев сломлены бурей. Они с Кэролайн медленно бредут по тропинке.

– Почему ты сбежала от жениха? – начинает разговор Клаус. Не то, чтобы это его волновало (хоть и заставило усилить охрану девушки, чтобы она и от него не сбежала), но, странно, ему хочется больше узнать о ней.

Она плотнее запахивает плащ, накидывая капюшон.

– Мне очень нравится свобода, - просто отвечает она. – А ему не нравилось мне ее предоставлять.

Он удивленно поднимает на нее взгляд. У Кэролайн манера отводить глаза, и Клаус, привыкший читать в них людские души, сейчас чувствует себя странно дезориентированным.

– Ты когда-нибудь был женат? – вдруг с любопытством спрашивает она. Она не имеет понятия, в каком году он родился, но уверена, что Клаус старше всех, кого она когда-либо знала. Конечно, за все это время он хоть раз должен был подумать о том, чтобы сделать какую-нибудь женщину только своей, отрезав невидимые крылья.