Секретный фронт

– Почему же они не возвращают «образец»?

– Безусловно вернут, - Штиль торопливо кивнул. – Только это надо сделать, не привлекая внимания. Ни русских, ни наших. Вы же понимаете, почему требуется именно такая скрытность. Если поднимется шумиха… по любую сторону от линии фронта… нам несдобровать. Всем!

Харальд не верил Штилю, по-прежнему чуял подвох, но язык всё-таки прикусил. Отто был очень многослойной личностью. Иногда он вел себя как настоящий ученый, одержимый своими идеями, научной истиной, и мучимый жаждой познания, но иногда мог запросто превратиться в типичного офицера СС, циничного, надменного, беспощадного. А чуть позже он вдруг преображался в обывателя-интеллектуала, только и способного, что рассуждать на всякие никчемные темы или философствовать, подражая одному знаменитому уроженцу Кенигсберга. Сегодня фон Штиль собирался показать себя ещё с одной стороны – изобразить делового человека, который добился выдающихся результатов и намерен заставить всех проявить уважение. Даже высоких гостей из Берлина.

Естественно, вскрытые Харальдом неувязки мешали Отто настроиться на триумфально-деловую волну. Вот он и отмахивался, да выдумывал поводы для отсрочки свидания с прежними проблемами.

Возникшая пауза была воспринята Штилем, как точка и Харальд не стал делать из неё многоточие.

– Понял вас, Отто.

– Чудесно, мой друг, - Штиль заметно расслабился. – В ваше отсутствие произошло множество позитивных перемен. В первую очередь, наш эксперимент перешел в разряд рабочих проектов! Я только что закончил письменный отчет, а наш куратор из Берлина собрал все материалы. Он готов отвезти всё и запустить механизм согласований. Положительное заключение гарантировано, сомнений нет. Однако, Харальд, мы с вами опытные бойцы, верно? Знаем, что страховка никогда не бывает лишней. Вы согласны?

– Конечно, Отто. Что от меня требуется?

– Самая малость. Мы сейчас пойдем к нашему куратору и вы расскажете то, что докладывали мне в 1942 году в палатке у генерала Ланца, когда я впервые увидел «образец номер один». Хорошо?

– Никаких проблем, штандартенфюрер.

– Спасибо, мой друг. Только, Харальд… если будет задан вопрос где теперь «образец», прошу вас отвечать «в надежном убежище под охраной моих егерей». Ложь чудовищная, понимаю, но…

– Я сделаю, как вы просите, - Харальд кивнул.

– На вас всегда можно положиться, мой друг!

Дело было, конечно, не в дружбе. Кроме титулов, у фон Хиршфельда и фон Штиля не было ничего общего, какая тут дружба? Просто Харальд был в курсе, какими крупными фигурами играет Штиль и на сколько ходов вперед просчитывает свои партии. Штандартенфюрер не просто юлил, когда речь заходила о якобы пропавшем «образце номер один», он вёл какую-то игру. Очень сложную, весьма рискованную, наверняка прибыльную. Гроссмейстер-интриган – это был ещё один слой личности Отто фон Штиля, ещё одна его маска. И, надо признать, маска успешная. Почему бы ни урвать свою долю успеха, подыграв Штилю?..

…Берлинский гость расположился в кабинете напротив лаборатории, поэтому петлять по подвальным закоулкам, полным загадочных теней и коварных сквозняков, не пришлось. Невзрачный мужчина в режущем глаз цивильном костюме курил и вяло листал отчет фон Штиля. Наверняка он перебирал листки не в первый раз. Увидев Отто и майора, невзрачный заметно оживился, встал из-за стола и пожал Хиршфельду руку.

– Я ознакомился со всеми деталями, - заверил он, когда отзвучало вступительное слово Штиля. – Ваш рассказ, майор, нужен мне скорее, как живая иллюстрация, подтверждение из первоисточника. Я верю каждому слову Отто, но… сослаться на первоисточник намного эффектнее, не правда ли?

– Так точно, - Хиршфельд сел в предложенное кресло. – Изложить коротко или подробно?

– Как вы рассказали это штандартенфюреру?

– Тогда я был ещё штурмбанфюрером, - с улыбкой заметил фон Штиль, направляясь к секретеру. – Подробности не нужны, Харальд, только то, что относится к «образцу номер один».

– Хорошо, изложу именно так, - Хиршфельд кивнул. – Это случилось в середине августа 1942 года на Кавказе…

…- В тот день в упорном бою за Клухорский перевал героически погибли егеря, заходившие на позиции противника с фланга, по особо сложному маршруту. Их вел местный проводник, старый знакомый генерала Ланца, заядлого альпиниста, до войны порядком исходившего Кавказские горы. Именно благодаря этому маневру, удалось вскрыть оборону врага и обеспечить взятие высоты – быстрое, хотя и с потерями. Группа наших героев также была потеряна. Русские взорвали мины и егерей унесло лавиной вместе с проводником. Прихватила эта лавина и добрую треть вражеских солдат.

В ущелье нам удалось найти только кое-что из снаряжения и несколько трупов. В том числе, вражеских. Тела превратились в кровавое месиво. Я видел это сам. Поскольку некоторые останки было тяжело опознать даже по форме, в лазарет притащили все.

– Разве так бывает? – Берлинский гость взглянул на Отто.

– Бывает ещё и не так, - фон Штиль достал из секретера коньяк.

– Кровь пропитала остатки одежды насквозь, - пояснил Харальд. – Местами было невозможно определить, где куски кожи, а где обрывки ткани. Фарш, как я и сказал.

– Ужасно, - гость поморщился.

– Однако прошли сутки, и вдруг к генералу заявился врач из лазарета. Он сообщил, что один из русских на самом деле жив.

– Жив? Этот… фарш?

– Вот именно. Ланц не поленился пойти и посмотреть лично. Но поскольку он не видел изначального состояния тела, то вызвал меня. И, если честно, я был поражен. Вместо куска фарша на носилках лежало вполне оформленное тело, только всё – сплошной синяк. И этот «синяк» дышал!

– Невероятно, правда? – Вновь вмешался Отто. Он поставил на стол рюмки и налил коньяк. – Прошу.

– Утром я снова явился в лазарет – одолело любопытство, и меня встретил не только врач, но и наш… будущий «образец номер один». Он ещё не мог самостоятельно передвигаться, однако пришел в сознание и выглядел почти прилично, синяки остались только местами. На мои изумленные расспросы он ответить не мог, хотя говорил я с ним по-русски. Но «образец» молчал не потому, что не хотел говорить. Просто он и сам ничего не понимал. Всё происходящее было для него таким же шоком, как и для нас.

– Вы ему поверили?

– А что мне оставалось? Генерал предпочел на эту тему не рассуждать. Другие офицеры взяли с него пример и сделали вид, что ничего не происходит. Я спросил врача, но тот ответил неопределенно. Сослался на то, что Кавказ славится долгожителями, почему бы ни быть и вот таким, как «образец»… неуязвимым? Но меня эта версия не устроила. «Образец» не был местным жителем, это первое. К тому же, выжить после тяжелой травмы и десяти операций или практически воскреснуть из мертвых без врачебной помощи – разные вещи, согласитесь. То есть, в основе второго варианта должно лежать нечто иное – либо мистическое, либо научное, но лежащее за гранью понимания современной медицины.

– К тому моменту генерал Ланц уже связался с организацией, уполномоченной заниматься прикладной мистикой и наукой «за гранью», - вставил фон Штиль и указал пальцем в потолок, явно намекая на расположенные этажом выше подразделения Аненнербе. – И в расположение горнострелковой дивизии «Эдельвейс» был откомандирован я.

– Вскоре в лагерь горных стрелков прибыл Отто, - Хиршфельд кивнул. – Мы передали ему «образец номер один», и на какое-то время я выкинул историю из головы. Вновь окунуться в гущу событий, связанных с «образцом» мне приказали полгода назад, когда начались полевые испытания сыворотки, созданной на основе крови «образца номер один». Для меня загадка, почему Отто привлек именно меня…